Последний конвой. Часть 3

Каменистая растрескавшаяся почва. Ничего живого. Мертвый континент. Ноги гудят, а садиться на грунт нельзя. Песок в пустыне нагревается до восьмидесяти градусов.

Присел на корточки, но это оказалось очень неудобно.

Нет, так не пойдет. Нужно идти.

Нечем дышать!

Раздеваться тоже нельзя — слишком много ультрафиолета, ожоги будут страшные. А у него из одежды только брюки и бинты. Плечи и голые руки неизбежно обгорят.

Стивен растерянно оглянулся по сторонам.

Да что же делать?

Глухое раздражение росло и ширилось норовя лопнуть, словно гнойник. Стивен несколько минут не мог понять, что с ним происходит, и наконец догадался, что это плавно подкрадывается паническая атака.

Еще тебя мне не хватало!

Он оглянулся назад и продолжил шагать. Цепочка собственных следов все еще была видна.

Вот так и буду идти дальше, время от времени оглядываться назад и корректировать направление.

* * *

Стив пришел в себя от истеричного крика Мишки.

— Стивен, вставай! Нельзя спать. Ну пожалуйста, вставай. Нужно идти. Тебе нельзя спать, стало слишком жарко.

Ничего не понимая, он открыл глаза и огляделся. Солнце пекло во всю мощь адского котла. Словно кто-то всесильный открыл дверь в преисподнюю. От раскаленного песка исходил невыносимый жар. Горизонт плыл и колебался.

Оказывается, Стивен снова потерял сознание и теперь валялся на земле в позе зародыша под прямыми лучами немилосердного африканского солнца.

Мишка прав, нужно вставать и идти. Иначе я тут поджарюсь, как на сковородке.

Так, стоп. Мишка? Откуда здесь мог взяться Мишка?

Стивен вскочил на ноги, и тут же без сил свалился обратно. Перед глазами потемнело, в ушах раздался звон, к горлу подкатила тошнота.

Сердце колотится, как сумасшедшее. Пульс в голове, словно молоточек метронома. Все ясно. Гипертермия. Перегрев.

— Вот черт! Так и до инсульта недалеко.

Он снова попробовал приподняться, но ничего не вышло. Мышцы не слушались.

— Стив, ну как ты? Идти сможешь?

— Мишка…

Стивен потряс головой, чтобы привести себя в чувство, и вновь ничего не вышло. Он уже почти ничего не видел вокруг. Мир опять съежился, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

Но может оно и к лучшему? Чем меньше мир, тем меньших размеров в нем солнце. Может, не так сильно будет жечь?

— Стивен, вставай! Песок нагрелся. Нельзя лежать. Нужно идти. Вставай, Стивен!

Вот же привязался, мысленно рассмеялся Стивен, и от этой упрямой настойчивости ему вдруг почему-то стало тепло на душе. Надо же, переживает. Не бросил друга умирать в пустыне.

— Ты как меня нашел? — Стивен с трудом разлепил высохшие и растрескавшиеся губы. Говорить было невыносимо больно. А дышать было еще больнее…

— Это не важно, Стив. Нам нужно идти к УАЗику. У меня в багажнике канистра лежит, в ней есть немного воды. Пойми, если ты потеряешь сознание еще раз, ты больше не сможешь встать. Никогда!

— Я понимаю, Миш. Но я не… не могу… идти, — внезапно признался Стивен, — сил совсем нет.

— Сможешь, — упрямо заявил Мишка, — у тебя нет другого выхода.

— Да я знаю, — отмахнулся Стив.

— Тогда вставай и пошли. Время уходит.

— Сейчас, дай мне хотя бы минутку, чтобы прийти в себя. Я чуть-чуть отдохну и мы пойдем.

— Нет у тебя минутки в запасе, Стивен. Даже одной лишней секунды нет. Вставай. Немедленно вставай!

— Ну ладно…

Стивен сжал зубы, уперся ладонями в песок и попробовал отжаться. Руки дрожали от напряжения, отказывались подчиняться. С огромным трудом ему это все-таки удалось. Вот только на этом силы закончились окончательно, и он рухнул обратно, мордой в песок. Перевернулся на бок и принялся громко отплевываться.

— Быстрее, Стив, — торопил Мишка, — время уходит. Поднимайся!

— Да подожди ты! Видишь, я пытаюсь. Ничего не выходит.

Стивен почувствовал подступающее раздражение, благодаря ему смог повторить упражнение с отжиманием. Но опять забуксовал на половине пути.

— Лучше помог бы… Стоишь, как истукан, смотришь…

— Я бы рад помочь, но не могу… ты должен сам. Пожалуйста, Стивен. Я тебя очень прошу. Вставай.

— Ладно! Сам — значит, сам.

Стивен с трудом подтянул под себя одно колено, затем второе. Ноги были словно ватные, упрямо не желали слушаться. И тяжелые, словно налитые изнутри свинцом. Он чертыхнулся, сделал отчаянный рывок и встал. Тот час же изнутри в голову словно ударили кулаком. Мозг взорвался от боли, из носа хлынула кровь. Мир вокруг быстро поплыл по часовой стрелке, постепенно закручиваясь в спираль.

Стивен пошатнулся, но устоял, хотя это и было совсем непросто.

— Молодец! — внезапно похвалил Мишка, — а теперь сделай первый шаг. Это самое трудное — первый шаг. Потом будет проще. Намного проще…

Стивен с трудом улыбнулся, губы онемели и не повиновались, решительно шагнул. Вновь накатили слабость и тошнота. Перед глазами опять поплыло. Сердце зачастило в груди, а дышать стало еще труднее. Шелест сминаемой бумаги теперь вызывал не щекотку, а невыносимое жжение в легких. Словно внутри разгорался небольшой костер.

Стивен покачнулся, непроизвольно взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие и вновь с трудом устоял. Держаться на ногах оказалось все-таки гораздо проще, чем подняться с земли.

Нужно держаться. Сможет ли он встать еще раз? Как любил говорить Лев Исаакович — сомнительно.

— Постарайся больше не падать.

— Я понял, — смущенно пробормотал Стивен, — не нуди.

— А теперь — пошли.

— Куда? — простонал Стивен, — я заблудился. Компаса нет. Солнце в зените. Следы не видно. В какой стороне УАЗик?

— Видно, — засмеялся Мишка, — ты просто не туда смотришь. Чтобы увидеть, нужно правильно смотреть.

— А куда нужно смотреть? — озадачился Стивен.

— Ты смотришь под ноги, а смотреть нужно вдаль.

— Так, ну и что? Вот, смотрю вдаль… и все равно ничего… не вижу.

Стивен перевел взгляд к горизонту, долго и мучительно вглядывался в слепящую белизну пустыни.

— Не так, — искренне рассмеялся Михаил, — что ты пялишься, как баран на трактор? Глаза выпучил, на рака стал похож.