Последний властелин
Шрифт:
Светящийся циферблат ручных часов показал, что до полуночи еще более получаса и что она сидит здесь всего двадцать минут. Оставалось лишь пожалеть себя: «Мои бедные ноженьки! Я не выдержу…»
Таис начала обдумывать, где бы еще спрятаться. Может, встать у ведущей в пристройку двери? Слиться со стеной, и мама ее не заметит? Пожалуй, так и надо сделать.
Она поднялась (как затекли ноги!), сделала несколько шагов и услышала шорох. Кто-то осторожно двигался в ее сторону. Сначала она подумала, что это мама… А вдруг не мама? Вдруг здесь кто-то чужой?.. На Таис напал страх. Она замерла, старалась даже не дышать…
В мертвой
Таис продолжала вслушиваться в жуткую тишину. Никаких вздохов больше до нее не доносилось. Возможно, ей просто показалось… Если бы ее любимый Шерлок Холмс вздрагивал от каждого шороха…
Она сделала шаг вперед, и сразу на кого-то наткнулась. Она вскрикнула…
Неизвестный также не ожидал этой встречи и на какое-то время потерял самообладание. Охваченный паникой, он выдал себя:
— Кто тут?..
— Я… я… — у Таис отнялся язык.
— Таис? Что ты тут делаешь?
Девочка узнала его. И от этого сделалось еще страшней. Чак включил свет и скомандовал:
— Марш к себе! И в постель! Я приду, проверю! А отцу расскажу, как ты в ночное время шастаешь по дому.
Таис, сломя голову, бросилась в свою комнату, закрыла дверь на защелку. Ее опять трясло, как в лихорадке. Какое право имеет Чак так разговаривать с ней? Заходить в ее комнату? Она уже давно вышла из детского возраста. Она его не пустит. Ни за что не пустит!
Сколько раз она пыталась сказать Чаку, чтобы он прекратил общаться с ней, как с несмышленышем, но язык не поворачивался. Он пугал ее одним своим видом — ростом, тяжелым взглядом. И отец все время за него.
«Но почему он вернулся? Отец говорил, что они уезжают на неделю».
Девушка решила, что отец что-то забыл и прислал Чака. Ей и в голову не пришло, что страшный слуга также следит за ее матерью.
Она сожалела, что сорвалось ее расследование. Завтра она его обязательно продолжит. Не станет же Чак каждый вечер возвращаться домой.
Сегодня Матильда предложила ей встречу с каким-то мулатом. Говорила хозяйка публичного дома очень осторожно, видимо, опасаясь, что человек иной расы отпугнет Огненную Лору. Но Оливия не возражала. Может быть, хоть этот избавит ее от всего банального и обыденного? С того времени, как она вырвалась из своего заточения в доме холме и таинственный любовник привел ее сюда, в постели Оливии побывало много мужчин. Но, при кажущемся разнообразии, все они удивительно похожи. Одни, расфранченные, заходили с гордо поднятой головой и оскалом зверя, другие были надутыми, как мыльные пузыри, третьи, в основном молодые, играли роль скептиков, четвертые (пожилые) представлялись романтиками и так далее и тому подобное. Все, желавшие вкусить ее любви, богаты, сексуально озабочены, все ищут женщину, которая бы ошеломила, потрясла их. Как они скучны!
Каждый раз перед новым свиданием Оливия вспоминала того невидимого любовника, странно появившегося и таинственно исчезнувшего в ночи. За одну-единственную ночь он открыл ей многие тайны любви. Почему он исчез?.. Не потому ли, что решил предоставить ей самой право выбора возлюбленного? «Что он сделал со мной?! — стонала Оливия. — Разве могут эти жалкие подобия оригинала хоть в чем-то сравниться с ним?» Она мечтала, чтобы он вернулся. Но пока приходили
мужчины-пародии.Час встречи с мулатом приближался. Оливия уже лежала в кровати под балдахином. Полилась музыка, запела певица; это был сигнал, что клиент уже за дверью. Когда он появился в комнате, Оливия отметила его хороший рост, крепко сколоченную фигуру.
Мулат быстро прошел вперед, не раздеваясь, откинул полог. Манящая улыбка в одно мгновение стерлась с лица Оливии. Пронзенная ледяным ужасом, она метнулась было в сторону, но нож уже приставлен к ее горлу.
— Ты?!.. — прошептала Оливия.
— Я здесь, чтобы покарать тебя.
Его голос, тихий, удивительно спокойный, ломал ее волю. Оливия знала силу своего взгляда, и пыталась им воспользоваться. Знал его и Чак. Потому он стоял, опустив голову, стараясь не смотреть ей в глаза.
Оливия ощутила полную беспомощность. Разжечь его желание она не могла, да и странная, рабская привязанность этого гиганта к Ниэгро все равно сильнее любых ее чар. Она осторожно потянулась к звонку, однако палач покачал головой.
— И не думай!
Оливия прекрасно понимала: перед ней — лишь простой исполнитель, а заказчик другой, жестокий, расчетливый и настолько могущественный, что не было смысла бороться с ним. Она ощутила волны холодного воздуха. Это холод могилы!
Исполнитель отдавал ей резкие приказы, ПРИКАЗЫ ХОЗЯИНА.
— Сними парик и сотри с лица грим.
Оливия пролепетала:
— Я умоляю…
— Замолчи! Одень вот это платье.
Оливия сделала все без малейшего сопротивления. И эта покорность насторожила Чака. Он ожидал подвоха с ее стороны. Но пока она, как овца шла на заклание. Лишь, глотая слезы, просила:
— Чак… Не ради меня, а ради твоей матери, ради твоей возлюбленной… ты же знаешь, он бросил меня, замуровал, точно в склепе… в этом своем доме на холме… заставил поверить, что причиной его неудачных финансовых операций является наша дочь… Он толкает тебя на преступление, а потом спокойно подставит…
— Молчи! Тебе не поссорить меня с ним!
— Чак, тебе не выйти отсюда. Я слишком дорога для Матильды. И тогда все поймут, кто и почему… Ниэгро совершил ошибку, не повторяй ее ты.
— Прекрасно! — перебил убийца. — И Таис узнает, чем занималась ее мать.
— Моя Таис! — лицо Оливии вдруг как-то странно переменилось. — Какой ужасной матерью я была! Таис не должна узнать. Обещаешь?
— Обещаю!
— Тогда, — Оливия вдруг улыбнулась. — Я прощаю тебя.
Неожиданная боль проникла в сердце Чака. Он понял, какую сделал глупость, посмотрев все-таки ей в глаза. Его распирало дикое желание бросить все и бежать отсюда. Но так же неожиданно возникло лицо Ниэгро, властное и жестокое. Сине-черные глаза Властелина кололи Чака, а мысли передавались на расстоянии.
«Где твоя преданность? Тебя сбила с пути порочная сука. У этой проститутки одна цель — соблазнить моего друга Чака!»
Чак ничего не мог с собой поделать. Слова хозяина обрушились на него, как мощный водопад:
«Ты предаешь меня ради продажной твари?!..»
«Посмотри на нее, дешевенькую актрису! Пытается вызвать жалость, а на самом деле…»
«Она использует тебя, как использовала многих и многих…»
«Ты убиваешь не только ее, ты наказываешь порок!..»
Оглушенный словами хозяина, Чак увидел Оливию такой, какой требовал Ниэгро. Ярость Властелина стала его яростью! Он ударил ее ножом в сердце…