Последний полет Прогресса

– Продолжаем движение, - произнес я.

И мы, ведомые Жаклин, продолжили путешествие по темному коридору, который совершенно не торопился кончаться, увлекая разведчиков все дальше и дальше. Казалось, мы прошли уже с десяток километров, хотя, на деле, не прошли и двух.

– Гамма, я четыреста первый, - прошипел в наушнике голос рации Серова.

– Четыреста первый, я гамма, - ответил Джон.
– Слушаю тебя.

– Достигли точки, - отрапортовал сержант.

– Нашли что-нибудь?

– Да, двух убитых МБИ-3.

– МБИ-3?
– переспросил старшина.

– Механизированная боевая платформа с искусственным интеллектом, - пояснила Обаха.

– Роботы, что ли?

– дошло до десантника.

– Они самые, - подтвердил командир отделения.
– Разгромлены до последнего болтика.

– Ты шутишь?
– усмехнулся Слава.
– По второе поколение МБИ защищались пятидесятимиллиметровой металлокерамической броней, а с третьего - уже титанохитин той же толщины! Его даже плазма не берет!

– Я шутить не умею, - констатировал Влад.
– Я говорю что вижу, и точка.

– Что скажете, товарищ рейд-полковник?
– поинтересовался у меня старшина.

– Такая версия рассматривалась, - пожал я плечами.
– Отказ какой-либо автоматической системы безопасности.

– Вы хотите сказать, что у роботов что-то перемкнуло, и они пошли гасить всех направо и налево?
– воскликнул Звягинцев.
– Исключено. МБИ-3 уже комплектовались системой удаленного отключения. И заблокировать ее - нереально.

– Четыреста первый, я Альфа, - произнес я в микрофон.
– Вы видите трупы?

– Трупы? Нет, товарищ рейд-полковник, не видим.

– Семьсот лет прошло, - напомнил Клаус.
– Истлело все.

С авторитетным мнением военного медика сложно спорить. Да, срок приличный - вполне может быть. Полторы тысячи кусков мяса вполне могли превратиться в труху, но кости, броня, оружие, наконец, хоть оно-то должно остаться!

– Всем сохранять боевую готовность, - приказал я.
– Четвертое отделение, оставаться на месте.

Указательным пальцем я проверил предохранитель БУК-74. Он стоял в среднем положении - автоматический огонь. Хорошо. Краем глаза я заметил, что Блэкторн тоже снял с предохранителя винтовку и включил прицельную голосетку. Невозмутимый Рутц - и тот положил руку на рукоятку бластера.

– Товарищ полковник, пойдемте, - взмолился Слава.
– А то у меня от этих стен уже мурашки по коже.

Еще минут через двадцать лучи фонарей уперлись в створки дверей лифта, ведущего на командирский мостик крейсера. Девушка утопила кнопку вызова элеватора. Безрезультатно. Хотя светящийся индикатор над створками указывал, что лифт находится в рабочем состоянии - режим аварийного питания распространялся и на него. Жаклин снова нажала на кнопку, но с тем же успехом.

– Позвольте...

Сазонов посторонил лейтенанта, и двинул по кнопке прикладом БУКа. В шахте что-то глухо ухнуло, и лифт, зажужжав, пришел в движение. Дедовские способы - самые действенные! Пока мы ждали кабинку, у меня успел зачесаться нос, а унять эту напасть, находясь в боевом шлеме крайне затруднительно.

– Рутц, атмосфера точно неопасна?
– спросил я.

– Точно, - заверил фельд-капитан.

Недолго оценивая риски, и, придя к выводу, что они минимальны, я откинул шлем на спину. В нос ударил затхлый, пропитанный пылью воздух "Прогресса", с чуть уловимым запахом гнилых лимонов. Однако дышать им было гораздо приятнее, чем бесцветным, безвкусным воздухом из баллонов скафандра. Я с наслаждением размял шею, хрустнув позвонками, и, уже с кайфом, почесал нос. Лепота! Остальные исследователи последовали моему примеру.

К этому времени подоспела и кабинка. Встала новая проблема - она явно не была рассчитана на десятерых человек в боевых скафандрах максимальной защиты последнего образца. Пятеро, еще еле-еле, вмещались. В тесноте, да не в обиде. Но чтобы влезть в нее хотя бы вшестером - не могло быть и речи.

– Так, поднимаюсь я, Обаха, Звягинцев, Каджар и Сазонов, - приказал я.
– Остальным ждать сигнала.

– Есть, - кивнул Джон.

Впятером - и то еле-еле было слишком уж "ели-ельским". Мы еле утрамбовались в лифт, причем я, воспользовавшись своим служебным положением, занял место перед Жаклин, и был буквально впрессован в нее Павлом. Не потому, что мое отношение к Обахе внезапно изменилось, а потому что уткнуться в светлые волосы девушки гораздо приятнее, чем в пахнущую потом шею бойца. Бортинженера оттеснили к дальнему от девушки углу, да, еще и, Тас, немного не рассчитав, саданул того свисающим на спину шлемом по носу. С монотонным гудением транспортер доставил группу в командный отсек.

Здесь, похоже, и был последний оплот обороны экипажа "Прогресса". Пол оказался буквально застлан ковром из стреляных гильз, пустых обойм и батарей. То здесь, то там, валялись винтовки, автоматы, пулеметы, клочки металлокерамической брони древних скафандров. Стены были буквально вспаханы пулями, обожжены огнем, заляпаны разводами пены системы пожаротушения. Кое-где оставались бурые пятна крови. И, как везде - ни одного трупа. Лишь на рычаге управления висело все, что осталось от человеческой руки - кости от пальцев до предплечья. У меня нет докторской степени, и все мои познания в медицине ограничивалось обязательном для всех комиссаров курсе первой помощи, но даже я прекрасно понимал, что от вирусов не отстреливаются из всего, что есть, и действуют они несколько иначе, чем отрывая руку по плечо.

– Тас, Павел - занять оборону, Жаклин - попробуй запустить реакторы, Слава - поищи бортовой журнал.

Сазонов, спрятавшись за выступающим блоком, встал на одно колено и выставил ствол бластера. Второй десантник занял позицию с обратной стороны пульта, уперев на его крышку шестиствольный блок гатлинга. Я, сжав рукоятки обоих БУКов, широко расставив ноги, встал спиной к обзорному стеклу. Ведь логично предположить, что опасность, если и придет - не просочится из открытого космоса сквозь многослойный поликарбонатный фонарь. В пользу этого говорило и то, что в перестрелке пострадали только стены возле вентиляционных шахт и запасного трапа. Некоторое время в командном отсеке раздавались лишь щелчки переключателей и стук клавиш компьютера.

– Есть!
– внезапно воскликнула флот-лейтенант.

Я от неожиданности чуть на зажал гашетки обоих бластеров.

– Что - есть?

– Реакторы в спящем режиме, но работоспособны на сто процентов, - резюмировала девушка.
– Правда...

– Что?

– Топлива в баках почти не осталось. Мы не сможем доставить "Прогресс" к Драакху.

– Можешь хотя бы восстановить энергообеспечение?
– поинтересовался я.

– Без проблем!
– заверила Обаха.
– Только их надо перезагрузить, и после этого генераторы перезапустятся в номинальном режиме автоматически.

– Судя по тому, что ты этого до сих пор не сделала, проблемы все-таки есть, - заметил я.

– Ну да, - кивнула Жаклин.
– Аварийная система отрубится на пять-семь минут, то есть не будет работать даже то, что сейчас функционирует. Связь, скорее всего, пропадет на это же время.

– Тогда подожди...
– я поднес к губам микрофон рации.
– Гамма, я альфа. Прием.

– Альфа, я гамма, слушаю, - ответил Блэкторн.

– Мы восстанавливаем энергообеспечение, рации не будут работать минут десять. Лифты и прочее оборудование - тоже. Предупреди всех. Как понял?