Последний Персидский поход
Шрифт:
Это звучало уже обнадеживающе.
………………………………………………
«Пара минут» растянулась на все четверть часа. Марина, к удивлению Кирпичникова, распрощалась со страхами и вцепилась в его руку вполне заинтересованно:
– Ну, что?
– Тихо, бабка! Немцы в городе!Все идет по плану. – одернул ее Николай фразой из давно забытого военного кинофильма.
– Вперед, СПЕЦНАЗ!
Они молча сидели так, Марина прислонилась к его плечу. Он приобнял
Дама с библейскими глазами выглянула в дверь.
– Кирпичников, Гайдамаченко! Зайдите!
……………………………………………..
Даже не предложив брачующимся сесть, хозяйка кабинета подсунула им их заявление, на полях которого красовалась какая-то неразборчивая резолюция.
– Сейчас вы пойдете к Ираиде Михайловне, зарегистрируете заявление, она в курсе. Потом – в зал регистрации, там Ангелина Семеновна, она тоже… Зачем такая спешка? Горит? Подождать не хотите?
– Нет! – дружно, хором, ответили ей.
– Ладно, идите, - вздохнула та, которой ее должность давала право соединять любящие сердца.
– Вы– оттуда? – спросила она, когда Кирпич с Мариной уже собрались выходить.
– Оттуда,– кивнул Коля. – А что?
– Ничего,– дама уставилась в стол, - сынок мой… Марик… Два года назад, тоже там… Панджшер, слышали?
Кирпичников замялся у выхода.
Потом решительно подошел к заведующей, приподнял ее теплую, пухлую руку и совершенно искренне приложился к ней губами, чего никогда и ни с одной женщиной не делал.
– Спасибо!
– Не за что! Вы там… поосторожнее!
– Постараемся, – вздохнул Кирпичников.
***
Титры: Фарахруд.Провинция Фарах. Афганистан.
3 июня 1988 года
Комната Никитина в офицерском модуле уже давно нуждалась в уборке. Там и сям на полу мешали проходу коробки, неизвестно чем забитые, валялись грязные носки, стоял, опять же на полу, скромный однокассетник «Шарп», возле него разбросаны кассеты, в углу притулилась стопка книг, которые он регулярно покупал, когда случалось бывать в Шихванде или Кабуле, но читать их времени все как-то не находилось. Лишь изредка, перед сном, раскрывал на любом месте томик Гиляровского, чтобы вместе с ним побродить по старой Москве.
Никитин вздохнул, воткнул в магнитофон кассету “Eagles” и попытался под “The Hotel California” навести хотя бы приблизительный порядок в своих апартаментах, приговаривая:
– Калифорния, однако… Голливуд, понимаете ли… Чегой-то Шарон Стоун ко мне давно не забегает. Или, эта, как ее… Лизка Миннелли - тоже тетка ничего, хотя и в годах.
Никитин распихал коробки под койку и вдоль стенки, кассеты засунул в тумбочку, а грязные носки собрал в пакет, на выброс.
Стаскивая с себя грязную «песочку» заметил, что правые штанина и рукав перепачканы кровью.
– Не моя, слава Богу,– пробормотал удовлетворенно.
Набрав в тазик воды, замочил свои боевые доспехи.
Переодевшись в «Адидас», очень похожий на настоящий, и прихватив чистое белье, полотенце, мыло и мочалку, вышел из каюты.
…………………………………………….
В предвкушении нирваны Никитин растворил обшитую досками, мореными «под дуб», дверь и сразу понял, что его ждет облом. На крючках вдоль стенки были развешаны отнюдь не мужские предметы одежды, как верхней, так и нижней.
Он выглянул на улицу и увидел прикнопленый рядом с дверью литок бумаги с надписью «Женский день»
В проем двери из комнаты отдыха, откуда доносился женский смех и звон посуды, высунулось некрасивое лицо на замотанной полотенцем голове.
– Ой, ктой-то к нам пришел! Мущщчинка! Да ты не бойся, заходи, мы тебе спинку потрем!
Из комнаты отдыха раздался дружный женский хохот.
Никитин матюгнулся про себя и закрыл дверь. Почесал репу и произнес:
– Придется идти в солдатскую баню.Надо быть ближе к личному составу.
***
Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР.
3 июня 1988 года
Ангелина Семеновна, квелая седая тетка пенсионного возраста, встретила их ласково, хотя и не перестала прихлебывать кефир из полулитровой бутылки. Через плечо у нее была перекинута дурацкая красная лента:
– Ну, чего, ребятки, приспичило?
Кирпичников, несмотря на благодушное настроение, не удержался:
– А вам то что?
– Да ничего, – ответила она добродушно и оценивающе посмотрела на них, – Нельзя что ли было, как у людей, чтобы невеста с фатой, и жених… без мундира?
– Нельзя, мамаша, нельзя! – Кирпичников приобнял за плечи снова робеющую Маринку, – Нельзя ли приступить к таинству?
– Эх… - вздохнула коллега Кисы Воробьянинова, – Давайте ваши паспорта. Кольца хоть у вас есть?
Кирпичников вынул коробочки из кармана, раскрыл и положил их на стол.
– Очень хорошо. Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, – тетенька приняла торжественную позу, - объявляю вас мужем и женой.
…………………………..
Выйдя на улицу, Коля полез за сигаретой, но закурить не успел.