Последний из рода Ашина

* * *

— Рассказывай, — говорю Тархану и киваю на кошму.

Наш небольшой военный совет ждал новости от разведки. Ближник, весь в пыли, размазанной потёками пота на лице, буквально светился от радости.

— Они отступают. Думаю, командующий монголов решил собрать остатки войск у Бижан-юрта, который местные называют Боджнурт. Я оставил десяток наблюдать за врагом, но это точно не ловушка.

А дело было в том, что мы наконец-то получили приказа атаковать. Вернее, гонец от Джалала прискакал к сахибу Гызылу. Тот позвал нас на совещание для выработки тактики рейда на восток. Наши предыдущие наскоки и захват городков вдоль горганской стены остались без ответных действий. После двух очередных вылазок мы поняли, что у местных монголов просто нет достаточных сил. Да и самих земляков Чингисхана в окрестностях не наблюдалось. На фронтире несли службу больше карлуки и разного рода перебежчики из огузов. Особым боевым духом они не обладали, и были быстро нами разбиты. Отряд, который чуть было не заманил нас в ловушку, действовал восточнее, куда мы собственно и направляемся.

С учётом того, что у меня в распоряжении уже около пятисот всадников, то мы уже немала сила. Это я считаю только кавалерию, без обоза и начавшейся обучаться сотни пехотинцев. Сахиб сразу позвал нас с Бурче на военный совет, где мы обсудили будущий рейд.

В итоге войско, выдвинувшееся в поход, было разделено на три части. Наш отряд шёл в авангарде. Далее шли три тысячи туркмен во главе с самим Гызылом. Арьергард, в количестве четырёх сотен, состоял из солянки разных народов. Я так понял, что сахиб особо не надеялся на их боевые навыки. По нынешним раскладам, сила вроде небольшая. Только наступление шло мы по трём направлениям. Главный отряд двигался в сторону Мешхеда. Вспомогательные группировки двигались по северным дорогам. По задумке наших отцов-командиров, это должно было смутить неприятеля.

Но всё оказалось гораздо проще. В Восточном Хорасане просто не было достаточного количества монгольских войск. Основная армия ушла домой ещё в прошлом году. Сейчас более-менее крупные силы неприятеля оставались в Мешхеде, который практически не пострадал от завоевателей. Местные говорят, что всё из-за могил мусульманских святых и чуть ли не самого халифа Гаруна аль-Рашида. Но мне с трудом верится в подобные сказки. Скорее всего, монгольское командование осознало, что армия, оставшаяся на этом плацдарме, должна что-то есть и иметь нормальную базу. С учётом уничтоженных Герата, Мерва и стёртого с лица земли Нишапура, подходящих городов просто не осталось.

Разведка и местные жители докладывали, что в распоряжении Чормаган-нойона не более пяти тысяч войск, которые разбросаны по достаточно большой территории. Плюс мы их неплохо так потрепали в предыдущие два месяца.

Первые столкновения с отрядами неприятеля начались в районе Алиабада. Но хватило удара авангарда, чтобы рассеять немногочисленную лёгкую конницу врага и погнать её на восток. Далее было около пяти стычек. С учётом того, что наша разведка действовала на опережение, мы просто не заметили сопротивления. Всю дорогу меня изрядно потряхивало на предмет будущего генерального сражения. Понятно, что в масштабах недавних событий, которые происходили в регионе, предстоящая битва — просто сшибка небольших отрядов. Только я пока не участвовал в сражении с таким количеством воинов.

Бурче меня подбадривал и успокаивал. Вообще, мы неплохо подготовились и выросли в своём мастерстве за последние месяцы. С учётом мамелюков, у нас было уже более полусотни тяжеловооружённых всадников. Благодаря трофеям, удалось одеть людей в куяки, кольчуги и кожаные куртки. Но основной ударной силой, конечно, был аналог древней тюркской конницы, похожей на катафрактариев. Только вместо тяжёлого копья у нас были более лёгкие пики. Основной задачей Бурче считал ворваться в строй противника и далее использовать наше превосходство в доспехах для рукопашной схватки. Коней мы накрыли специальной ламинарной попоной, при этом сильно потеряли в манёвренности. Прикрывали нас лучники, которые получили дополнительные колчаны стрел. На доспехах и оружии никто не экономил.

Боджнурт мы захватили практически без сопротивления. Городок представлял собой жалкое зрелище. Половина домов разрушена, сады вырублены и сожжены. Большую часть жителей убили, или обратил в хашар. Кому-то удалось спрятаться в горах. Они-то и помогали нам вести разведку. Заодно местные партизаны постепенно уничтожали отдельные отряды врагов, вынуждая их перемещаться крупными группами. За пять лет монгольского владычества терпение закончилось даже у такого мирного и забитого народа, как персы.

И вот вёрст за тридцать до столицы Хорасана нас встретило войско Чормагана. Про него мы узнали заранее и начали готовиться к сражению. Гызыл не стал тянуть одеяло на себя и согласился с планом Бурче. Местная география достаточно специфическая. Дорога идёт между двух горных массивов и не даёт возможности развернуться коннице. Мы не стали изобретать велосипед и решили атаковать монголов на максимально узком участке. Основной удар должен был нанести объединённый отряд тяжёлой конницы. Именно мне доверили повести его в атаку.

Два часа перестрелок, маневрирования, ложных атак и попыток заманить противника в засаду наконец-то закончились. Мы отступили к более удобной позиции, откуда запланировали удар. Для монгольского военачальника наше положение выглядело невыгодным. Только он не ожидал таранного удара тяжеловооружённых воинов.

Звук горна, я опускаю маску шлема и пришпориваю Карабаша. На самом деле, подгонять жеребца не было никакого смысла. Наоборот, приходилось постоянно его удерживать. Лёгкая кавалерия закончила очередную перестрелку, и после рукопашной свалки начала изображать отступление. На этот раз нам всё-таки удалось заманить монголов, вернее карлуков, в классическую степную ловушку. Очередной сигнал — и отряд переходит на быструю рысь. Отступающие всадники, тем временем, начинают расходиться в разные стороны, освобождая для нас центр.

Может, военачальники противника и осознали ошибку, но было уже слишком поздно. На полном скаку отряд врубается в плотный строй вопящей орды. Всаживаю пику в горло первого врага и выхватываю саблю. Мы ощутимо потеснили монголов, оставив за собой десятки растерзанных человеческих и лошадиных тел. Далее меня охватил безумный азарт, и всё внимание было сосредоточил на конкретном противнике. Я рубил, колол, бил щитом и уворачивался от ударов. Несколько чувствительных тычков показали, что и враги смогли меня достать. Только в рукопашной схватке одоспешенный воин имеет колоссальное преимущество. А ещё мне помогал Карабаш, который рвал шеи коней противника и лягался передними копытами.

Постепенно я начал уставать, но даже не думал снижать заданного темпа. Рядом рубились Медведь с Буга Кутузом. Последний что-то рычал, изрыгая пену и орудуя своим шестопёром.

И они дрогнули. Я про врагов, конечно. Сначала мелкими группами, а потом практически всей ордой, неприятель побежал. Сразу прозвучал новый сигнал, и уже мы расступились, освобождая путь лёгкой коннице, которая пустилась вслед отступающему врагу. Кто бы знал, скольких трудов и литров пролитого пота стоило нам натренировать сегодняшние манёвры. Мне до последнего не верилось, что задумка Бурче осуществится. Только сейчас не до этого. Опять звук горна, и мы пришабриваем коней для новой атаки. Но я уже уверен, что победа за нами!

Первая виктория кипчаков над страшным врагом. Пусть среди неприятеля и не было именно монголов с кара-киданями. Но мы разбили вдвое превосходившего по численности противника, обучавшегося воевать по методике, которой пока нет равных. Победа важна в первую очередь психологически. С момента битвы при Перване прошло пять лет. Именно там непобедимые орды Чингисхана были буквально уничтожены Джалал ад-Дином. До этого монголы не знали таких тяжёлых поражений. И вот теперь мы внесли свою небольшую лепту в низвержении образа непобедимого противника. Надеюсь, что это мой первый шажок к выполнению миссии, возложенной Матерью Волчицей.