Последний конвой. Часть 3

Индус попытался удрать, но его догнали и с хохотом вернули обратно остальные наемники. Через полчаса вокруг нас образовался небольшой кружок из любопытных и сочувствующих. Чем я и воспользовалась, отдав необходимые распоряжения.

Больных перетащили под навес. Ашвани принес воду и крутился поблизости «на подхвате». Василь принялся ассистировать одной рукой. Мобилизовать еще и третьего помощника я уже не решилась. Шейх на такую кипучую самодеятельность бесконечно долго смотреть не будет, рано или поздно вновь обнажит свои гнилые зубы. И тогда мне точно достанется на орешки.

На несколько часов я начисто забыла и о жаре, и о бандитах, и даже о пище. К сожалению, двоих раненых мы с Василием потеряли. Слишком тяжелые внутренние кровотечения. Оставшихся прооперировали, как смогли. Выживут, конечно, не все. Нет у меня условий для полноценного лечения. Лекарств мало. Но сделаю, что смогу.

Когда подняла голову, солнце уже уверенно направлялось к горизонту. Устала, как сучка после собачьей свадьбы. Руки трясутся, ноги подкашиваются, весь халат в кровище. Василий выглядит ненамного лучше, бледный как смерть, правая рука плетью висит. Сел прямо на песок и курит. Я даже задумалась на секунду, а видела его раньше с сигаретой в зубах? Вроде нет. Неужели на радостях безумной «экспедиции» закурил? А впрочем, это его личное дело…

— Как рука? — спрашиваю.

— Болит, — пожаловался он, — просто сил нет терпеть.

— Давно болеть начала?

Машет головой.

— Часа два назад. До этого вообще ничего не чувствовал.

— А ну-ка, подойди.

Начинаю пальпацию — морщится. Очень быстро выясняется — частично восстановилась чувствительность кисти.

— Замечательно!

Морду скривил, будто хины объелся. Я даже обняла дурачка на радостях.

— Еще раз пошевели пальцами.

Не получается, кончики подергиваются и все. Ничего, разработаем! Главное — чувствительность потихоньку восстанавливается.

— Ладно, иди отдыхай. Кайлюля еще не закончился.

Кивнул головой и побрел в скорую.

И вот тут я как очнулась. А где же Родион со своими бойцами? Неужели целый день воюют в пустыне? Почему не торопятся нас выручать? Ничего не понимаю!

И словно в ответ на мои мысли, донесся рокот моторов…

Глава 18 Михаил

Преследователи спрыгнули с шахид-мобиля на ходу, окружили, приложили разок по затылку, поставили на колени. Один из наемников, по виду типичный араб, несколько раз спросил что-то на совершенно непонятном языке. Михаил отрицательно покачал головой и несколько раз повторил — «я не понимаю». Сначала на русском, потом на интерлингве, затем даже на эсперанто, хотя на этом языке знал всего несколько слов. Бандит зарычал от злобы и бешенства, ударил кулаком в лицо. Просто так, ни за что…

Обыскали УАЗик, ожидаемо ничего интересного не нашли. Попробовали завести многострадальный агрегат, помучились несколько минут — безрезультатно. Под конец Михаил не выдержал издевательств над техникой и, отчаянно жестикулируя, указал бандитам связанными руками на «кривой стартер». Увы, кривой тоже не помог, движок сдох окончательно.

Наемники посовещались между собой. О чем — догадаться несложно — решали судьбу бедного УАЗика, а заодно и его незадачливого водителя. В конце концов машину решили бросить. Ухватив за шкирку, Михаила подтащили к пикапу и пинком забросили в кузов, прямо под ноги пулеметчику.

Взревел движок, джип рывком тронулся с места, развернулся почти на месте и потрясся обратно к лагерю. Из-за железных бортов ничего не было видно, а поднимать голову Мишка не решился.

Очень хотелось пить. Кузов пикапа ощутимо нагрелся, медленно поджаривал живот и грудь. Стоило шевельнуться, «ну жжется же — сил нет терпеть», как нога в грубом старом башмаке чувствительно пнула в бок. Михаил снова замер неподвижно, чтобы лишний раз не провоцировать, но терпеть с каждой минутой становилось все труднее и труднее. Вскоре он придумал немудреный способ, как спастись от ожогов. Незаметным движением подсунул руки под себя и понемногу отжимался, чтобы остудить перегретые участки тела.

Обратно добирались очень долго, то ли шахид-мобиль оказался перегружен, то ли наемники совсем заплутали на солончаке, но к лагерю подъехали вовсе не с той стороны, откуда выезжал Мишка. Когда заглушили двигатель, он наконец-то решился поднять голову, за что немедленно получил сильный удар ногой в ухо. Взвыл не по-детски и завертелся на дне кузова, как уж на раскаленной сковородке. Наемникам его чрезмерная активность не понравилось, и тут же прилетел еще один удар, на этот раз по спине. Очень больно! Пришлось вновь распластаться на дне кузова. Но того мгновения, пока голова находилась выше линии борта, хватило, чтобы разом ухватить самое важное.

Лагерь захвачен бандитами.

Михаил еще не успел осознать весь ужас собственного положения, как навалилась еще более страшная мысль — что теперь будет? Их всех отправят в рабство? Оденут деревянные колодки и заставят трудиться на плантациях? Или наоборот, это белые так поступали? А что делали с пленными африканцы? Неужели съедали?

На этой мысли его размышления грубо прервали. Чья-то загорелая сильная рука больно ухватила за одежду и перекинула через край борта. Мишка с размаху шлепнулся на песок, вскочил на ноги. В спину тут же уперся короткоствольный автомат неизвестной конструкции.

— Тааля!

Михаил повиновался, пошел вперед, стараясь не крутить головой, но глазами то и дело стрелял по сторонам. Его провели через половину лагеря и завели между грузовиков. Он сразу увидел множество людей, стоящих на коленях, в основном водителей и нескольких мужиков из хозвзвода. Непроизвольно перевел дух, слава Богу, почти все живы. Боялся, что всех сразу же расстреляют.

Наемники подвели его к остальным пленникам и тоже поставили на колени, а затем развернулись и ушли. Покрутил головой по сторонам, наконец-то можно сделать это безбоязненно, но так и не увидел ни одного штурмовика.

Неужели все погибли? А Стивен?

Еще раз бегло осмотрел всех, Стивена среди пленников не оказалось. Политрука — тоже. Оставалась еще совсем маленькая надежда, что они в «госпитале», так окрестили небольшой навес, под которым колдовала Лидия Андреевна.

— Там и наших несколько человек есть, — одними губами шептал Серега, помощник водилы Камаза, — говорят, главарь сказал, чтобы она всех раненных лечила без разбора. И своих и чужих.

— Разве так бывает? — зашептал озадаченный Мишка в ответ, — зачем лечить врагов?

— Не знаю, — честно отшептался Сергей, — я тоже думал, что нас всех… того… в расход.

— Тьфу… да ну тебя… точно накаркаешь…

Сама собой вырисовалась задача номер один, — каким-то хитрым способом пробраться к навесу и позырить, нет ли среди раненных Стива?

Подошел араб в клетчатом платке на голове, судя по виду — старшой. Наверное, офицер, по внешнему виду ничего не понять, никаких знаков различия нет. Мишка мысленно окрестил его «сотником» за манеры и повадки. Араб что-то спросил на своем диковинном наречии. Громко и в приказном тоне. Судя по интонации, задал вопрос. Михаил скосил глаза, не ожидая никакой реакции от остальных, арабов среди членов экспедиции сроду не водилось, и внезапно заметил, как один человек приподнялся с колен.