Последний поклон президента

– Что?! Да как это не было?! Костя не мог такое сказать! Приведите его ко мне, я хочу, чтобы это он при мне повторил!
– Ахметов привстал, насколько ему было возможно с кровати, но тут же рухнул назад - сильно резануло в больной ноге и груди.

Упав на подушку, он застонал от бессилия и обиды.

– Успокойтесь, успокойтесь, Рашид Мусанович. Просто, может, что-то вы спутали? Ну, всякое бывает - стресс! Может, все-таки вертолет вас не слушался - отказали приборы, ну, бывает такое - вы растерялись, - настаивал на своей версии Макеев.

– Я знал, что такое бывает, читал в книгах, но никогда не думал, что это произойдет со мной!!
– прорычал Ахметов остервенело.

– Что вы не знали? Что вертолет может вам не подчиниться?
– с надеждой спросил Горин.

Ахметов тяжело задышал и, гневно сжимая губы, ответил:

– Нет!! Я не знал, что вы, что кто-то так сыграет! Я не думал, что все это возможно со мной! Вы все врете! Вы все знаете! Вы знаете!!
– рычал Рашид.

– Что мы знаем?
– склонился над ним Горин.

– Вы прекрасно знаете, почему упал вертолет! Это было подстроено! Это была спланированная катастрофа!

– Успокойтесь, у вас бред!
– прошипел Макеев и с опаской оглянулся на дверь.
– Бред! Вам плохо! Какой заговор, кому это надо было?

– А вот этого я не знаю, но знаете вы! И вот сейчас заставляете принять вашу версию!

Макеев вскочил со стула и, посмотрев на корчившегося на кровати Ахметова, зло бросил:

– Вы - дурак! Дурак! Зачем вам это? Мы же реально вам выход из вашего безнадежного положения предлагаем! Одумайтесь! Ведь у вас жена, дети!

– Ах, ты, сука! Сука! Ты моих детей вздумаешь трогать?!
– Ахметов опять попытался привстать.

Но Макеев придавил его грудную клетку кулаком и тихо сказал:

– Ты, не дергайся! А послушай сначала! Я понимаю тебя. Тебе обидно, что ты крайним остаешься. Но учти, не ты один, из нас тоже козлов отпущения делают! Кому нужна гибель губернатора от теракта - нам?! Да ни в коем случае! Нам это - на хрен не надо!! Но нам, как и тебе, яйца вырвут, если по твоим чертовым показаниям это так окажется! Какая разница, кто и как погиб?! Сейчас это уже неважно! Он мертв! Мертв, понимаешь! А ты жив, и тебе надо жить! И твоей жене надо жить, а не существовать, чтобы мужу инвалиду на зону передачки таскать! Твоим детям - надо учиться! Нам, в конце концов, по карьерной лестнице надо ползти, черт бы тебя побрал! У нас тоже дети есть! Мы же не виноваты, что так все получилось! Что этого солдафона и мудозвона Гусева кончили! Откуда мы знаем? Это большая игра, понимаешь? Большая! И таких, как ты, в ней перемелют, как сухарик в мясорубке, захрустеть не успеешь!
– быстро и тихо шептал Макеев.

Он вдруг заметил, что Ахметов сотрясается от рыданий.

– Но-но, успокойся. И подумай, прежде чем болтать! Выхода-то нет!

– Рашид Мусанович, я думаю, вам надо согласиться...
– издевательски спокойно сказал Горин.

Он все это время наблюдал за Ахметовым и поглаживал скулу рукой.

Рашид несколько раз дернулся и затих. Воцарилась полная тишина, только датчики на медицинских приборах попискивали, мигая разноцветными лампочками. Через несколько секунд Ахметов всхлипнул и тихо спросил осипшим от слез голосом:

– Что я должен говорить?

– Ну, вот, это уже лучше, - удовлетворенно сказал Макеев и вновь сел на стул.

– Это уже по-мужски.

– Вы вообще ничего не должны говорить, - тихо молвил Горин.

– Как это?
– не понял Ахметов.

– Так. По крайней мере, то, что вы сейчас нам болтали. Забудьте - раз и навсегда!

– А что говорить-то?

– А то, что вы плохо все помните, но помните одно - что вертолет вас не слушался, что приборы отказали, что двигатели не тянули.

– Да? А как же бортовые самописцы?

– Черные ящики? Ну, это уже не ваша забота!

Ахметов вновь застонал и зажмурил глаза.

– Вам плохо?

– Я чувствую, что я предал, вернее, хочу предать!
– пафосно ответил Рашид.

– Кого?
– вставая со стула, брезгливо спросил Макеев.

– Себя... и Лешу....

– Да бросьте вы!
– комитетчик направился к двери.

Горин положил свою ладонь на руку Ахметова и ласково сказал:

– Рашид, не дури, делай, как говорят, и тебе помогут, никому этот скандал не нужен!

Ахметов горестно выдохнул:

– Кто же это сделал?

– Хм, если б мы знали...
– загадочно ответил Горин и, встав со стула, тоже пошел к двери.

У входа он обернулся и, задержавшись, добавил:

– Завтра утром мы придем. Так сказать, официально - с адвокатом и понятыми, свидетелями. Ты официально подпишешь протокол допроса. А сейчас - отдыхай, если сможешь. И мой тебе дружеский совет - не дури! У входа в палату - собровцы стоят, - с этими словами он шагнул за дверь, которая медленно закрылась, задрожав рифленым стеклом.

У палаты его ждал Макеев, который, кивнув спецназовцу в маске, обнял Горина за плечо и тихо шепнул на ухо:

– Ой, не нравится мне клиент! Ой, не нравится, как бы не спороть фальши!

Горин кивнул и ответил:

– Да, парень в шоке, и черт его знает, что у него в раненой тыкве, пожалуй, сегодня родню пускать не надо, завтра протокольчик оформим, тогда.

– А, может, не рисковать?!

– Да, усиль охрану, - и Горин покосился на спецназовца.

Тот кивнул ему головой, зыркнув белыми глазницами прорезей.

Глава двадцать пятая

Андрей стоял под горячими струями душа и, закрыв глаза, медленно поворачивался, подставляя тело под водяные канатики. Те мягко щекотали кожу и взбадривали кровь. Но приятные ощущения не воспринимались сознанием. Чувство обреченности и тяжкие мысли крутились в голове страшной каруселью. Нет, это не с ним! Нет, этого не может быть! Словно какой-то злой и коварный режиссер закручивал в его жизни чужой сценарий. Поиск сенсаций. Желание найти горячую тему. Жареха! И вот чем все кончилось! Да и кончилось ли? Впереди, скорее всего, еще самое страшное!

Куда пропал Постников? Почему его не было на работе после обеда? Что случилось? Отсутствие сведений о Викторе вселяло мучительную тревогу, окончательно загоняло в угол. Как поступить в такой ситуации?

– Андрей? У тебя все в порядке?
– раздался голос Евы за дверью ванной.

Они приехали к ней в номер. Это было опасно, но другого выхода просто не было. Андрей не знал, что делать. Ехать домой? Но там расправиться с ним еще проще. Мама. Та ничего не знает, но она тоже в опасности. Они могут в любой момент прийти к ней. И тогда... Но звонить домой нельзя. Нужно как-то сообщить маме, что он живой и что у него все в порядке. Андрей выбрал для этой миссии Сергея - водителя такси. Тот обещал позвонить с уличного автомата и сказать, что Смирнов уехал в неожиданную командировку. Даже если телефон прослушивается, голос Сергея не знаком. Да и навести на след этим сообщением он вряд ли сможет. Но с другой стороны, они могли знать, что он здесь, в номере у Евы. Они могли следить. Ева, она не понимает, в какую игру хочет войти! Бедная девушка! Она хочет стать, как мечтал еще недавно и он, знаменитым репортером. Но станет ли?