Последний конвой. Часть 3

— Да, мой господин, — немедленно поклонился в ответ Асур.

— Мудрый правитель ставит общественное благо выше личных интересов и законов морали. Пророк, да благословит его Аллах, сказал: «Каждый из вас является пастырем, и каждый из вас ответственен за свою паству».

Шейх выдержал небольшую паузу и продолжил.

— Когда настанет твое время, мой дорогой Асур, суди людей по справедливости и не потакай собственным порочным желаниям, а не то они собьют тебя с пути Аллаха. Конфуций сказал: «Благородный муж следует долгу, а простолюдин думает, как бы получить выгоду. Первый требователен к себе, а второй — к людям».

— Да, мой господин.

— А вот теперь ответ на твой вопрос. Я спросил эмиссара, готов ли он пожертвовать своими людьми? И он ответил — нет. Родь-и-Он поставил во главу своей политики руководства ответственность за собственных подданых и не убоялся смерти в моем лице. Посмел возразить шейху. Он мудрый и справедливый правитель, и поэтому я не стану мешать ему выполнять свой долг перед народом. А вот американец с готовностью пожертвовал и своими людьми, и техникой, и оружием, и все ради получения простого камня. Вот с камнем в руках он и умрет. Пока я жив, каждый получит именно то, что просит. В этом и состоит высшая мудрость и справедливость правителя.

Асур вновь церемонно поклонился.

— Мой дорогой Асур, нет доблести в том, чтобы убить самого себя во имя уже почившего господина. Но она есть в том, чтобы воплотить в жизнь его последнюю волю.

— Да, мой господин.

— Ты отправишься с конвоем в Бахр-Дар и узнаешь, какую тайну хранит загадочный артефакт. Если неверные действительно сумеют открыть проход в другой мир, значит, ты последуешь за ними и туда. Когда придет время, вернешься и расскажешь мне о том, что видел.

— О, мой господин, а если я не смогу вернуться обратно?

Шейх тяжело вздохнул.

— Мне будет очень трудно без тебя, мой дорогой Асур. Но моя воля неизменна. Ты отправишься в иной мир и организуешь там филиал нашего братства. Если так повелит Аллах, вскорости очень многие окажутся в этом мире. И если тому суждено произойти, меня согреет мысль, что среди спасенных есть преданный мне человек.

— Да, мой господин.

* * *

Джарваль бессовестно лукавил. Даже если Ван Лю действительно осторожничает и не желает рисковать своими людьми понапрасну, нападение на базу все равно произойдет. Потому что не шансяо принимает решения. Последнее слово всегда остается за Советом, какое бы значение не вкладывали китайцы в это слово. Если Совет Коммуны решит последовать за «белым кроликом» в Эфиопию, значит, Вану просто прикажут это сделать, и он будет вынужден подчиниться. При этом верит ли сам шансяо в волшебную силу артефакта или нет, никакого значения не имеет.

Не нужно быть гением стратегии, чтобы предсказать решение Старейших. Существует волшебная дверь в чудесный новый мир или нет — неизвестно, но шанс на спасение упускать нельзя. Тем более, косвенным подтверждением ее существования является вся эта непонятная суета вокруг загадочного камня. Шансяо поставят задачу — опередить всех претендентов и завладеть ключом от заветных врат, и он, как послушный солдат, тут же отправится ее выполнять. Следовательно, ему понадобится быстроходный транспорт. Рикша, осел и верблюд слишком медлительны. Нужны грузовики. А они есть только на базе Джарваля. Слишком дорого обходится обслуживание автомобилей в Африке, Чайна-таун не может себе позволить такие бешеные расходы.

Но это пока…

Чтобы прояснить всю глубину взаимной неприязни шансяо и Джарваля, придется слегка погрузиться в воспоминания. Полковник объявился в Африке внезапно и сразу же принялся устанавливать свои порядки в Чайна-тауне. Почти мгновенно, всего за каких-то пару-тройку недель осуществил преобразование глубинных устоев китайской общины, что не могло укрыться от зоркого взгляда Джарваля. Перестроил систему безопасности торговых караванов, чем резко уменьшил доходы в казну шейха. Выкупил приличную часть побережья и договорился об аренде рыбацких баркасов.

Интересно, а на какие шиши и барыши? Где взял золото? Неужто из самой Поднебесной привез? Или же подчистил местные закрома у своих зажиточных соплеменников? А если так, то что он пообещал им взамен? Голову Джарваля в корзине?

Даже совсем глупому понятно, что Ван потихоньку прибирает к рукам власть в этом маленьком Шанхае. Хорошо это или плохо? Для самого Чайна-тауна хорошо. Старики из Верховного Совета давным-давно пустили все на самотек. Как и другие местные общины целиком и полностью покорились безраздельной власти шейха. Наплевали на свой народ, заставили его прозябать в нищете. Смертность невероятная, а детишек почти совсем не рожают. Так нельзя! Не стоит понапрасну гневить Всевышнего.

А вот для казны шейха все эти деяния чреваты потерей львиной части доходов. Вместо того, чтобы покупать рыбу у торговцев, с которых Джарваль имеет немалую мзду, Ван приобрел кусок побережья. Значит, шансяо смотрит вдаль, в отличие от Старейшин из Совета Коммуны. А каков его следующий шаг? Организовать охрану караванов собственными силами и полностью отказаться от услуг подконтрольных Джарвалю наемников? Подобного самоуправства допускать нельзя. Эдак завтра вся экономика королевства может рухнуть к Шайтану в преисподнюю.

Ван Лю рвется к власти и, судя по деяниям, своего добьется быстро. Если только насмерть перепуганный потерей влияния Совет Коммуны не избавится от шустрого полковника с амбициями под любым благовидным предлогом.

Погоня за мифической отмычкой от врат, ведущих к земле обетованной, и есть подобный предлог. Поэтому Джарваль лишь бросил кость голодным шакалам… остальное они все сделают сами. Новая метла всегда хороша, но оставляет много заноз.

* * *

Солнце клонилось к закату, когда прибежал посыльный и доложил о готовности к ритуалу похорон. Джарваль молча поднялся и вышел из палатки. Присутствие на церемонии для себя он считал обязательным и никогда не нарушал этого правила.

По законам Шариата полагается совершить омовение усопшего, после чего тело заворачивается в погребальный саван и опускается в могилу. В соответствии с преданием Пророка Мухаммада для мужчины полагается три полотнища белого цвета. В случае нехватки воды, поспешности или отсутствия необходимых для совершения церемонии условий допускается просто облить тело покойника водой и накрыть одним слоем материи.

В пустыне законы Шариата трансформировались, обливать все тело более не требуется. Омовение производится песком*, а непосредственно перед похоронами достаточно оросить его всего несколькими каплями драгоценной воды. В качестве погребального савана допускается использовать любую материю, не обязательно белого цвета. Тело опускается в могилу и укладывается на правый бок, лицом в сторону Мекки. Хоронить правоверных в одежде категорически запрещено.

*таяммум

Отыскав среди присутствующих на похоронах Родь-и-Она, Джарваль удовлетворенно кивнул, как бы соглашаясь с собственными мыслями.

— Бисмил-ляях ва 'аля милляти расуулил-ляях, — негромко произнес он, и эти слова послужили началом церемонии.

Четверо наемников, вооружившись носилками, подносили тела и опускали в наспех вырытую братскую могилу, укладывая их на правый бок, как и положено по законам Шариата. Неверных уложили на спину, и только в этом и было различие между своими и чужими покойниками. Джарваль самолично разбрызгал целый кувшин воды на уложенные тела. Затем мертвецов накрыли сверху куском брезента. По традиции каждый из присутствующих бросил по три горсти песка сверху на брезент, после чего наемники принялись закапывать могилу лопатами.