Последний Хранитель Империи 2

Я остался один у потухающего костра. Выдохнул, позволив себе минуту слабости, когда никто не видит. Вокруг лагерь гудел как растревоженный улей — всюду проверяли снаряжение, кормили лошадей, затачивали клинки. Сквозь эти звуки пробивались обрывки молитв — многие воины готовились к тому, что эта битва может стать для них последней.

— Нервничаешь? — Рита возникла рядом так внезапно, что я вздрогнул. — Это нормально. Только дураки не боятся перед битвой.

— Не боюсь, — соврал я, затягивая ремни на сапогах. — Просто… думаю о том, что будет после.

— После? — она присела рядом, её колено едва касалось моего. — Мы выиграем, ты вернешься героем в Петербург, а я закончу свою диссертацию об аравийской магии и стану профессором в Академии.

Я усмехнулся:

— А если проиграем?

Она пожала плечами, а затем внезапно положила свою руку поверх моей:

— Тогда, по крайней мере, мы умрем, делая что-то стоящее. Согласись, не так уж много людей могут этим похвастаться.

Внезапно воздух разорвал пронзительный звук трубы — высокий, чистый сигнал, разлетевшийся по лагерю как весть о начале операции. Один за другим к нему присоединились другие инструменты, образуя странную, тревожную мелодию — боевой гимн пустынных племен.

Лагерь мгновенно преобразился. То, что минуту назад было просто скоплением людей и палаток, вдруг обрело единый ритм, словно гигантский организм, в котором каждая клетка знает свое предназначение. Воины выстраивались в колонны, знаменосцы поднимали штандарты, а кони и верблюды, чувствуя напряжение хозяев, нервно перебирали ногами, готовясь к долгому переходу.

Мы с Ритой поднялись одновременно, словно повинуясь тому же зову, что и все вокруг. Наши руки встретились, пальцы переплелись в молчаливом обещании. Я заглянул в ее глаза и увидел там целую вселенную чувств — страх и решимость, надежду и что-то еще, что-то новое, чему я не решался дать имя. Сейчас не время для таких открытий. Сейчас время для битвы.

— Береги себя, — только и шепнула она, отпуская мою руку.

Наш отряд выступил в первых рядах, сразу после передовых разведчиков. Я гарцевал во главе отборной, хоть и немногочисленной группы — десять лучших всадников клана Золотых Копыт, закаленных в десятках сражений; мои друзья, чьи способности я знал лучше собственных; и Зара, чей Покров Антилопы делал ее бесценной в предстоящей вылазке.

Её присутствие вызвало немало пересудов среди старших воинов. Отец так и не благословил ее участие в этой авантюре, отправив гонца с прямым запретом. Но Зара, как настоящая дочь пустыни, поступила по-своему.

— Если мы победим, отец простит меня, — сказала она, отсылая гонца с решительным отказом подчиниться. — А если проиграем, его прощение уже не будет иметь значения.

К полудню наш отряд достиг условленной точки — скалистого выступа, откуда открывался вид на Ущелье Черных Скал. Название не лгало: огромные базальтовые массивы, черные как сама ночь, вздымались к небу на десятки метров, напоминая окаменевшие волны первозданного хаоса. Узкий проход между ними словно бросал вызов путникам — войди, если смеешь, но помни, что выхода может не быть.

Любой, кто оказывался зажат в этом каменном коридоре, не имел шансов на маневр. В случае нападения бегство становилось невозможным, а обычные боевые построения теряли всякий смысл. Именно поэтому опытные караванщики обходили это место стороной, предпочитая более длинный, но безопасный маршрут через восточные холмы.

Но Фахим торопился. Его разведка доложила, что основные силы шейха Мурада отступают на юг, и самоуверенный полководец решил срезать путь, чтобы нагнать нас. Он не знал, что сведения были ложными, а кланы, которые он считал распавшимися, уже ждали его в засаде.

Мы расположились на скалах с южной стороны ущелья. Отсюда открывался превосходный вид на весь проход. Я устроился за большим валуном, активируя частичную синхронизацию с Покровом Орла Фили — зрение тут же обострилось.

— Ничего не видно, — пробормотал я, опуская трубу. — Ни пыли, ни движения.

Зара склонилась к земле, приложив ухо к камню:

— Они уже близко. Я чувствую вибрацию от копыт и колес.

Её Покров Антилопы давал не только невероятную скорость, но и обостренное восприятие. Если она говорит, что враг близко, значит, так оно и есть.

— Приготовьтесь, — я махнул рукой своим людям. — Как только основные силы Фахима втянутся в ущелье, Мурад даст сигнал к атаке.

— А если они заметят засаду раньше? — спросил один из арабов.

— Тогда мы умрем очень быстро, — без тени улыбки ответил Филя, поправляя золотистый плащ.

Он оказался прав. Спустя полчаса напряженного ожидания на горизонте появилось облако пыли, а вскоре мы разглядели и сам караван. Именно караван, а не армию — Фахим настолько не опасался нападения, что даже не выстроил своих людей в боевые порядки. Войско растянулось почти на две мили, и когда авангард уже вошел в ущелье, задние ряды еще только приближались к его началу.

— Посмотрите, — прошептала Рита, указывая на центр процессии. — Это же… паланкин?

Действительно, в середине колонны двигался роскошный паланкин, который несли восемь рабов. Вокруг него ехали всадники в ярких одеждах и несколько европейцев в тропических костюмах.

— Фахим, — процедил я сквозь зубы. — Едет в паланкине, как изнеженный восточный принц. Слишком высокомерен, чтобы путешествовать верхом, как простой воин.

— И британцы с ним, — добавила Зара, прищурившись. — Один из них — тот самый консул, с которым вы встречались в Аль-Джабале.

Я вспомнил напыщенного Хартингтона с его снисходительными взглядами. Что ж, сегодня у него будет шанс испытать истинное арабское гостеприимство.

Авангард Фахима втянулся в самое узкое место ущелья, когда над скалами взвился красный флаг — сигнал к атаке. И тут же раздался оглушительный боевой клич сотен глоток, эхом отразившийся от скал.

С северной стороны ущелья, как из-под земли, появилась конница шейха Мурада. Они обрушились на авангард Фахима, сметая первые ряды в едином порыве. Одновременно с южной стороны, где находились мы, посыпался град стрел и камней. В узком проходе, где нельзя было развернуться или отступить, армия Фахима превратилась в беспомощную толпу.

— Пора! — я дал сигнал своим людям. — Прорываемся к центру!

Мы спустились со скал и влились в хаос битвы. Зара и всадники Золотых Копыт разделились на две группы, образуя клин, острием которого стали мы с Филей, Ритой и Серым. Наша задача была простой — добраться до Фахима любой ценой.

Активировав свой Покров, я ринулся в самую гущу схватки. Голубое сияние окутало мою фигуру, привлекая внимание врагов. Некоторые из наемников, увидев незнакомую магию, заколебались на мгновение, но опытные воины Фахима тут же бросились наперерез, активируя собственные Покровы — золотистые, янтарные, огненно-красные ауры вспыхнули в ответ на мой вызов.