Последний Паладин. Том 8

Туда, где ее взгляд встретился с пульсирующим мириадами голубых искр силуэтом. Образ сотканной из чистой энергии астрала сущности подергивался так сильно, что в нем было невозможно уловить черты лица.

Они ускользали словно дым сквозь пальцы и наверняка можно было сказать только то, что силуэт является женским.

— А вам разве так сильно хотелось умереть? — не дрогнув, спокойно спросила Камилла.

— Ты не смеешь так разговаривать с нами, наглая преемница, — прошелестел неодобрительный голос Духа Обители, — мы помогли тебе получить знание о Паладине Тьмы… ты должна… должна была понять, какую угрозу он несет. Должна была уничтожить его! Скормить его Ядру и обеспечить процветание Астралу! Мы дали тебе сигнал! Паладин был слаб! Куда слабее, чем был раньше! Вместе мы бы справились…

— Ошибаетесь, он бы нас уничтожил, — убежденно покачала головой Камилла, — и вы бы поняли это, если бы осмелились появиться и хотя бы посмотреть ему в глаза.

— Мы смотрели… — не очень уверенно ответил Дух Обители.

— Тогда вы столь же слепы, сколько и глупы, — пожала плечами рыжеволосая.

После этих слов сущность агрессивно подернулась несколько раз, но делать ничего не решилась и беззвучно подплыла чуть ближе.

— Тогда твои действия нам совершенно непонятны, — прошелестел Дух Обители, — если ты права насчет его силы, то злить Паладина Тьмы тем более было безрассудно и опасно!

— И вновь вы ошибаетесь, — со снисходительными нотками в голосе вздохнула Камилла, — куда опаснее, если Маркус не будет испытывать к нам никаких эмоций. А без интереса, ему будет на нас наплевать. Об этом говорят все его поступки последних недель.

— Ты знаешь его слишком мало и возомнила о себе слишком много, наглая преемница, — недовольно прогудела сущность.

— Сказал Великий Дух Обители, который позволяет тянуть из своего Ядра энергию каким-то безмозглым портальным тварям, — с нескрываемым осуждением в голосе покачала головой рыжеволосая, и пространство вокруг вновь агрессивно задергалось.

— Причина в этом уязвимость! Уязвимость, которую халатно допустила Аглая! И за это она… — разносился по кабинету угрожающий раздраженный шелест.

— Вернется немедленно, — уверенно перебила возглас Камилла и впилась в опешившую сущность твердым взглядом.

— ЧТОО-О-О?! — прогремел возмущением увеличившийся в размерах и нависший над хрупкой рыжеволосой девушкой Дух Обители.

— Вы дадите мне поговорить с мамой, наедине, — не моргнув глазом повторила Камилла свое требование и от решимости в ее голосе Дух Обители отшагнул на пару метров.

— Такого уговора не было! Мы…

— Через неделю не сможете даже разговаривать без моей помощи, — фыркнула Камилла и демонстративно перевела взгляд на часы, — и с каждой секундой мое желание найти способ закрыть тянущий из вас силу Портал становится все меньше.

— Тц… — болезненно перекосило сущность и казалось, что пара отдельных голосов попытались что-то возразить наглой девице, но их нестройный возглас захлебнулся в гулком шелесте, а черты лица Духа Обители внезапно начали принимать очертания человеческого лица.

Проявившийся женский образ часто заморгал вполне человеческими глазами, и она медленно посмотрела на свои руки. Сжала и разжала пальцы, провела ладонями по алым щекам, осмотрелась, а потом ее слабый взгляд зацепился за Камиллу, и она без раздумий бросилась к ней и сжала в своих крепких объятиях.

Молчаливые объятия длились целую минуту, и лишь падающие на пол капли смели нарушать эту тишину.

Пусть Камилла и знала, что их время крайне ограничено, но не могла отлипнуть от теплой груди приемной матери, да и не хотела она, чтобы Аглая видела ее слезы.

Ведь она обещала той оставаться сильной несмотря ни на что.

— Я тоже рада тебя видеть, дочка, — тепло произнес Дух Обители голосом Аглаи, и она неспешно отстранилась и окинула взглядом рыжеволосую девушку с ног до головы, — а ты выросла.

— Ни на сантиметр, вообще-то, — шмыгнула носом Камилла и утерла покрасневшие глаза.

— Я не про рост, — улыбнулась Аглая-дух и поцеловала рыжеволосую в лоб, — ты стала гораздо взрослее, но не позволяй эмоциям и возрастающей силе затмить разум.

— Я и не позволяю! Я тщательно все взвесила, как ты учила, — насупилась Камилла.

— Не сомневаюсь, девочка моя, но ты забыла, что еще я учила никогда не игнорировать мудрость Обители, — грозно покачала пальчиком Аглая-дух.

— Хочешь сказать эти старые кошелки были правы? — подняла бровь рыжеволосая.

— Кое в чем, — с типично властно отстраненным взглядом Великой Княгини кивнула Аглая, — правы в том, что манипулировать Маркусом опасно.

— Я и не манипулировала, — упрямо заявила Камилла.

— Знаю, и Маркус знает, но ты прошлась по грани. Да, твоя мысль о том, что необходимо сохранить его интерес к Клану Астрала ради его процветания верная. Однако способ ты избрала… — покачала головой бывшая Великая Княгиня, — ты подумала, что будет, если Маркус догадается как именно ты смогла подслушать его разговор?

— Это невозможно, — качнула головой рыжеволосая.

— Сейчас невозможно, — строго сверкнула глазами Аглая-дух, — но ты дала Паладину подсказку. Не недооценивай его, дочка. Если вдруг Маркус найдет вторую подсказку, то начнет подозревать, а этого никак нельзя допустить. Священный секрет Обители не должен узнать никто! Особенно Паладин! Это первый закон Обители! Ты ведь это понимаешь? Понимаешь, что тогда произойдет?

— Понимаю, — смиренно склонила голову Камилла, — и я буду осторожна, мам, обещаю.

— Хорошо, — удовлетворенно ответила Аглая-дух и приподняв подбородок рыжеволосой, тепло провела ладонью по ее щеке и растворилась в воздухе мириадами затухающих искр.

Камилла осталась одна и спустя несколько минут присутствие Ядра в кабинете исчезло окончательно.

Сама же рыжеволосая девушка облегченно вздохнула, и легко вернув невозмутимость на свое личико, перевела уверенный взгляд на картину с изображением гордого профиля мужчины с перламутровыми глазами.

— Надеюсь, одной подсказки тебе будет достаточно, Маркус, — с легкой улыбкой на устах прошептала Камилла, когда никто не мог ее подслушать, после чего послала в его сторону воздушный поцелуй и выпорхнула из кабинета.

* * *

Я стоял на балконе съемной квартиры, хрустел сочным яблоком и смотрел в сторону слегка припорошенного свежим снегом въезда в теневой квартал.

Кажется, Макс подвез меня к нему впервые целую вечность назад, а на деле с того дня не прошло и двух месяцев.