Последний Персидский поход

Но, даже загнанный в угол, Касымыч все еще пытался выйти из, явно проигранной, партии победителем:

– Я требую, чтобы мне срочно дали возможность связаться с моим руководством! – затравленно взвизгнул он.

– С руководством, говоришь? – хмыкнул Петрович, – Отчего нет? Только напрасно… С утра майору Кузьмичеву о твоих художествах все уже доложено. А, пока мы с тобой здесь разговоры разговариваем, копии всего, что ты только что слышал, уже летят к нему под вооруженной охраной.

– Какой Кузьмичев! – взвился Каримбетов. – Я требую, чтобы меня соединили с Кабулом, с генералом Подковыровым!

Комбат переглянулся со Змеем.

Тот молча кивнул.

– Послушай, ты, гнида!
– нехорошо улыбаясь, произнес Змей, – Мы ведь еще не все тебе продемонстрировали. На, полюбуйся!

С этими словами начальник разведки вынул из лежащей на столе черной папки пачку фотографий и швырнул ее Каримбетову.

Снимки рассыпались веером по столу. Одного беглого взгляда на них было достаточно, чтобы безошибочно признать тех, кто был на них изображен.

Но Змей, с большим удовольствием, дал пояснения.

– Вот тут заместитель начальника Особого отдела бригады СПЕЦНАЗ, майор Каримбетов Турсумбай Касымович, заключает в дружеские объятия главаря бандформирования «непримиримых», небезызвестного Кори Якдаста.

Змей отбросил фотографию и взял другую.

– А вот он же сидит за дружеским достарханом с душманами. Настроение у всех, судя по довольным улыбкам, преотличное. И немудрено: презрев все мусульманские законы, в центре стола нахально маячит уже ополовиненная бутылка «Столичной». Вы же мусульманин, Каримбетов?

– Нет, я – коммунист, - встрепенулся особист.

– Ну - ну…– усмехнулся Змей и продолжил, беря новую фотографию, - А вот как пишут в пьесах: те же и пожилой сморчок со злым взглядом маленьких, колючих глазок. Да это же сам Мамадшах, основной главарь ДИРА в нашей местности. Помимо прочих «достоинств», известен также тем, что обожает лично приводить в исполнение приговоры собственного, так называемого, «исламского революционного трибунала». Руки у него даже не по локоть, а по самую, что ни на есть, шею в крови наших пленных. Остальные фотографии – того же плана. Все это,– Змей показал пальцем, - я подобрал на месте разгрома бандгруппы во главе с твоим одноруким корешем – Кори Якдастом. Он сейчас у Аллаха. И, кажется, там тебя уже заждался!

– Да вы с ума сошли тут все, – особист был уже не на шутку перепуган, – Это были санкционированные переговоры! Спросите у генерала Подковырова!

– О переходе бандитов на сторону «народной власти»? – хмыкнул ехидно комбат, – Не смеши, Касымыч! Впрочем, копии этих фотографий тоже улетели по назначению. Пускай с тобой разбираются те, кому положено. Я бы с огромным удовольствием сам арестовал тебя и отправил под конвоем, но, увы, не могу! Ещё с еще большим удовольствием я бы тебя расстрелял, как у вас говорят: «без суда и следствия». Неохота только об говно руки марать! Так что, давай, Касымыч, вали отсюда, да поскорее, а то у моих ребят руки тоже чешутся. Могут не удержаться. До вертолетной площадки дорогу знаешь, или тебе провожатые нужны?

Каримбетов, скукожившийся и с посеревшей физиономией, тяжело поднялся со стула и поплелся к выходу. Он уже взялся за дверную ручку, когда Петрович, окликнул его:

– Эй, каторга! Не забудь захватить с собой свою подружку, Угарова. Кстати, забыл спросить: задница-то у него как, ничего? Упругая?

Вопрос был задан просто так, на «фу-фу», чтобы лишний раз уязвить оппонента, но он неожиданно угодил в цель. Это стало понятно по реакции особиста. Он вздрогнул и резко обернулся.

В глазах его застыл уже животный страх.

Мясищев мгновенно это уловил и продолжал втаптывать врага в грязь:

– Вы имеете дело с разведкой. Мы не только аудио-, но и видеозапись в гостевом «номере» вели. В инфракрасном диапазоне. Все, конечно, в зеленых тонах, но так – ничего, прекрасная видимость! Хоть за деньги показывай!

– Вадим Алексеевич, – обратился Петрович к Змею его «мирским» именем, – вы у нас внештатным дознавателем числитесь, УК читали. Какая там статья про ответственность за мужеложство?

– Сто двадцать первая, товарищ майор! До трех лет. А уж как на зоне таких любят! Часто всем коллективом и по нескольку раз в день.

Услышанное добило Каримбетова вконец. Из кабинета он не вышел, а вывалился.

В окно из кабинета комбата было видно, как он, пошатываясь, словно пьяный, плетется к «гостевому» модулю.

– Здорово вы его насчет гомосечества уделали! – сказал молчавший до сих пор Мертвищев. – Как вы догадались?

– Да, чего там догадываться…– хмыкнул Петрович. – Обратил внимание как его недоносок Угаров ногти себе полирует, словно девка, да еще и лаком бесцветным их покрывает? Остальное – чистая интуиция, – он помолчал, – Жалко только, что твоей «инфракрасной камеры» у нас нет.

– Ничего, ему и так хватит,– заверил Змей, укладывая в папку весь собранный компромат.

Глава 9

***

Титры: Шихванд. Провинция Фарах. Афганистан.

8 июня 1988 года

Диспетчерская аэродрома. Никитин в повседневной форме. Сразу видно, что готов к отбытию в Союз.

– «Тюльпан» будет только к ночи. Вылетает сегодня около ноля часов. Вот так-то, Игорь, - сказал ему диспетчер,– Звонить куда будешь?

– Нет, - ответил Никитин, - пойду день убивать.Хотя… Дашь позвонить в Москву?

…………………………………………..

Никитин на углу, у одного из поворотов, ведущего к штабу дивизии, под уникальным дорожным знаком, которого никогда не было в «Правилах дорожного движения»: танк в красном круге, перечеркнутый красной косой чертой - «Движение танков запрещено» и ловит попутку.

……………………………………..

Стоящий на отшибе госпиталя модуль, ничем не отличался от всех остальных госпитальных строений только вывеской у входа: «Патологоанатомическое отделение», и, чуть пониже и поменьше размером еще одной: «Морг».