Последний подарок богини

– Я и без тебя...

– Помолчи, Айри!
– взмолился евнух.

Девушка надулась и уставилась в стену.

– Вечером пятого дня ты возьмешь свои вещи и придешь сюда, - как ни в чем не бывало, продолжал Александр.
– Гернос столько лет обманывал Повелителя смерти, а тебе надо потерпеть их противные морды всего четыре дня.

– Только ни Гарби, ни Эдай ничего не должны заподозрить, - предупредил лекарь.

– Не знаю, смогу ли, - покачала головой Айри.

– Сможешь, - успокоил её Алекс.

– Ты не только красивая, но и очень умная.

– Правда?
– девушка вскинула тонкие брови.

– А еще сильная и хозяйственная, - довершил юноша сеанс психотерапии.

Перед сном он еще больше обрадовал Айри, сообщив, что кровать с самого начала предназначалась именно ей.

– Почему?
– мягким голосом промурлыкала она.

– Ты девушка. Значит, мы, мужчины, должны о тебе заботиться.

Это утверждение оказалось для нее довольно неожиданным. Айри шагнула к нему с таким многообещающим видом, что Александр невольно отстранился и посмотрел на дремавшего евнуха.

Девушка всхлипнула, тихо сказала:

– Спи, Алекс, - и задула светильник.

Не просыпаясь, Тилий громко икнул и перевернулся на другой бок. Во сне он возлежал за хозяйским столом, а голый Сентор подносил ему чашу с вином на золотом блюде. Вдруг раболепное выражение на круглой физиономии Минуца сменилось злобным, звериным оскалом пасти, полной острых, белых зубов.

– Вставай, бездельник!
– что-то больно ударило по ягодицам.

С рёвом разбрасывая тряпье, отпущенник вскочил с лежанки и замер, ощутив волосатым животом острие клинка.

– Спишь как пьяный верблюд!
– хохотнул стражник, убирая меч в ножны.
– Легче статую разбудить, чем тебя, лентяй.

– Чего надо?
– нашаривая на столе кувшин с остатками вина, прорычал Тиллий, все еще не очнувшись от привидевшегося кошмара.

– Меня не угостишь?
– воин выразительно повел лиловым носом.
– Со вчерашнего дня не пил ничего, кроме воды.

– За какие заслуги?
– он чувствовал себя примерно так же, как выглядел его гость. Во рту как будто гадили все кошки Нидоса, а в животе подозрительно бурчало.

– Сам просил зайти, если вспомню, кто спрашивал про полоумного Акмена, - хитро прищурил покрасневшие глазки стражник.

– Кто?
– насторожился отпущенник.

Вместо ответа собеседник взялся за горлышко кувшина.

Хозяин нехотя отпустил сосуд с животворной влагой.

– Ох, хорошо!
– довольно осклабился гость.
– На кухне ни глотка не дали. Чтоб им лопнуть от жадности. Шакалы.

– Вчера выпороли виночерпия, - объяснил Тиллий.
– Вот он и лютует, пока задница не зажила.

Мужчины дружно заржали.

– Ну?
– кивнул отпущенник.
– Кому там понадобился старый дуралей?

– Сынку советника Корнелла. Слыхал про такого?

– Да, - кивнул Тиллий.
– Только у него их два. Который из них спрашивал?

Стражник пожал затянутыми в кожу плечами.

– Кажись, молодой. Потому, как пацан совсем. Старший то его, я слышал, на биреме отрядом командует.

Он с сожалением заглянул в кувшин.

– Сначала у меня допытывался. А я что за ним слежу? По мне, пусть пропадет пропадом.

Отпущенник слушал с напряженным вниманием.

– Но он не унимается. Ему, видите ли, нужен этот облезлый кусок пергамента. Я подумал, что парень из уважаемой семьи, сын советника. Ну и предложил сходить к дворцовому управителю. Он рабами да слугами распоряжается. Поймал раба и велел проводить гостя к управителю, чтобы он зря не плутал.

– И что дальше?
– нахмурился Тиллий.

– Ничего, - усмехнулся собеседник.
– Долго его не было. Потом прошел мимо меня на улицу, и я его больше не видел.

Выпроводив опохмелившегося гостя, отпущенник достал из-под лежанки еще один кувшин и поправил здоровье сам.

"Корнелл, - подумал он, блаженно щурясь и почесывая волосатую грудь.
– За какими демонами ему понадобился Акмен?"

Тиллий встряхнул старенький хитон, сунул руки в прорези да так и замер, раскорячившись словно корова: "Так ведь Вул заходил в его дом!"

Опомнившись, быстро оделся. Надо немедленно доложить об этом Сентору Минуцу Цицеру.

Но его кабинет оказался пуст. От рабов Тиллий узнал, что господа беседуют с вернувшимся из Келлуана приказчиком и разбирают привезенные письма. После полудня отпущенник уселся на лестнице, ведущей в личные апартаменты хозяина, с твердым намерением, во что бы то ни стало его дождаться.

Увидев задремавшего отпущенника, господин удивился.

– Чего пришел?

Тот встал, откашлялся.

– Я насчет Акмена.

– Пойдем в комнату, - нахмурился Минуц и стал торопливо подниматься. За ним, чуть отстав, шел нагруженный стопкой вощеных табличек Олиф, все еще исполнявший обязанности его секретаря.

У двери Сентор на секунду остановился, бросив через плечо рабу:

– Принеси вина. Милетского.

– Слушаюсь, господин, - поклонился тот.

– Ну?
– спросил хозяин, усаживаясь в кресло.

– Искали его, - вполголоса проговорил Тиллий.
– Сынок советника Корнелла.

– Тот самый, в чей дом зашел предатель?
– нахмурился Минуц.

– Да, господин, - подтвердил отпущенник и напомнил.
– Только он не в дом заходил, а в лавку.

– Я помню, - раздраженно отмахнулся хозяин.
– Когда он про старика спрашивал?

– На третий день, после того... как он того... пропал.

– И ты молчал, мерзавец!
– вскричал хозяин.