Последний конвой. Часть 2

До следующего населённого пункта почти сорок пять миль. Это примерно два часа пути. А между тем, солнце почти в зените. Рация упрямо хрипит и завывает, как тень отца Гамлета, но говорить человеческими голосами отказывается. Эфир мертв, как и весь этот гребаный материк.

— Сдохнем мы здесь, — обреченно произнес кто-то из штурмовиков, и впервые ему не возразили. Вторые сутки пошли, а кроме песка, камней, развалин и нескольких доходяг не встретили ничего иного. Мертвый континент!

Вся планета станет такой через десяток лет. Джон поежился и мысленно постарался отодвинуть мрачные мысли на самый дальний план, но они категорически не желали уходить, цепляясь когтями за внутренности его черепной коробки.

Ну ладно, думал он, воду можно еще пополнить по дороге. Запаса жратвы должно хватить на несколько дней. Впрочем, и это не беда — ограбим местных. Рано или поздно придется привыкать к меню из рептилий, перекати поля и вяленых кактусов. Или что там эти придурки едят?

Но что делать с горючим? Мы ведь не рассчитывали на длительное путешествие. Солярки попросту не хватит на весь путь.

Шеридан терпеливо медитировал над картой, высчитывая мили.

Хочешь — не хочешь, а от пары машин нужно избавляться. И чем раньше, тем лучше.

Добрались за полтора часа. Могли бы и быстрее, но дважды теряли дорогу и приходилось возвращаться по собственным следам назад, расчищать заносы в поисках без вести пропавшей бетонки, отправлять впередразведку и оставлять метки для колонны.

Потерять шоссе — равно заблудиться. Еще неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем найдем какую-то другую трассу. И без того невеликая скорость движения сразу упадет в разы. Колеса легкобронированной техники закапываются в песок. А потом, когда пропавшая дорога наконец отыщется, придется делать приличный крюк, чтобы вернуться на прежний маршрут.

Город Тень-Дельри сопротивления не оказал, даже не пришлось выносить ворота, они и так уже были сломаны. Джон не стал менять тактику захвата, вломились в провинциальный африканский городишко на полной скорости.

Внимание Шеридана привлекло невысокое прямоугольное строение песочного цвета с обшарпанными стенами. Он посигналил, высунул руку в окно, жестами велел остановится.

— Летовски, проверьте, что там внутри?

Лейтенант отдал команду, группа разведчиков моментально окружила здание. Несколько человек, старательно прикрывая друг друга, ворвались внутрь, часть штурмовиков осталась охранять периметр от нападения снаружи.

— Чисто, командир, — отрапортовал Летовски. И добавил с легкой грустью в голосе, — на мечеть похоже. Но все давно разграблено, одни стены остались. Нежилое помещение. И запашок внутри не очень.

— Расположимся на дневку здесь, — немедленно скомандовал Шеридан, — сомневаюсь, что мы найдем хоть одно приличное здание в этом клоповнике. Местные пугливы, напасть не решатся, но даже такое укрытие лучше, чем под открытым небом.

Лейтенант обреченно кивнул головой. Его явно что-то беспокоило, но высказывать собственные соображения Тревор не решился. Джона это вполне устроило. Никаких разногласий во время похода. Демократия допустима только на базе. Да и то до определенных пределов…

— Летовски, машины в круг! Организуйте посменное дежурство у пулеметов.

— Так точно, господин майор.

Джон пообедал разогретыми на костре консервами с тунцом, совершенно безвкусными, с резким неприятным запахом. Выпил кружку противного горького чая без сахара. Откинулся на спинку и закурил. Настроение испортилось окончательно. Покурив, он равнодушно завалил сиденье в «Humvee», задрал ноги на приборную панель и проспал почти два часа кряду. Небольшой отдых не повредит.

Проснулся от странного ощущения, будто горит все тело. Жара стала настолько невыносимой, что захотелось выбраться из собственной кожи. Бороться с самим собой смысла не имело, подчиненные чувствуют себя ничуть не лучше. Джон сплюнул под ноги и ушел под крышу.

Штурмовики расположились прямо на земле, ни единой целой лавки внутри мечети не сохранилось. Запашок, действительно, стоял невыносимый, несло какой-то падалью, но спать хотелось настолько сильно, что ему было уже все-равно. Джон бросил в угол рюкзак, расстелил спальный мешок и повалился на него сверху.

Но сон не шел. Перелет, смена часовых поясов и переход на ночной образ жизни окончательно сбили с настроек биологические часы. После перехода ныло все тело. Пара часов сна не дали измученному организму требуемого отдыха. В желудке противно булькала выпитая вода, однако жажда от этого не уменьшилась ни на йоту.

И все же, привыкнуть к местному климату весьма непросто. Непрерывная жара изматывает, а в полдень чувствуешь себя, как уж на сковородке.

Это была последняя связная мысль, измученное тело все-таки погрузилось в сон.

Глава 20 Михаил

Иваныч нахмурился и, обернувшись, сказал:

— Только держись там за что-нибудь покрепче, а то неровен час…

Опять старик перегибает палку.

— Да знаю я, — небрежно отмахнулся Михаил.

Как можно свалиться с крыши «Русича»? Она огромная, как футбольное поле, и по бокам выступающие вверх поручни приварены. И еще один, спереди, над самым лобовым стеклом. Так что, если у тебя руки не связаны за спиной, упасть с крыши тягача просто невозможно.

Михаил выбрался в окно, нащупал трубу, ухватился за нее и, подтянувшись, ловко запрыгнул на крышу. Выбрал местечко поудобнее, уселся, вооружился биноклем.

Сначала он не увидел ничего, сколько ни крутил окуляры, изображение не желало становиться резким. Нужен был хоть какой-нибудь источник света, чтобы настроить прибор. Он развернулся в другую сторону и сфокусировал линзы на яркий свет прожекторов конвоя, а затем медленно повел в сторону, стараясь не трогать колесико настройки. Бинокль мгновенно ослеп.

Плюнув на оптику, Мишка стал вглядываться в полумрак до рези в глазах. Несколько минут он привыкал к темноте, но вскоре мгла отступила. Очень далеко, на самом пределе зрения, обрисовался едва различимый контур прицепа. На всякий случай засек направление по звездам — три маленьких рядышком треугольником — снова поднес к глазам бинокль. В этот раз повезло — оптика, нацеленная точно в нужное место, выхватила из темноты одиноко стоявший в воде фургон.

Ну вот и все. Нашел! Не так уж и сложно оказалось.

Мишка прокричал Иванычу направление на стандартном сленге:

— Прямо на десять часов.

Нужно мысленно представить себе циферблат часов, и при этом стрелка, указывающая на цифру десять будет указателем направления движения. А чуть позже он подкорректирует маршрут, потому что из кабины ни черта не видно, да и зрение Иваныча в последнее время все чаще подводить стало.

МАЗ трубно взревел и покатил вперед, обдав Михаила едким дизельным выхлопом так, что аж глаза заслезились. Словно могучий ледокол, «Русич» рассекал водную гладь озера, оставляя после себя два мощных буруна и целый водопад брызг. И все это под невыносимо огромным куполом ночного неба, расцвеченном миллионами далеких звезд, среди которых ослепительно ярко сиял Юпитер, склонившийся к самому горизонту. Просто неописуемая красотища!