Последний полет Гагарина

На следующий день, как условились, заглянул к Келдышу в институт со знаками внимания к новогоднему празднику. Посидели, но только за чаем.

— Гагарин! Ты не просто коньяк принёс. Что-то ещё хочешь сказать, хитрец. Или тебе не понравились выводы комиссии?

— А они всем не понравились, Мстислав Всеволодович. Такова судьба любого компромисса. Тот же Глушко с радостью согласился бы зарубить проект ЛОК-ЛК, рискуя пропустить американцев, лишь ради проталкивания полёта к Луне на «Протоне». Нет, мои идеи чуть пониже и пожиже. Готовы послушать или отложим до Нового года?

— Коль явился — не томи, — разрешил академик.

— Вы не против причесать КГБ против шерсти? Не бойтесь, не подбиваю к государственному перевороту. Но их параноидальная страсть к секретности мешает, и я предлагаю радикальный шаг. Не только разместить часть заказов на узлы связи и управления на «Тесле» и на «Роботроне», но использовать японские полупроводниковые технологии. Вплоть до того, что купить производственные линии, самим выпускать германиевые транзисторы, а лучше — кремниевые. Отечественные ненадёжные, выход годных по условиям военной приёмки — единицы процентов, поэтому их так мало в космической аппаратуре.

— Всё, что закажем у японцев, тут же узнают американцы. К тому же международные отношения сложные, Хрущёв послал их нахер по вопросу островов, Шелепин тоже не разбрасывается землёй, добытой кровью.

— Но правительственного запрета нет? А частник готов любой возможности заработать. Что же касается секретов, американцы узнают всё, если мы закажем у джапов определённую схему, распаянную и отлаженную. Но конечные схемы собирать, налаживать, заливать компаундом нам надо на своей земле, отстреливая их пауэрсов на подлёте. Будет тогда утечка секретов?

— Не думаю.

— Вот и объясните Семичастному, Мстислав Всеволодович. Пока наш радиопром раскачается, отстанем, сильно.

— Я примерно представляю советскую элементную базу, — сказал академик. — Германиевые транзисторы П1 и П2, кремниевые П104, они маломощные. Читал, в США сделали с рассеиваемой мощностью до десяти ватт, фантастика. Но даже несколько штук в параллель — для УКВ передатчика маловато.

— Хорошо, пусть там, где нужна мощность в сотни ватт или в киловатт, транзистор лампу не победит. Пока. Но обработка сигнала до подачи на управляющую сетку выходной лампы, усиление в приёмной аппаратуре — почему нет? У буржуев, да и в странах народной демократии, транзисторы во всю трудятся даже в бытовой аппаратуре. Нет бьющихся колб, не нужен накал ради эмиссии и высокое анодное напряжение — в сотни вольт, размер каждого активного элемента крошечный, масса тоже.

— Всё, убедил. И правда, с этим затянули. Подготовлю информацию для правительства, — Келдыш скривился, словно кислого проглотил. — После многомиллиардной программы на космос ещё и полупроводниковая — как серпом по промежности. Авось прорвёмся.

Опять — авось. Худшее слово в делах космических.

Глава 12

12

Счастливый билет на корабль «Восход-3» выиграли два Бориса — Волынов и Егоров. Королёв, провожая нас на Байконур во Внуково, спросил:

— Что говорит твоя знаменитая чуйка?

— По этому поводу изволит умалчивать. Думаю, норму неудач мы исчерпали.

Главный уцепился:

— «По этому поводу…» Значит ли это, цыганка ты наша в майорских погонах, картишки всё же раскинул? Дальняя дорога, казённый дом…

— Больничка.

— Юра, сейчас ударю. Что за больничка?

— Вы. У вас рак или что-то столь же серьёзное. Надо обследоваться и лечиться.

Он с досады треснул рукой в перчатке по крыше «чайки», внутри испуганно обернулся его шофёр.

— Некогда! Сам знаешь!

— Сам знаю, что ваше место займёт Мишин. Мужик хороший, но не вы. Не тот авторитет, не те связи. Да элементарно — конструкторские таланты и умение управлять людьми просто ниже. Вы загубите не только себя, но и хороший такой кусок пилотируемой космонавтики.

— Справятся… Глушко только рад будет.

— Рад возможности залить планету токсичным гептилом. Почему в США кислород-керосин? Корабли улетают, а люди остаются дышать на земле.

— Ты же сам поддержал «Протон»! — взвился Королёв.

— Не упрекайте меня в том, чего не совершал, реальных грехов хватает. Я только подписал протокол Совета главных конструкторов, где большинство утвердило его концепцию, а не вашу. Если РД-700 сибиряки доведут до ума, что мешает построить первые две ступени с этим керосиновым движком, а конструкцию отработать на «Протоне»? Украинский двигатель поспевает раньше, факт.

— Их только пусти в огород, Юра. Думаешь, в правительстве сильно озаботятся, сколько отравы проливается или испаряется в безлюдной казахской степи? А вот что экземпляр РД-700 обойдётся дороже, чем РД-1000 с куда большей тягой, ухватятся сразу. Э-эх… Ну, лети.

Я последним поднялся по трапу. Одинцов не собирался в Казахстан, отправив меня, тем более, говорят, он скоро оставит пост, не исключено, его должность предложат мне. Откажусь, начальник Центра подготовки не имеет права быть одновременно космонавтом, проходящим эту подготовку.

Что любопытно, оба Бориса особые, один «неправильного национального происхождения» по матери, правда, при Шелепине чистопородность человека уже не столь важна, не бык-осеменитель. Егоров — вообще не космонавт, формально не зачислен в отряд, с нами тренировался на «общественных началах», такой же протеже Королёва как Феоктистов. В самолёте сел рядом с ним.

— Мандражишь?

— Скажешь тоже. Думаешь — в самолёте не летал?

— Ага. Шутишь, значит не всё потеряно. Помни, по важности задания ты — главный. За болты-гайки отвечает Волынов.

— Не считая того, что я обучен провести всю работу за него, если Боря объявит забастовку.

— Или отрубится от неучтённых факторов.

Впервые в истории этого мира корабль уходил не просто от Земли — от хранящего жизнь на планете магнитного поля, миллионы лет уберегавшего от космической гадости. Лунные станции, в том числе «Луна-4», ничего страшного не намеряли. Не растеряли здоровье и астронавты, летавшие в моей прошлой реальности. Полёты не пришлись на пики солнечной активности, о чём, видимо, думал и Егоров, глядя на солнце через иллюминатор — оно светило слева и впереди.

— Если вспышка, сыграем в ящик оба. Но всё равно, от полёта не откажусь. Он тоже.

Повышение солнечной активности прогнозируется заранее, потому что оно циклическое и подчинено каким-то закономерностям. В ближайшие двенадцать дней не должно случиться. Но это не точно.

Когда говорил Королёву, что мы исчерпали лимит невезения, имел в виду вот что. Потеряли всего один танкер, это был третий пуск, отказала система ориентации, он гордо проплыл мимо собираемого на орбите конструктора в паре километров. Да-да, моя любимая электроника на лампах и нескольких транзисторах. Что интересно, подаренный в Европе японский приёмник работал исправно, правда, не подвергаясь вибрациям и ускорению в двенадцать «жэ». Сейчас мы потратим шестую ракету «Восход» на одну и ту же миссию, вдвое превысив сумму затрат, запрошенную Валентином Глушко на его эпохальный движок, и раз в сто больше, чем необходимо, чтоб кардинально улучшить жизнь рабочих в Новочеркасске. А это только промежуточный полёт. До высадки планируется ещё минимум два. Но и так — очень здорово, только февраль шестьдесят четвёртого на дворе, у американцев даже «Сатурн-5» не готов, летал только прототип «Сатурн-1», всего раз на околоземную орбиту, «Рейнджер-6» тупо врезался в Луну, не включив телекамеры, призванные передать изображения поверхности, а у нас — пилотируемый облёт Луны! Правда, пока только в планах. Посадка ожидается к двадцатилетию Победы в Великой Отечественной войне, то есть к маю шестьдесят пятого, время пока есть, но его мало.