Последний Паладин. Том 11

— Итак, господа, дама, перед нами тварь «S»-класса, — ввел я свой отряд в курс дела и глянул на часы, — и у нас осталось ровно четыре минуты, пока его глаз не восстановится, и он не переключит свой гнев на нас.

Услышав это, Альберт посерьезнел и начал напитывать свою броню новыми слоями. Макс перестал улыбаться и потянулся к клинку на поясе. Вика окутала нас ускоряющей ветровой аурой, а Дом хлопнул ладонью по капоту Каймана, где начал проявляться стальной Паук.

* * *

— Три, две, одна… сейчас! — дал я отчет и воздух рассек свист стального копья.

Созданное Альбертом, усиленное ветром Виктории, и напитанное электричеством Макса, мультистихийное копье молнией влетело аккурат в глаз разъяренного циклопа, не позволяя тому восстановить зрение.

Уже в семнадцатый раз мы сбиваем ему регенерацию. Но его тело адаптируется к нашему типу атак и крепчает, отчего с каждым разом интервалы регенерации становятся все короче.

— Сорок пять секунд выиграли! — объявил я и дал отмашку сближаться.

Самых опасным для нас было зрение.

В бою Циклопы полагались на него больше прочих чувств и именно в глазнице был сосредоточен внутренний стихийный источник твари. Поэтому повреждение глаза вызывало у Циклопов эффект паралича и блокировало им многие способности. Конкретного этого парня это лишало сверхскорости и доступа к стихийным каменным атакам.

А чтобы обездвижить его еще больше и бить по уязвимым точкам дальше, мы последовательно блокировали ему и остальные органы чувств.

Обоняние выключила Виктория, закупорив нос монстра запахами гнили и отходов, с помощью ветра.

Слух Циклопу методично блокировал Макс, оглушительными раскатами грома прямо в дырки, что заменяли у твари ушные раковины.

В это же время Альберт и я, пользовались полученным временем, чтобы сблизиться в образовавшиеся свободные зоны возле Циклопа, и атаковать его уязвимые точки. Это было непросто даже для меня, так как разъяренная слепая тварь лупила во все стороны вокруг себя без перерыва и усталости.

Как заведенный на бесконечные атаки механизм смерти.

И без преувеличения, одно прямое попадание могло убить. Ну, в случае с Альбертом, два попадания. Доспех у него больно крепкий.

Поэтому я использовал клинок, чтобы постараться найти в неуязвимой оболочке твари то, что смогу повредить, а Альберт держался рядом с щитом и прикрывал меня как зонтик, свободной рукой тоже пробуя нащупать у монстра слабость.

— Время! — гаркнул я, когда из сорока пяти секунд осталось ровно десять.

Мы с Альбертом вышли из зоны поражения. Все заняли исходные позиции. Берти создал копье, прикрепил его к нашей пусковой установке с рабочим названием «Лысый-Павук-3000».

Я выждал момент, дал отчет, и наш стальной приятель выплюнул копье в цель. На лету снаряд получил усиление ветром, молнией, мою корректировку тенью, и в восемнадцатый раз вошел в цель.

Об этом оповестил Патриарх Циклопов своим яростным воплем, от которого должны уши сворачиваться в трубочку.

Но мы уже привыкли.

— Сорок четыре секунды! — объявил я новый таймер, и мы пошли новой волной атаки.

Я сразу же устремился к той же точке, куда и прошлые десять раз.

К правому мизинцу Циклопа, который я за этот десяток заходов смог «отпилить» уже наполовину. И это при использовании усиленного на днях «Когтя Пустоты»! И при том, что вся регенерация Циклопа сейчас уходит на глаз, а не укрепление тела.

Крепкий, падла.

Возиться так долго с одной тварью было для меня непривычно, но раз взялся идти на дело с командой, иди до конца.

Тем более, что ребята отрабатывали на совесть.

Особенно Макс. После серии громовых атак, он тоже успевал пойти на сближение с тварью, правда за все восемнадцать попыток не смог оставить на нем даже царапины. Однако упрямо не сдавался и прямо сейчас тоже изо всех сил ковырял левый мизинец и… злился.

Все-таки заземляющий все электрические атаки Камень самый неудобный противник для одаренного Молнии.

Тоже самое касается и Природы. А в случае с Патриархом Бурых Циклопов, еще и в максимальной степени. Виктория вообще не могла ему ничего сделать, кроме как забить нос ветром, да и то, тратила на это простое действие практически все силы из-за иммунитета к природной стихии последнего. А вторую половину своих сил Виктория направляла на нас, ускоряя и заглушая исходящие от нас звуки. В общем, исполняла роль чистой поддержки.

Лысый же сидел за рулем, который сейчас больше походил на штурвал и исполнял роль наводчика на переоборудованном в пусковую установку Каймане.

В итоге все при деле, все стараются на полную.

Мне было даже интересно, будь я один, справился бы с я этой тварью быстрее или нет?

То, что справился, это понятно. Но какой ценой и за какое время, это вопрос. Сейчас я практически ничего не тратил. Не использовал ни шаг Тьмы, ни шаг Теней, ни Поглощение, ни фамильяров, ни другие свои козыри.

Единственное, что я делал, это от души напитывал лезвие «Когтя Пустоты» Тьмой и на полную катушку заставлял отрабатывать Путь Разума, который аж скрипел от перегрузки.

Двадцать секунд…

Пилю мизинец.

Пятнадцать секунд…

Пилю мизинец.

Десять секунд…

Пилю мизинец и игнорирую косой взгляд Альберта.

Держащий надо мной щит Берти тоже считал тайминги и сразу же заметил, что я на полсекунды задержался. Он было приготовился отходить на перегруппировку, но приказа от меня не последовало, и он остался.

При этом шире расставил ноги и предусмотрительно начал напитывать свой и так массивный щит еще сильнее.

Пять секунд…

Пилю мизинец и слышу, как сквозь ритмичные размашистые удары Патриарха Циклопов, доносятся женские крики.

Три секунды…

Пилю мизинец и слышу, как Альберт приказал Максу отступать.

Одна секунда…

Пилю мизинец и слышу, как удары Циклопа перестали быть такими хаотичными и слегка замедлились.

Ноль секунд.

Пилю мизинец и понимаю, что глухие удары прекратились окончательно, и впервые с начала битвы восстановившийся глаз Патриарха Бурых Циклопов уставился на нас.