Последний выбор
Шрифт:
— А потом тоже что-то пошло не так?
— Что-то всегда идёт не так… Здесь очередная лакуна в архивах — падение Коммуны описано ещё более скудно, чем её подъём. В какой-то момент они исчезли, как Ушедшие. Выстроенная ими транспортно-энергетическая система быстро разрушилась. Несколько общин пытались поднять упавшее знамя, но никто не потянул. Потом появилась новая Коммуна, которая как-то удачно вписалась в ожидания Мультиверсума. Но эту историю ты уже знаешь.
— И где наше место в этой картине мира?
— Ну, мы пытаемся восстановить систему Ушедших средствами Первой Коммуны. Правда, в основном
***
— Что за чёрт! — сказали мы с Иваном дружно.
Чёрт оказался классический — чёрный, лохматый, хвостатый. У Гоголя на таком кузнец Вакула летал за черевичками. Этот, правда, взлететь не пытался — возможно, погода нелётная или потолки низковаты.
— Папа, не убивай его! Это Енька, оно хорошее!
Дочка повисла у меня на руке и только в этот момент я осознал, что целюсь в чёрта из своего «кольт-коммандера». Ну, у меня и рефлексы стали…
— Я безвредно и неопасно, — сообщило существо. — Полезно в хозяйстве, экономлю время и семейный бюджет.
— Что это такое, Маша? И что оно делает в нашем доме?
— А, это дядя Артём где-то нашёл, а мы его завели. Как котика.
— Дядя Артём вечно подбирает всякое… — буркнул Иван, успокаиваясь.
— Например, меня, — сказала спустившаяся со второго этажа Настя.
— Не будем переходить на личности, — смутился капитан, — а где он сам?
— Не знаем, он с Ольгой ушёл куда-то, не сказал, куда.
— Давно? — поинтересовался я.
— Сложно сказать, — ответила юная корректорша, — мораториум же. Он постепенно накапливает разницу. Думаю, мы с вами уже на полсуток разбежались, минимум. А то и больше.
Да, недостаток этого прекрасного дома не только в том, что за его дверями тут неизвестно что. Ещё и мораториум — хитрое устройство эпохи Первой Коммуны, создающее временной зазор. Пока он после ремонта проработал недолго, разбежка накопилась небольшая, но постепенно она будет расти: улетишь очередной маяк искать, а когда вернёшься — а у тебя уже внуки старше, чем были дети.
Это я преувеличиваю, конечно, но всё равно как-то неудобно выходит. Зато и враги сюда не доберутся. Теоретически. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
— Сергей, мы можем поговорить? — Настя.
За тёмными очками синих глаз не разглядеть, но я сразу понял, что вот они, проблемы. Поступили.
— Сначала семья и обед. Тебе очень срочно?
— Не знаю. Скорее всего — да.
— Тогда мораториум работает на тебя. Потерпишь до вчера?
— Конечно.
Ну что же, семья моя в порядке. С учетом того, что понятие «порядок» в нашей ситуации включает в себя множество довольно-таки небанальных вещей. Таких, как твёрдый и очень внимательный взгляд не по возрасту молчаливого сына. Как Машка, скачущая по коридорам верхом на чёрте. Как крупнокалиберная снайперская винтовка «Выхлоп», установленная сошками на подоконник.
— Я просто смотрела в прицел, — оправдывается жена, — почудилось
движение в пустом городе.— Что-то увидела?
— Да так… Не уверена. Неважно. Пойдём в душ, я по тебе соскучилась!
Вечером припёрся главный из Конгрегации и начал качать права. Мол, зачем мы отдали маяк Коммуне. Конфликт интересов у них, вишь ты. Деликатно объяснил, что срать мне вприсядку на их интересы. Мы подряжались запускать маяки для повышения стабильности Мультиверсума, а не ради чьих-то амбиций любого рода. С этой точки зрения, диверсификация их принадлежности только на пользу — ни одна из сил не сможет диктовать свою политику остальным.
Конгрегату это не слишком-то понравилось, но заставить он нас не может. Так что утёрся. Времени на эти политесы ушло много, и Настя взяла меня в оборот уже совсем к ночи. Настя — и, к моему крайнему удивлению, Василиса.
Две девицы, насколько я замечал, неплохо общаются и даже, можно сказать, подруги. Настя помладше, но Корректоры быстро взрослеют…
— Дядьзелёный, — выпалила Василиса, когда за нами закрылась дверь кабинета, — Данька пропал!
— Твой приятель из Корректоров?
— Да! Он ушёл и не вернулся, хотя давно уже должен.
— Во-первых, не забываем про мораториум…
— Это учли, — сказала Настя. — Все контрольные сроки вышли, он не вернулся.
— У Корректоров сложная и опасная работа, — напомнил я.
— И что же теперь, бросить его там? — возмутилась Василиса.
Ого, а девочка-то к нему неровно дышит. Интересно, Иван в курсе? Лично меня бойфренд-Корректор у дочери не обрадовал бы. Специфические они ребята. Хорошо, что Машка моя ещё маленькая.
— И как обычно поступают, если Корректор пропал? — спросил я у Насти.
— Чаще никак. Как вы правильно сказали — это опасная работа. Но иногда это становится испытанием для другого корректора. Если он вызовется.
— Ты, надо полагать, вызвалась?
— Он друг Василисы. Я должна. Ректор не возражает. Готов зачесть это мне как первое испытание.
— Но ты же ещё очень неопытный Корректор…
— Именно так и становятся опытными.
— То есть, не учить плавать, а бросить в воду, авось выплывет — это обычная практика Школы?
— Да. Невозможно научить быть Корректором, — она подняла очки и глянула на меня своими синими гляделками. — Корректорами становятся не за партой.
— Не удивительно, что вас так мало… — покачал головой я. — От меня-то вы что хотите, барышни?
— Надо спасти Даньку, — экспрессивно сказала Василиса. — Но нам нужна ваша помощь…
— Так, стоп. Для начала, у каждой из вас есть свой отец…
— Мой папа прикуёт меня цепью к кровати и УИн отберёт! — пожаловалась Василиса. — Если я только заикнусь об этом…
— Я целиком на его стороне в этом вопросе.
— Ну, Дядзелёный! Так нельзя же!
— А ты что скажешь, Настя?
— Мой… приёмный отец — очень хороший человек. Но… Он слишком… мягкий, пожалуй. Им командует Ольга, им командуют жёны, им бы даже Енька командовало, если бы догадалось. Хотя, может, и догадалось — не сам же он придумал это домой притащить. Вы когда-то правильно мне всё объяснили про манипуляции, и я больше не хочу быть среди тех, кто им манипулирует для своей пользы.