Последний конвой. Часть 3

Джарваль мысленно усмехнулся, но его лицо по-прежнему не отражало никаких эмоций. Риска не было. Как бы ни был быстр юноша, на зарядку Стечкина понадобится время. Абдулла внимательно следит за происходящим, держа оружие наготове. К тому же сейчас, взволнованный патетическими речами, Стивен не был готов на деструктивные действия в отношении эмира.

Джарваль иногда практиковал разумный риск, давая оппоненту шанс для стремительной атаки. Это была прекрасная возможность проверить собеседника на благонадежность, и мотивировало поддерживать себя в хорошей форме. Подаренное Быковым мачете находилось в пределах досягаемости. При всей нерасторопности и полноте, Джарваль умел неплохо обходиться с холодным оружием. Он отрубил бы парню руку гораздо быстрее, чем тот успел зарядить пистолет. К счастью, Стивен оказался благоразумен и не воспользовался предоставленной возможностью. Джарваль сделал для себя необходимые выводы, но озвучивать их, конечно, не стал.

— А теперь, мои драгоценные друзья, предлагаю перейти непосредственно к делам.

— Да, — мгновенно согласился Родион, — мы, действительно, немного торопимся.

— Вы привезли загадочный камень, вокруг которого столько шума и суеты?

Родион согласно кивнул.

— Покажете? Очень уж любопытно.

— В багажнике лежит, — пояснил Быков, — тащить сюда мы посчитали излишним. Если великий эмир соблаговолит…

— Эмир стремится удовлетворить собственное любопытство, — пояснил Джарваль, — и не более того. По окончании аудиенции я осмотрю камень с огромным удовольствием.

— Вы обещали предоставить нам беспрепятственный проезд до границ вашего королевства. Нам понадобятся какие-то документы, удостоверяющие разрешение?

— Мои проездные документы уже сидят в вашем грузовике, — усмехнулся Джарваль, — думаю, этого вполне достаточно.

Родион благодарно кивнул, неумышленно скопировав жест Стивена.

— Однако, — произнес Джарваль, — прежде чем отпустить вас в дорогу с пожеланиями удачного пути, я бы хотел кое-что уточнить.

— Слушаю вас, великий эмир, — нахмурился Родион.

— Если ваша экспедиция завершится успехом, что вы намерены предпринять?

Родион на секунду задумался.

— Великий эмир, — слова давались Родиону тяжело, — к сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. Он вне моей компетенции. Моя задача найти и открыть проход, а затем отправить небольшую группу для первичной разведки местности. Эвакуацией населения планеты и необходимых материальных и технических ресурсов руководить будут другие, да и затянется это все на долгие-долгие годы. По самым скромным подсчетам, на Земле все еще проживает около полумиллиарда человек, разбросанных по пяти континентам. Придетсядоговариваться с правителями всех стран и территориальных образований, искать взаимопонимание, убеждать, общими усилиями налаживать производство необходимого автомобильного и морского транспорта. Ученые обещают нам еще двести-триста лет относительной устойчивости климата, а затем — стремительная деградация и полное вымирание биосферы.

Джарваль внимательно слушал, не перебивая собеседника.

— Надеюсь, — подытожил Быков, — мы успеем эвакуировать большинство населения. Но с каждым новым днем это будет делать все сложнее и сложнее. Число мутаций растет в геометрической прогрессии. Эволюция сделала новый шаг, вычеркнув человечество из списка видов, которым разрешено проживать на Земле.

— А если у вас ничего не получится?

Быков тяжело вздохнул.

— Тридцать лет назад мы еще могли совместными усилиями замахнуться на постройку космического корабля Поколений и попытаться спасти хотя бы генофонд расы. Но за это время человечество сильно деградировало, и требуемого количества ресурсов и технологий у нас уже нет. Даже покинуть планету самостоятельно мы больше не можем. Слишком сложно и дорого. А уж том, чтобы преодолеть миллионы километров межзвездного пространства за вменяемое время, даже речи не идет. Мы обречены навсегда остаться на дне гравитационного колодца.

Да, какое-то время океан еще сможет кормить стремительно вырождающееся человечество. Тем более, что население искусственными методами сокращено значительно. Но не забывайте, что иная биосфера Новозойской эры наступает повсеместно, в том числе и в океане тоже. Через триста лет известные нам виды рыб, млекопитающих и водорослей сменят альтернативные. Какими они будут, этого ученые пока сказать не могут, но честно предупреждают, они станут несъедобными. Нас ждет вымирание. И шансов выжить у человечества, не более, чем у динозавров.

— Триста лет — большой срок, — прищурился шейх, — за это время либо шах, либо осел — умрут. Не думали вы, уважаемый Родь-и-Он, что ваши ученые просто морочат вам голову, чтобы выбить очередные гранты на исследования?

— Не думаю, — севшим голосом пробормотал Быков, — что в этом есть хоть какой-то смысл. Мы все в одной лодке, и она дала течь.

— И все же, за это время сменится несколько поколений, — продолжал настаивать Джарваль, — всегда можно сослаться на будущее. Наши потомки будут умнее нас, они что-нибудь придумают.

— Как мне объяснили, — нахмурился Быков, — у нас нет даже ста лет в запасе. Деградация технологий настолько стремительна, что человечество опустится до уровня людей каменного века уже в следующем поколении. Если что-то и предпринимать, то прямо сейчас, немедленно. А некоторые из ученых ответственно заявляют, что и сейчас уже слишком поздно. Спасти собственную биосферу мы не сможем даже на изолированном участке суши. Никаких подводных городов построить не успеем. Непроницаемые купола космических поселений нам не изобрести никогда. Время безнадежно упущено.

— Как-то очень мрачно вы предсказываете будущее, — сказал Джарваль, — даже если все, что вы мне рассказали — правда, и ваши лобастые ученые не врут, будущее не обязательно будет именно таким, каким вы нарисовали. Всевышний не допустит.

— Если бы это помогало решать проблему, мы бы всей страной денно и нощно молились.

— А вы попробуйте, — усмехнулся Джарваль, — все в ваших руках.

— Тридцать лет священники разных стран и конфессий пытаются отмолить грехи человечества, — вновь нахмурился Быков, — но что-то у них ничего не выходит. Может быть, недостаточно стараются, а может быть, Боги стали глухи и слепы, раз ничего не предпринимают. Но мир уверенно катится в пропасть, и его уже не остановить.

— И все-таки, если в Эфиопии ничего нет, кроме песчаных дюн и старых развалин? Что тогда, уважаемый Родь-и-Он? Пустите себе пулю в лоб?

— Я не знаю, — опустил голову эмиссар, — но если есть хотя бы мизерный шанс на спасение человечества, мы обязаны его использовать.

— Есть еще одна проблема, уважаемый Родь-и-он. Человек остается самим собой независимо от местности, в которой проживает. Можно уехать из привычных тебе мест, но невозможно убежать от самого себя. Что вы привезете с собой в новый дивный мир? Вы никогда не задумывались об этом? Войну, ненависть, хаос и смерть? Посмотрите вокруг, Родь-и-Он. Вас окружает пустыня. Разве это не расплата за грехи человечества. За пренебрежительное отношение к природе. За истребление животных и растений. А какие отношения сложились внутри социума? Одни угнетают других. Расизм, нацизм, национализм, фашизм, шовинизм, ксенофобия. Вы хотите все это взять с собой и притащить в новый девственный мир? Изгадить «Рай» собственными испражнениями ума?

Родион нахмурился и на лбу отчётливо проступили глубокие морщины:

— Мы такие, какие есть. Не Боги, а всего лишь люди. Мы пытаемся жить по законам совести, но это не всегда получается. Пройдет время, и вся шелуха бытия отпадет сама собой. Человек будущего изменится неузнаваемо. Он станет образованным и культурным, физически сильным и здоровым, будет жить в гармонии с природой и окружающей средой. Будет исследовать космос и создавать виртуальные миры. Научится читать мысли и делать кинофильмы из собственных снов, общаться с животными и птицами на их языке. А может быть, облепит себя с ног до головы кибернетическими имплантами и перепишет свой разум внутрь электронных схем компьютеров. Совершенно не важно, как все будет. Важно, чтобы оно было.