Последний Хранитель Империи 2

Посланник Фахима попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но его глаза выдавали беспокойство при виде активированного Покрова капитана.

— Эти русские оказались опаснее, чем мы предполагали, — признал араб, жестом указывая на сундук, который слуги открыли, демонстрируя горы золота и драгоценностей. — Поэтому мой господин удваивает награду и дает тебе полную свободу действий.

У матросов перехватило дыхание от такого богатства. Золотые монеты, драгоценные камни, жемчуг — всё блестело под лучами аравийского солнца, завораживая даже самых опытных морских волков.

— Используй всю свою флотилию, — добавил араб, понизив голос. — Не щади никого из их окружения. Арсений Вольский и его спутники должны умереть любой ценой. Если его голова окажется у ног шейха Фахима, ты станешь богаче любого торгового князя от Александрии до Багдада.

По палубе пронёсся жадный шепоток. Такое богатство стоило любого риска! Да, эти русские дважды ускользали, но теперь у них будет вся флотилия и полная свобода действий.

Австралиец медленно подошёл к сундуку, его глаза оценивающе пробежались по богатству внутри. Затем он запустил руку в золотые монеты, позволяя им просыпаться между пальцами. Малик ибн Саид довольно улыбнулся, уверенный, что его миссия почти выполнена.

— Значит, шейх Мурад все-таки настаивает на смерит Повелителя Глубин… — тихо произнес Австралиец, продолжая перебирать золото. Его голос звучал почти задумчиво.

— Повелителя… кого? — араб нахмурился. — Я говорю о русском чужаке, который мешает планам моего господина. Обычный наглый северянин, возомнивший себя важной персоной в наших землях.

Австралиец медленно поднял глаза от сундука. В них полыхал такой холод, что посланник невольно отступил на шаг.

— Скажи своему хозяину, что медальон Кровавого Буревестника признал его, — процедил пират сквозь зубы. — Скажи ему, что пророчество начало сбываться. И скажи, что в следующий раз, когда он пришлёт своего шавку с оскорбительными предложениями, я отрежу этому шавке язык и пришлю его обратно в подарочной упаковке.

Малик побледнел под смуглой кожей:

— Ты отказываешься от щедрого предложения моего господина? — его голос дрожал от недоверия. — И предпочитаешь быть врагом шейха Фахима?

— Я не чей-то слуга, — выплюнул Австралиец. — Передай своему хозяину, что моя верность отныне принадлежит лишь истинному владыке морей. Но вот это… — он вдруг широко ухмыльнулся, демонстрируя зубы, похожие на акульи, и с силой захлопнул крышку сундука, чуть не прищемив пальцы араба, — я пожалуй, оставлю себе. Считай это компенсацией за потраченное время.

— Это… это пиратство! — возмутился посланник.

Весь экипаж «Морского Дьявола» разразился хохотом.

— А кто мы, по-твоему? — Австралиец развел руками, обводя взглядом свою команду. — Мирные рыбаки?

— Шейх Фахим не забудет этого, — прошипел араб, пятясь к борту. — Твоя голова скоро будет украшать стену его дворца!

— Вон с моего корабля, пока я не передумал отпускать тебя с целыми конечностями, — сказал Австралиец, и его голос прозвучал так холодно, что посланник счёл за благо немедленно подчиниться.

Слуги Малика, бросив прощальные взгляды на сундук, поспешно спустились на свой фелюг и отчалили, оставив сокровища на палубе «Морского дьявола».

После их ухода на корабле разразился настоящий праздник. Матросы окружили сундук, с благоговением трогая его содержимое, словно не веря своему счастью. Кто-то уже выкатил на палубу бочонок рома, и атмосфера накалялась с каждой минутой.

— Вот это удача! — воскликнул молодой пират с серьгой в ухе. — Обчистили самого Фахима, и даже не пришлось обнажать клинки!

— Это ты называешь удачей? — шепнул Железный Том, наклоняясь к нему. — Капитан только что сделал нас врагами самого могущественного шейха в Аравии. И ради чего? Ради какого-то русского мальчишки!

— Но ведь медальон… — начал юноша.

— К чёрту медальон! — выплюнул Том. — Разве ты не понимаешь? Капитан помешался на старых легендах. Уже дважды он бросал нас в безнадёжные схватки из-за этого русского, и дважды мы теряли людей. А теперь мы лишились и поддержки Фахима.

— Но разве мы не пираты? — юноша недоуменно пожал плечами. — Зачем нам чья-то поддержка?

Том закатил глаза:

— Потому что у каждого пирата должна быть тихая гавань, где можно переждать шторм и продать добычу. Фахим давал нам такое место. А теперь мы стали врагами всей Аравии.

Пока большинство команды праздновало неожиданное богатство, Железный Том собрал вокруг себя группу недовольных — в основном новичков, присоединившихся после последнего столкновения с флотом Мурада. Они шептались, поглядывая на плотно закрытую дверь капитанской каюты, куда Австралиец уединился сразу после ухода арабского корабля.

— Капитан ведёт нас к гибели, — тихо говорил Том. — Он обезумел из-за старой магической побрякушки. Фахим объявит нас предателями, британцы выставят за наши головы награду. Сколько мы продержимся, когда против нас будет весь торговый флот и военные корабли Её Величества?

— И что ты предлагаешь? — спросил один из пиратов постарше, с седой бородой и обветренным лицом.

— Смена власти, — Том понизил голос до еле слышного шёпота. — Сегодня ночью, когда большинство перепьётся от радости. Убьём старого дурака, а потом найдём этого русского и заберём его медальон. Вернём Фахиму голову Вольского вместе с его магической безделушкой — и снова будем желанными гостями в портах Аравии.

Старый пират покачал головой.

— Мятеж против Австралийца? Ты с ума сошёл. Он разорвёт нас голыми руками.

— Нас больше, — настаивал Том. — Больше половины старой команды на моей стороне. Плюс новички, которых спешно набрали после стычек с шейхом Мурадом. А у капитана осталось не так много верных псов.

Тем временем Одноглазый Джек, незаметно подслушивавший их разговор из тени грот-мачты, тихо отступил и направился к капитанской каюте.

Ночь опустилась на «Морского дьявола», окутывая судно мерцающим звёздным светом. Большинство команды уже отмечало неожиданную добычу, и с каждым часом веселье становилось всё громче и разнузданнее. Только сторожевые, назначенные капитаном, оставались трезвыми и бдительными.

Австралиец сидел в своей каюте, изучая карты прибрежных вод при свете масляной лампы. Его палец медленно скользил по линиям торговых путей, отмечая ключевые порты и якорные стоянки. Теперь, когда он служил Повелителю глубин, нужно было нанести шейху Фахиму удар, который тот запомнит надолго — перекрыть его морские артерии и лишить золота от заморской торговли.

Осторожный стук прервал размышления капитана — три коротких, два длинных.

— Входи, Джек, — донёсся хриплый голос.

Старый моряк скользнул внутрь и быстро рассказал об услышанном. Австралиец выслушал молча, лишь сжимая и разжимая кулаки. Когда Джек закончил, капитан медленно поднялся из-за стола, его массивная фигура отбросила длинную тень на стену каюты.