Последний Хранитель Империи

— Именно так и было бы, — подтвердил граф Давыдов. — Ворон Петербурга всегда славился своим особым методом ведения бизнеса. Он намеренно портит ценные артефакты перед продажей, чтобы потом наживаться на «восстановлении».

Я медленно крутил чашку в руках, обдумывая услышанное.

— И тогда вы решили перехватить контейнер силой, — произнес я. — Отсюда и столкновение в переулке.

Шейх кивнул:

— Отчаянный шаг человека, готового пойти на всё, ради спасения сына. Я не горжусь этим решением, но выбора у меня не было.

— Только вот контейнер оказался у нас, — я внимательно наблюдал за его реакцией.

— Да, и сначала я был в ярости, — признался шейх. — Но потом мы получили странные известия… — Он взглянул на графа Давыдова, словно спрашивая разрешения продолжить.

Граф едва заметно кивнул.

— Мы узнали о студенте с необычным Покровом, — продолжил шейх, и в его голосе появились нотки волнения. — Покровом, который не соответствует ни одному из двенадцати классических типов. Покровом, который меняет форму и цвет. Синеватое свечение, нестабильная структура… — Его глаза впились в меня, расширяясь от изумления и надежды. — Когда я услышал об этом, я не поверил своим ушам. Ведь точно такой же Покров у моего сына!

Он подался вперед, его руки слегка дрожали.

— В нашей семье раз в несколько поколений рождается ребенок с подобным Покровом. Но ни один… — его голос дрогнул, — ни один из них не дожил до шестнадцати лет. Покров словно отравляет их изнутри. Сжигает заживо. А вы… — он смотрел на меня с изумлением, — вы не просто выжили, но и чувствуете себя отлично!

Я невольно усмехнулся.

— Выжил, но не более того. Мой Покров настолько нестабилен, что меня отчислили из Академии. Он проявляется спонтанно, и я почти не могу им управлять.

— Но вы живы, — настойчиво произнес шейх. — А это уже намного больше, чем удалось кому-либо из нашего рода с таким даром. Мой сын… ему скоро шестнадцать, и симптомы ухудшаются с каждым днем.

Шейх сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с эмоциями.

— Согласно древним легендам, это не просто аномалия, — продолжил он уже спокойнее. — Это Тринадцатый Покров. Тот, что древнее всех остальных. Покров Зверя.

Я замер, чувствуя, как по телу пробегает холодок. Шейх знал о Покрове Зверя — том самом, о котором упоминал мой предок Александр через Реликт.

— Как вы узнали об этом? — спросил я, подаваясь вперед.

Шейх прикоснулся к медальону на своей груди.

— Всё началось с семейных архивов. Наш род веками хранил древние тексты о временах, когда магия была единой силой, до того как ее разделили на двенадцать Покровов. Но этого было недостаточно — слишком много пробелов, слишком много загадок.

В его взгляде появилась странная смесь гордости и отчаяния.

— Когда у моего сына проявился этот Покров, я начал поиски по всему миру. Продал родовые земли, чтобы финансировать экспедиции в древние библиотеки, выкупал манускрипты у частных коллекционеров, платил учёным за расшифровку забытых языков. За последние десять лет я приобрел больше двадцати редчайших текстов, касающихся изначальной магии.

— И вы потратили на это всё состояние вашей семьи? — я не мог скрыть удивления.

— Без колебаний, — твердо ответил шейх. — Что такое золото и земли, когда речь идет о жизни сына? В этих манускриптах я нашел упоминания о Тринадцатом Покрове — первоначальной, чистой форме магии, которая существовала до разделения.

— И вы верите, что у меня… тот самый первоначальный Покров? — я все еще не мог полностью осознать масштаб его утверждений.

— Я не просто верю, — ответил шейх. — Я знаю. И получил окончательное подтверждение, когда увидел, как страницы Реликта среагировали на ваше появление.

Я замер, чувствуя, как по телу пробегает холодок. Шейх знал.

— А потом воры, укравшие страницы Реликта у вашего друга, принесли их мне, — шейх достал из внутреннего кармана небольшую шкатулку из черного дерева, инкрустированную золотом. — У меня есть древний артефакт моего рода — Хранитель, способный распознать Реликты, связанные с Покровом Зверя.

Он аккуратно открыл шкатулку, и из нее выплыло нечто похожее на миниатюрного золотого скорпиона. Механическое насекомое замерло в воздухе над столом, его глаза-рубины тускло мерцали.

— Когда я поднес Хранителя к этим страницам, — продолжил шейх, доставая из другого кармана сверток, — произошло нечто удивительное. Они засветились, хотя обычно реагируют только на присутствие носителя Покрова Зверя.

Он медленно развернул сверток, показывая три оставшиеся страницы. И действительно, едва он приблизил их ко мне, они начали светиться тем же голубоватым светом, что и страница в моем кармане. Странные символы проступали на их поверхности, пульсируя в такт с моим сердцебиением.

— По древним текстам, — тихо продолжил шейх, — только человек с Покровом Зверя может активировать силу Кодекса. Только он способен использовать первичную магию для исцеления. — Он поднял на меня взгляд, полный отчаянной надежды. — Вы — тот самый человек, господин Вольский. Вы можете спасти моего сына.

Я чувствовал, как внутри меня борются противоречивые эмоции. История шейха звучала искренне, его отчаяние было неподдельным. И всё же…

— Почему я должен вам верить? — спросил я прямо. — Откуда мне знать, что это не очередная ловушка?

Шейх хотел ответить, но граф Давыдов поднял руку, прерывая его:

— Позвольте мне, — он повернулся ко мне. — Вольский, вы рассуждаете разумно. Но позвольте мне прояснить некоторые аспекты этой ситуации.

Граф отошел к окну, глядя на ночной Петербург, его фигура чётко вырисовывалась на фоне огней города.

— Род Аль-Нахар имеет многовековую историю союзнических отношений с Российской Империей, — начал он размеренно. — Ещё во времена Первой Династии они поддерживали наших Императоров. А в период Великой Экспансии на юг именно клан Аль-Нахар выступил посредником между нашими странами.

Граф обернулся, и его взгляд стал пронзительным:

— Сейчас Аравийская Конфедерация находится на перепутье. Борьба за влияние в регионе между Британской и Российской империями достигла критической точки. Шейх Мурад — один из немногих глав кланов, кто последовательно поддерживает союз с Россией.

— Вы говорите о политике, — заметил я, — а я думал, речь идет о спасении умирающего ребёнка.

— Это две стороны одной монеты, — мягко улыбнулся граф. — Исцеление наследника рода Аль-Нахар будет не только актом милосердия, но и дальновидным политическим шагом. Вы укрепите позиции дружественного нам клана и, соответственно, влияние России в регионе.