Последний Персидский поход
Шрифт:
– До встречи, сержант!
Руки сошлись в крепком рукопожатии.
– До встречи, товарищ капитан! Приедете: спросите в кафе на набережной, «Черноморочка» называется. Я вас сам найду. Кстати, «погоняло» мое – Сержант.
Кирпичников двинулся к выходу и, пока вытаскивал воткнутую в дверную ручку швабру, оглянулся.
Попов ногами расталкивал начавших шевелиться соратников.
– Чего разлеглись, козлы? Подъем! Слышь, Сяма,
Коля удовлетворенно хмыкнул и вышел из аэропортового сортира, не обращая внимания на успевшую собраться у закрытой двери небольшую группу страждущих мужчин.
– Безобразие! – донеслось ему вслед, - А еще военный!
***
Титры: Истра. Московская область. СССР
19 сентября 1980 года
Никитин в гражданской одежде сидел на берегу Истры, а вокруг была золотая осень. Сентябрь.
Рассвело, но солнце еще не показывалось. Над речкой развеивался туман.
Рядом на берегу, вокруг затухающего костра, у которого сидел Никитин, полукругом стояли брезентовые и нейлоновые палатки.
У костра на боку валялся закопченный котелок, с прилипшими внутри остатками тушенки с картошкой. И две пустые бутылка от болгарского вина «Тамянка», смятые пачки от сигарет и прочий мусор.
Недалеко к дереву бала приставлена фанерная «шиховская» гитара с наклейками волка из «Ну, погоди!» по деке. Она уже покрылась росой.
Тишина была звенящая.
Никитин сидел на берегу медленно текущей Истры, зачарованно наблюдая восход осеннего Солнца над лесом. И в этой звенящей тишине слышался ему голос одноклассницы Юли, которая читала свои стихи:
– Дремала в речке сонная вода,
По волосам бормочущей осины
Тянул паук-охотник провода
Из серебристо-влажной паутины.
Речной туман неслышно умирал,
И по следам ушедшей в вечность ночи
Огонь зари багряной пробегал,
Воспламеняя заросли осочьи.
А лес еще совсем зеленый был,
И лишь местами вспыхивали искры
Златых ветвей – сентябрь тихо плыл
По отраженью неба в водах Истры…
Внизу в реке почудился силуэт купающейся девушки.
Никитин поднялся, открыл полог палатки.
Юля сладко спала, накрывшись, красной болоньевой курткой, поверх спальника, и волшебного рассвета не видела.
Никитин сел снова на взгорок молча внимательно смотрел на реку.
В сентябрьских водах Истры полоскалась прекрасная, юная наяда. Резвится себе, а потом выходит, обнаженная, из воды и идет к нему, растряхивая брызги с обнаженного тела, руки тянет.
Моментально оказывается рядом с ним на взгорке. У наяды лицо Юлии.
Кладет она ему руку ему на плечо и почему-то довольно грубо трясет, говоря при этом голосом сержанта Величко:
– Товарищу старший лейтенант! Товарищу старший лейтенант!
***
Титры: Урочище Кале-Зард. Провинция Фарах. Афганистан.
4 июля 1988 года
– Ах, какой сон убили, стервецы!– продрав глаза, Никитин все равно ничего не видит. Он находится в темном нутре БТРа, в урочище Кале-Зард:
– Чего тебе, Величко?
– Вас товарищу капитан кличут, срочно!
– Да, поспали-отдохнули… Чего там у вас?
– Та я сам нэ ведаю. Товарищу капитан велэлы вас швидко пошукаты…
Незлобно матюкнувшись по-малороссйски - заразительный язык:
– От трясця твоий матери…
Никитин выползает наружу, прихватив автомат, знал, что Шура без нужды будить не станет.
Новолуние прошло, на небе завис тонюсенький серп месяца. Темень такая, что как будто и не вылезал из БТР. Пробираться приходится на ощупь, да еще при этом стараясь не шуметь. Но делать это совершенно беззвучно, естественно, невозможно.
Слышно, как осыпаются под ногами идущего впереди Величко камешки, и Никитин ориентируется по этому звуку. Звук выводит меня к нужному месту.
Раздался тихий свист, по которому Никитин уже самостоятельно выходит на Наблюдательный пункт.
– Крепко спишь, - «приветствует» его командир.
Зная Шурин характер, Никитин пропускает мимо ушей явно несправедливый упрек. Лишь спросил:
– Чего случилось?
– А вот чего. На-кось глянька! – он протягивает Никитину ночной бинокль.
Никитин берет бинокль и тупо всматривается в темень.
– Да не туда, левее, на одиннадцать часов, - корректирует Шура.
Некоторое время Никитин ничего не видит, кроме фантастического инопланетного пейзажа в зеленых тонах.
Но потом там явно улавливается движение со стороны горного массива Нур-Кох. В направлении засады по открытой местности движется НЕЧТО, в чем, приглядевшись внимательнее, можно распознать группу людей, идущих цепочкой. Точное их количество определить пока невозможно.
– Ну, что? Видел? – Шура отбирает у Никитина бинокль, – Ты понял, что это значит?
– Расстояние два километра, с небольшим. Цепь духов территорию чешет. Неужто, сам Кори Якдаст к нам в лапки идет?
– Ну, до такого извращения он ещё не дошел. Идет он фугасы на наши наливники ставить. Такой вот привет от убиенного нами связника в женском прикиде. Ща кротовых нор под асфальт нароют, «итальяночек» пластиковых наставят – ни один миноискатель не возьмет. А собаки – сам знаешь: на жаре у асфальта не сработают.