Последний властелин

Но как ему сказать? Это ведь не щенка придушить! Надо действовать осторожно, не спугнуть ненароком.

— Привет, Чак! — подошел к нему Властелин.

— Здравствуйте, хозяин, — Чак почтительно поклонился, но Ниэгро неожиданно протянул ему руку и мягким голосом спросил:

— Как дела? Что-то в последнее время нам не удавалось поговорить по душам.

— Все в порядке, хозяин.

— Брось! — махнул рукой Ниэгро.

Чак недоуменно посмотрел на него, и Властелин пояснил свою мысль:

— Это для других я тебе хозяин. А на самом деле друг. Ведь так?

— Наверное, — замялся Чак. — Быть вашим другом для меня великая честь.

— А как же иначе, — Ниэгро пустился в «философские рассуждения». — Я доверяю тебе свои тайны. Главные тайны! Нет, ты не просто мой друг. Ты мой брат!

Привыкший к безоговорочному подчинению Чак был на вершине счастья. Сам господин Ниэгро, великий Властелин, назвал его братом.

— За вас, хозяин, в огонь и в воду.

Чак обратил внимание, насколько у Ниэгро грустное лицо, а в глазах — боль и страдание. Он осмелился задать вопрос:

— Вас что-то беспокоит?

— Ох, Чак! Ты осведомлен о моих делах лучше других. Один провал следует за другим. Еще немного, и от фамилии Властелин останется пустая формальность.

— Неужели ситуация настолько сложная? — тихо спросил Чак.

— Сложная? Не то слово: безнадежная!

— И нет никаких средств?..

Ниэгро посмотрел на него задумчивым взглядом:

— Есть одно средство. И есть человек, способный помочь мне.

— Кто он? Где его найти? — Чак догадался, что Властелин не случайно завел с ним разговор.

— Это ты, Чак, — ответил Ниэгро.

— ?!!

— Многие годы, нет, столетия, наши предки были вместе. Нам вместе быть и дальше. Ведь так?

— Конечно, хозяин.

— Тогда помоги мне!

— Все, что прикажете.

— Приказывать в таком деле не могу. Я прошу…

— Господин Ниэгро, — пробормотал Чак. — Я выполню любое ваше желание. Даю слово!

— Спасибо, брат, — Властелин крепко обнял слугу. — Я знал, что на тебя можно положиться.

А дальше Ниэгро вдруг повел себя очень странно. Он подозрительно оглянулся по сторонам и зашептал:

— Не бойся! Неприятностей не будет! Мэр — мой друг и зависимый от меня человек. Начальник полиции, председатель суда — также свои в доску. Никто и никогда… Не бойся!

Чак вопросительно посмотрел на хозяина. Он не знал, чего ему бояться. И что он должен сделать?

Ниэгро понимал, что его следующие слова станут ключевыми («Только бы не спугнуть!»). Он произнес их тихо-тихо:

— Надо убить Ирину Дубровину, мать Оливии.

А вот Чаку показалось, будто его оглушили криком. Он смотрел на хозяина широко открытыми глазами:

— Что вы сказали?

Ниэгро спешил довести дело до конца:

— Нет другого выхода. Иначе конец… А так деньги матери получит Оливия. И все вернется на круги своя. Я поправлю дела.

— Хозяин, вы понимаете, о чем просите?

Властелин отчаянно ударил ногой по дереву:

— У нас мало времени, Чак!.. Не то! У нас нет времени. Ты ведь знаешь, какая компания началась в прессе против меня и моей империи. Это спланированная акция. Меня пытаются разорить. А деньги Дубровиной… О, как они помогут сейчас! Они спасут всех нас! Чак, брат мой, ты обещал! Ты дал слово!

Чак почувствовал, что все вокруг него закружилось, куда-то понеслось. И в этом неожиданном вихре перед ним возник образ старушки Ирины, которая… улыбнулась ему.

«Я сплю и вижу ужасный сон! — подумал слуга. — Надо как можно скорее проснуться!»

Увы, это не сон! Стояло раннее утро. Он находился в зеленом лесу в имении Властелинов, где хозяин говорил ему страшные слова. Кроме Чака их слышали только немые свидетели — деревья, да внезапно налетевший ветер, который не стал их разносить по свету, а стыдливо спрятал в своем предательском вое.

Этот вечер был так похож на многие другие вечера. Ирина Дубровина вышла из особняка, почувствовав легкую прохладу, сильнее укуталась в белую шаль из тончайшей шерсти, связанную какой-то замысловатой вязью и украшенную длинными кистями. Ее экономка Наташа, с которой они знакомы много-много лет, всплеснула руками:

— Не слишком ли легко вы оделись?

«Верная Наташа, — подумала Дубровина, — она искренне заботится обо мне. Ей просто не о ком больше заботится!»

— Шаль теплая. И не холодно вовсе.

— А мне кажется — ветерок, да и дождь может начаться. Остались бы вы сегодня дома.

— Как я могу остаться дома, когда врачи рекомендуют каждый вечер гулять. После этих прогулок у меня прилив сил. Я словно молодею.

— Где уж там! — махнула рукой Наташа. — Мы с вами не молодеем. К сожалению…

— Перестань так сумрачно смотреть на вещи. Мир прекрасен и удивителен.

— Не для нас! Это для девочки типа Таис…

Наташа осеклась, потому что ненароком коснулась сердечной раны Ирины. Больше всего на свете Дубровина обожала внучку и ее опытному взгляду была видна трагедия Таис.

— Да это что такое! — заворчала Наташа (вот ведь вечная ворчунья!). — Девочка для них как чужая. Сколько раз говорили, чтобы жила у вас. Я бы ее так любила! Я бы ее научила…

Дубровина вновь с улыбкой прослушала монолог Наташи о том, чему бы она научила Таис. И грустно произнесла:

— Нам ее не отдадут. Они родители.

Ирина махнула рукой Наташе и отправилась на прогулку. Нет, нет, сегодня не холодно. И воздух чист и ароматен.

Она шла по знакомой дорожке, за которой начинался подъем на скалу, а в конце его, недалеко от обрыва, находилась небольшая, увитая красными розами беседка. Это и было любимое место отдыха Ирины.

«Как же хорошо!» — опять подумала Дубровина.

Действительно, райское место. Позади нее — тенистый парк, который переходил в девственный лес с вековыми деревьями. А впереди — необыкновенное по красоте Голубое Озеро. Отсюда, с высоты, плывущие по озеру лодки напоминали игрушечные кораблики, дома вдалеке также казались будто бы сошедшими с детских картинок о добрых сказочных человечках. В селении уже зажглись огоньки, водная гладь отражала их, отчего создавалось впечатление, будто само озеро пронзают золотые искорки.