Последний рейд: Последний рейд. Кровь за кровь

Сделав глоток, генерал поставил бокал на стол и, растерянно посмотрев на юношу, спросил:

– Признавайся, змей, кого ты умудрился ограбить, пока я занят был. Такой напиток стоит больше моей зарплаты.

– Это подарок для вас, – улыбнулся в ответ адъютант.

– От кого? – разом насторожился генерал.

– Мистер Сталк, в последний свой визит, оставил для вас этот несессер и ящик бренди из собственных запасов. Сказал, что сами вы не возьмете, и поэтому передает через меня.

– Старый хитрец, – грустно улыбнулся генерал, – он всегда умел добиться своей цели.

– Умел? – удивленно переспросил адъютант.

– Неделю назад его убили, – кивнул генерал.

– Господи! – тихо ахнул юноша и быстро перекрестился.

– Мне он казался чем-то вечным, – тихо проговорил генерал, – до отставки Генри Берсерка мы с ним были знакомы только шапочно. Несколько раз встречались в совете лиги. Но однажды он остановил меня в коридоре дворца и напрямик спросил, что я могу сказать о Генри. Тогда я не понял, зачем ему это, но когда он признался, что взял Генри к себе на работу, а его внучка имела глупость влюбиться в этого психа, я понял, что для него это важно. С тех пор мы регулярно встречались и перезванивались. Ведь только благодаря его весу в финансовом мире лиги мне удалось очистить базу от оборотней, готовых за деньги устранить любого. Даже собственного соседа по казарме, – неожиданно ударился в воспоминания генерал.

– Похоже, вы успели подружиться, – тихо ответил адъютант.

– Он был из той редкой породы людей, которых деньги не портят. Он прекрасно помнил, с чего начинал, и всегда говорил, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Это была одна из его любимых поговорок. Наверное, именно поэтому он не стеснялся общаться с людьми и старался держаться с ними на равных. При его возможностях и средствах он давно мог бы жить на любой из своих планет единолично, оставив рядом только слуг. Но ему это было не нужно. Живи сам и давай жить другим, любил повторять он. Это было залогом его благополучия. Все работники на его заводах и фирмах всегда получали жалованье выше, чем у любого другого хозяина. Он был требовательным, но справедливым и щедрым. За работу в его фирмах держались.

– Да, – тихо согласился адъютант, – впечатления жмота или сноба он не производил. Наоборот, всегда был вежлив и очень доброжелателен.

Молча достав из несессера еще один бокал, генерал разлил бренди и, подняв бокал, повернулся к адъютанту.

– Давай помянем его. Таких людей почти не осталось. Надеюсь, душа его сейчас в райских садах.

Мужчины молча выпили и, мрачно переглянувшись, промолчали. Говорить было не о чем. Будучи правой рукой генерала, адъютант прекрасно знал всех, кто когда-либо попадал в его кабинет. Это были разные люди, но очень немногих генерал вспоминал с такой теплотой.

Дождавшись, когда генерал допьет кофе, лейтенант ловко убрал посуду и бесшумно скрылся за дверью. Выпитый бренди и выкуренная сигара сделали свое дело. Генералу удалось, наконец, расслабиться и привести мысли в порядок. Снова обретя душевное равновесие, генерал снял китель и, усевшись в кресло, принялся досматривать записи.

* * *

Проводив после похорон деда мужа и всю команду «Задиры» на космодром, Натали решила заняться делами корпорации. Назначив на следующий день совещание совета директоров, она решила довести задуманное когда-то дело до конца, тем более что сам старик был не против такого решения повисшего вопроса.

Войдя в конференц-зал корпорации и, ведя за руку сына, Натали машинально фиксировала настороженные и даже неприязненные взгляды директоров. Все собравшиеся были вынуждены прилететь на Оливер по ее приглашению. Спорить с наследницей могущественного клана не решился никто.

Пройдя по залу, Натали подошла к креслу, предназначенному главе корпорации, и, поздоровавшись, непринужденно уселась. Грег молча встал за ее плечом. Медленно обведя взглядом всех сидящих за столом, Натали заговорила:

– Прежде всего, господа, я хочу поблагодарить вас за ваш приезд. Как вы знаете, мой дед пал жертвой нападения на нашу бухту. У нападавших была цель. Уничтожить всех, кто там проживает, включая детей. Только благодаря умению и мастерству моего мужа и мистера Дика все остальные остались живы. Я сообщаю вам эту информацию, чтобы пресечь любые инсинуации по этому поводу. На сегодняшний день мой муж отправился на Терру, чтобы наказать того, кто осмелился сделать подобный заказ. А теперь я скажу о том, для чего я вас здесь собрала. Как вам должно быть хорошо известно, открытая нашей геологической экспедицией планета под названием Самум вот уже пятнадцать лет является головной болью всех аналитиков корпорации. Жизнь на поверхности планеты невозможна, из-за постоянных сильных ветров и песчаных бурь. Повышенная гравитация тоже не добавляет оптимизма. Но планета богата разными редкоземельными металлами, от платины до палладия. Поэтому я приняла решение передать эту планету для постоянного проживания существам с планеты Герда.

Ее слова произвели впечатление оплеухи. Чинно сидевшие за столом директора разом загомонили, переходя на крик и личности. С легкой улыбкой на губах Натали наблюдала за этим бедламом, давая им выговориться и выпустить пар.

Постепенно крики возмущения стихли, и осанистые холеные мужчины расселись по местам.

– Вы не можете решать этот вопрос в одиночку. Это касается всей корпорации, – возмущенно выкрикнул один из директоров.

– Я могу решать этот вопрос. Заявка оформлена на имя моего деда, а я его прямая наследница, – улыбнулась в ответ Натали.

– Наследница? Девчонка! – выкрикнул в ответ директор. – Твое место на кухне. Обзавелась детьми, так сиди дома и не лезь в серьезные дела. Решила она! Да кем ты себя возомнила?!

Распаляясь, он поднялся с кресла и, размахивая руками, надвинулся на сидящую в кресле женщину. Неожиданно злость на холеном лице мужчины сменилась растерянностью. Испуганно вытаращившись, он растерянно смотрел мимо Натали, куда-то за ее кресло.

Медленно повернувшись, Натали, к собственному ужасу, увидела пятилетнего Грега, уверенно целившегося в вопившего директора из лучевого пистолета. Это оружие Генри лично переделал для детей, обучая их стрельбе. Как и когда мальчишка успел спереть его из арсенала и главное, умудрился принести с собой, Натали так и не поняла.

Медленно отступая назад, распоясавшийся директор осторожно опустился в кресло и, украдкой стерев выступивший на лбу пот, с вымученной улыбкой спросил:

– Молодой человек, я надеюсь, ваше оружие игрушечное, в противном случае я буду вынужден подать на вас в суд, – он быстро огляделся, ища поддержки у соседей и пытаясь обратить все в шутку.

Вместо ответа, сорванец метким выстрелом разнес вдребезги стоявшую на журнальном столике вазу. Ловким, отработанным жестом он поставил оружие на предохранитель и, сунув его за пояс, с очень серьезным видом произнес:

– Я, может, еще и маленький, но ругать мою маму не дам никому. Еще раз закричишь на нее, пристрелю.

Давясь душившим ее смехом, Натали усилием воли взяла себя в руки, и с нескрываемой гордостью за отпрыска произнесла:

– Как видите, господа, клан Сталков жив. Мой сын, может быть, и очень юн, но что такое быть настоящим мужчиной, он впитал с молоком матери. Это гены, господа. Мужские гены.

– Растет такой же головорез, как и его папаша, – проворчал напуганный директор.

Молча протянув руку, Натали взяла у сына пистолет и, прицелившись в голову хаму, жестко ответила: