Последний рыцарь
Шрифт:
– Боюсь представить.
– Ага! Так чем вы тут занимаетесь? Я никому не расскажу. Если позволишь, я даже постреляю и сломаю пару кривых морд? Идёт?!
– Вряд ли… Если руководство прознает, что ты тут… Я не хочу кончить жизнь в усилителе боли.
– Клянусь, что буду нема как рыба!
– Это их не убедит.
– Как всегда! Тупая бюрократия!
Как же она права! С одной стороны, вряд ли хоть кто-то одобрит вмешательство Варраден, с другой стороны, Сидера действует от своего имени, да и её навыки всегда пригодятся.
– Нужно подумать. В
– Как скажешь.
Он ходил из стороны в сторону, пытаясь сосредоточиться. Тик-так, тик-так, тик-так. Часы на стене отбивали свой ритм. Тик-так, тик-так, тик-так. Никак не получалось собраться с мыслями. Разум будто в прострации, ничего путного не приходит.
Воздух натянулся струной, стал холодным, абсолютно прозрачным. Его можно задеть когтем и поиграть как на арфе.
– Ты слышишь? – вдруг спросила Сидера.
– Что такое?
– Писк.
Эмбар прислушался. Действительно. На грани слышимости возник тонкий, протяжный звук.
– Сафф?
– Мои датчики ничего подобного не фиксируют, – он замолк на пару мгновений. – Обнаружена подозрительная активность. Рекомендую принять помощь.
Она радостно оскалилась, показав сантиметровые клыки.
– Ох… Лишь бы я потом не пожалел. Хорошо. Иди за мной.
– Ура! – её крик прозвучал оглушающе в звенящей тишине.
Мимо удивлённой охраны они прошли в голографический зал, где не менее удивлённый Отто бессильно открыл рот.
– А… а откуда?
– Долгая история. Что у нас?
– Вот это…
Он указал на экран. На все экраны. Записи камер наблюдения города. Чудища. Везде. Уставились в упор.
– Сколько их…
– Я фиксирую примерно десять тысяч особей.
– И все они смотрят на нас! Сэр, мне страшно. Я не знаю, почему?! Вы, вы чувствуете это?! До костей пробирает!
– Нет…
На самом деле его охватил ужас – разбуженный улей нацелился на жертву. Но он полностью контролировал эмоции, разве что имелся странный, необъяснимый дискомфорт. Не более. Но Отто… Он побледнел. Когда он снял фуражку, чтобы утереть пот со лба, обнажил вставшие дыбом волосы. Его руки тряслись, пальцы дёргались.
– Сафф?
– Провожу анализ.
– Смотрите!
Одна из тварей отошла. За ней надпись на стене, кровью: «Мы знаем, что вы там».
– Нас всех убьют! – выкрикнул он. – Простите. Простите! Я не могу себя контролировать.
– Отто, вы ветеран Кризиса Зарты! Эти твари – ничто по сравнению с тем, через что вы прошли! Соберитесь!
– Я… Я не могу!
Вдруг монстры как с цепи сорвались. Камеры полетели одна за другой. Пленённая особь взбесилась и одним ударом размозжила голову о стекло.
– Внимание! Патруль нижнего уровня зафиксировал вторжение!
– Они обходят нас через туннели! – Оклайн оглядел схему. – У нас не хватит людей. Отступайте к центральному подъёмнику! Запереть геозатворы! Поднять тревогу! Не пускать их на базу!
Завыла сирена. Зажглись прожекторы. Солдаты в панике заметались. Сталкивались друг с другом, дрожа, забирались в скафандры. Они напоминали не ветеранов, а трусливых ополченцев
в первый раз на учениях! Что происходит?!– Отто! Вы мне нужны! Полковник!
– Пфс… – он сжал челюсти до зубного скрежета. – Вы слышали приказ?! 1-й мотопехотный полк вниз! Круговая оборона! Живо, сопляки, живо! А то тут нюни развесили! За человечество! Ультима Туле! Живо, живо, живо!
– Фиксирую движение во всех восьми туннелях. Волна движется со скоростью тридцать два километра в час.
– Сколько у нас времени?
– Пять минут.
– Численность противника?
– Неопределённо велика.
– Ничего, барьеры их задержат. Очистителей в первые ряды!
– Что с резервной станицей? – прогудел Либершафт.
– Эвакуируйте! Иначе их накроет.
– Куда мне идти? – Сидера сжала дробовик.
– Пока никуда.
Ситуация ухудшалась с каждой секундой. Они не успевали. Слишком долго возились.
– Ничего, сейчас упрутся в геозатвор и…
– Противник на базе!
Они хлынули из старой казармы. Саранчой разнеслись по ангару. Кидались на неодетых людей, рвали на части. Брызнула первая кровь.
– Круговая оборона! Немедленно!
Слова в молоко! Солдаты палили во все стороны. Офицеры не могли собрать строй. Танки разбивали собственные порядки. Бараки падали, разваливались на части. Огнемётчики заливали всё пламенем. Оклайн терял контроль. Группки выживших кидались прочь, где их настигала мясная волна.
– Оклайн, – нервно пробормотала Сидера.
– Сейчас. Сафф, активируем «Знамение».
– Начинаю синхронизацию.
– Сидера, оставайся рядом, – сказал он, садясь в кресло. – Я буду полностью беззащитен.
– Поняла.
Несколько секунд ушло на сосредоточение. Внезапно мир растаял. Каждый скафандр, каждое орудие, каждая машина стали продолжением тела. Везде паника. Везде хаос.
– Беру контроль на себя.
Воля солдат более ничего не решала. Они, будто трутни в улье, подчинялись приказам центра беспрекословно, хотели того или нет. Те, у кого имелись импланты – офицеры – стали глазами, ушами и гласом, у остальных же экзоскелеты перешли под внешнее управление. Личные качества потеряли ценность, в кровь пошли десятки стимуляторов, гормонов и лекарств.
Через десять секунд подчинение вошло в полную силу. С нечеловеческой скоростью, точностью и силой легионеры ответили захватчику. Их атака внезапно разбилась, как град на керамической черепице. Она перестраивалась в пути, гибко и быстро, с максимальной эффективностью расходуя каждый патрон, каждую секунду, каждый шаг и каждый вдох.
Судьба казарменных выскочек предрешена. Однако то лишь малая часть всей оравы.
«Управляемые заряды. Занять позицию левее. Противник на 272 градуса. Зажигательные. 7-е отделение – занять высоту. 2-й батальон, выполнение штурмового протокола Рогозова. 5-е отделение использовать гранаты. Общий расход не более двух. 3-й батальон – ближний бой, дополнительная доза «слепой ярости». Сержант Одинцов, противник на 18 градусов… 3-й танковый взвод – огонь картечью…»