Последний Хранитель Империи

Его голос раздался уже из тени, холодный и полный решимости:

— Сегодня ночью я верну то, что принадлежит мне по праву.

Два ворона, сотканные из клочков чёрного тумана, бесшумно вылетели через разбитое окно. Охота началась.

Глава 19

Шейх и его цели

Примерно в то же время…

Карета шейха Аль-Нахара мягко покачивалась на ходу, пока мы пересекали ночной Петербург. Роскошный экипаж с позолоченными ручками и шелковыми шторами на окнах резко контрастировал с моим внутренним состоянием. Я сидел, крепко сжимая в кармане светящуюся страницу Реликта, и пытался просчитать все возможные исходы предстоящей встречи.

«Думай, Арсений, думай», — мысленно повторял я, наблюдая, как за окном проплывают огни вечернего города.

Абдул, сидевший напротив, сохранял почтительное молчание. Его темные глаза иногда останавливались на мне, изучая с нескрываемым интересом, но вопросов он не задавал.

Мы ехали прямым путем к «Империи» — никакой необходимости петлять не было, ведь место пребывания шейха в Петербурге не было секретом. Я выбрал место у окна, продолжая наблюдать за городом и анализировать ситуацию.

Взгляд зацепился за фигуру на углу одной из улиц — человек в черном плаще стоял неподвижно, как статуя, и смотрел прямо на нашу карету. Через квартал я увидел еще одного такого же. А потом еще. Агенты Пахомова? Или люди Корнилова? Петербург превращался в охотничьи угодья, а я, похоже, был главной дичью.

Карета наконец остановилась у парадного входа «Империи» — самой роскошной гостиницы Петербурга. Здание сияло огнями, а у дверей дежурили швейцары в богатой ливрее, готовые помочь гостям выйти из экипажа.

— Прошу вас, господин Вольский, — Абдул открыл дверцу и жестом пригласил меня выйти.

Я сделал глубокий вдох и шагнул в теплый свет, льющийся из дверей гостиницы. Внутри «Империя» поражала своим великолепием — мраморные колонны, хрустальные люстры, позолоченные рамы огромных зеркал.

Абдул провел меня через холл к отдельному входу в ресторан. Метрдотель, увидев нас, почтительно склонил голову:

— Его Превосходительство шейх Мурад Аль-Нахар ожидает вас в Синем кабинете, — произнес он, указывая путь.

Мы прошли через основной зал ресторана, заполненный элегантно одетыми посетителями. Негромкие разговоры, звон столового серебра, мягкие переливы фортепиано — всё создавало атмосферу спокойствия и благополучия, которая казалась хрупкой иллюзией на фоне моих знаний о том, что реально происходит за этим фасадом.

Синий кабинет оказался небольшой, но изысканно оформленной комнатой в восточном стиле. Стены, обитые синим шелком с золотой вышивкой, низкие диваны со множеством подушек, изящный столик, уставленный блюдами с фруктами и восточными сладостями.

У дальней стены стояли двое — шейх Мурад Аль-Нахар и граф Давыдов, оживленно беседовавшие вполголоса. При нашем появлении оба обернулись.

— А, господин Вольский! — шейх шагнул вперед, его лицо озарилось улыбкой. — Рад, что вы приняли мое приглашение.

Он оказался не таким, как я ожидал. Вместо классического образа восточного правителя с окладистой бородой и в традиционной одежде, передо мной стоял элегантный мужчина средних лет в безупречном европейском костюме с лишь небольшими восточными деталями. Его тщательно подстриженная бородка и проницательные темные глаза придавали ему вид скорее интеллектуала, чем воина.

— Господин Вольский, — граф Давыдов кивнул мне. В отличие от нашей предыдущей встречи, сейчас он был скорее сдержан, чем властен. — Рад снова вас видеть.

— Взаимно, — ответил я, с облегчением отметив его присутствие. Граф действительно сдержал слово и выступил гарантом этой встречи.

Шейх указал на низкий диван:

— Присаживайтесь, прошу вас. Абдул, подай нам чай, — произнес он с легким акцентом, который придавал его русской речи особый мелодичный оттенок.

Я опустился на мягкие подушки, ощущая их податливость под своим весом. Кабинет был обставлен с продуманной роскошью — тяжелые бархатные занавеси приглушали звуки улицы, а воздух наполнял тонкий аромат восточных благовоний, исходящий от небольшой курильницы в углу.

Я внимательно наблюдал за каждым движением шейха, изучая его жесты, мимику, положение рук. Он казался расслабленным, даже дружелюбным — движения плавные, открытые, взгляд прямой. Но я слишком хорошо знал, как обманчивы могут быть подобные впечатления. За гостеприимной маской восточного аристократа мог скрываться расчетливый стратег, готовый пожертвовать кем угодно ради своих целей. С арабами всегда все не просто.

Абдул бесшумно поставил перед нами искусно расписанные чашки из тончайшего фарфора и наполнил их ароматным чаем, от которого поднимался легкий пар. Шейх сделал приглашающий жест, но не притронулся к своей чашке, ожидая, пока я начну разговор.

— Полагаю, — начал я без лишних предисловий, встречая его взгляд, — вас интересует Реликт.

Шейх Мурад внимательно посмотрел на меня, и теплая улыбка медленно сошла с его лица, как маска, которую больше нет необходимости удерживать. Его глаза, до этого излучавшие спокойную уверенность, вдруг потемнели. В них промелькнуло что-то, похожее на глубокую усталость и… отчаяние.

— Вы прямолинейны, молодой человек, — кивнул он, и его голос стал тише, утратив налет светской вежливости. — Это качество я уважаю. В мире, полном лжи и притворства, прямота — редкий дар. — Он сделал паузу, словно принимая важное решение. — Да, мне действительно нужна ваша помощь. И речь идет о жизни моего сына.

Он извлек из внутреннего кармана небольшой медальон и открыл его, показывая миниатюрный портрет мальчика лет пятнадцати.

— Мой сын, Рашид, — в голосе шейха звучала неподдельная нежность. — Умный, смелый, достойный наследник. Моя гордость. И моя боль.

Шейх замолчал, словно собираясь с мыслями. Граф Давыдов, стоявший у окна, мягко подсказал:

— Расскажите ему всё, Мурад. Достаточно тайн.

Шейх глубоко вздохнул и продолжил:

— Мой сын умирает, господин Вольский. Умирает от древнего проклятия, наложенного на наш род столетия назад. Врачи бессильны. Традиционные лекари только отсрочивают неизбежное. — Он сжал кулаки с такой силой, что костяшки побелели. — Я объездил весь мир в поисках лекарства. Потратил почти все состояние нашей семьи… но так ничего и не нашёл.

— И путь привел вас в Петербург, — заметил я, принимая чашку.

— Именно, — кивнул шейх. — После многих лет поисков я натолкнулся на древние тексты, упоминающие о Кодексе Зверя — древнем Реликте, содержащем знания о первичной магии. Тексты указывали, что в нем может быть ключ к исцелению проклятия моего рода.

Он отпил глоток чая, прежде чем продолжить:

— Я узнал, что некий господин Пахомов, торговец редкими артефактами, владеет Реликтом, который так и не отреагировал на какую-либо ауру. А это первый признак принадлежности к древним Кодексам, связанным с Покровом Зверя. Так я оказался здесь, в Петербурге, потратив последние сбережения, чтобы создать видимость богатства и заинтересовать Пахомова сделкой. — Шейх горько улыбнулся. — Конечно же, господин Пахомов играл свою игру. И, вероятно, собирался продать мне Реликт с вырванными страницами, а потом запросить еще денег за «недостающие части».