Последняя битва

Наша машина стояла недалеко от двора, наполовину скрытая аркой и гаражами. Несмотря на это, подъезд просматривался как на ладони. Двое оперативников находились на площадке с обратной стороны дома, отрезая возможность бегства через окна гостиной и спальни. Недалеко возвышались черные стволы деревьев, растопыривших голые ветки, и теоретически, можно было попытаться перепрыгнуть с окон на них, а потом скрыться.

Окна второй спальни и кухни выходили в другую сторону на внутренний дворик. В доме напротив и в соседнем подъезде, на лестничных пролетах между вторым и третьим этажом дежурила ещё парочка оперативников ГРУ. Они были готовы в любой момент присоединиться к задержанию, если Питовранову или американцу удастся каким-то чудом прорваться сквозь группу захвата и выбежать на улицу. Или просто подстраховать, когда взятого шпиона и предателя будут выводить и усаживать в машины.

Через сорок минут появился Питовранов. Я его узнал сразу. Высокий седой мужик в очках, в темной куртке с тяжелым «чекистским» взглядом. Пришел пешком с одним сопровождающим. Скорее всего, оставил машину где-то недалеко. До появления "объектов", мы спрятали машину за аркой, во дворе стоящей напротив пятиэтажки, а сами сели на скамейке у гаражей, прикрытые, кронами стоящих рядом деревьев. И начальник «Фирмы» ничего не заподозрил. Спокойно дошел до дома, и нырнул с охранником в подъезд. Через минуту здоровый детина, сопровождавший генерал-лейтенанта, вышел и не торопясь пошел обратно. Двинувшийся за ним оперативник, зафиксировал, что охранник погрузился в серую «волгу», стоящую через два дома.

Американец появился через пятнадцать минут после Питовранова. Его мы тоже сразу срисовали. Одет он был обычно для советского человека: каракулевая шапка-пирожок, синий мохеровый шарф, плотное шерстяное пальто. Аккуратно подстриженный с начинающей седеть бородкой. Ни дать ни взять, почтенный профессор, преподаватель ВУЗа, или ученый.

Но в некоторых вещах он серьезно прокололся. Во-первых, слишком холеное и белое лицо, не обремененное бытовыми заботами. Во-вторых, наличие типичной искусственной американской «резиновой улыбки». Когда пытаешься быть вежливым и радушным, но выглядит это неестественно. Улыбка мелькнула у него на мгновение, машинально, когда сидящая на скамейке старушка что-то у него спросила. Потом «профессор» спохватился, сделал невозмутимый «покер-фейс» и ответил. Но было уже поздно. Рефлекс проявился.

В-третьих, на подходе к подъезду, остановился, и присел поправить расстегнувшуюся змейку на ботинках, бросив быстрые косые взгляды по сторонам. Типичный прием, для оценки обстановки и проверки наличия «хвоста».

— Не профессионал, — сделал вывод капитан, внимательно наблюдающий за американцем. — Его могли ускоренно готовить на каких-то курсах, может, действительно, разведчик, но чувствуется недостаток оперативной работы. Или просто долгое время действовал в комфортных условиях и расслабился. Некоторые наши, кстати, на этом и погорели в Африке и на Востоке. В любом случае, несколько ошибок янки допустил.

Американец скрылся в подъезде, а через минуту снами связались технари и подтвердили: «гость уже в квартире». По команде капитана, мы погрузились в машину и стали около арки, частично прикрытые идущим под углом переходом и гаражами. Рассмотреть автомобиль из окна конспиративной квартиры нереально. А у нас, наоборот, все просматривалось. Медленно текло время, отмеряя секунды и минуты до часа «Х». Ничто не предвещало грядущего звездеца…

«Черт подери, вот это попали», — обреченно отметил я. Отпускать Питовранова нельзя. Выход только один, придётся задерживать или валить охрану. Они так просто не сдадутся. Матерые сволочи и за каждым тянется букет преступлений. Сто процентов будет перестрелка. Под огонь могут попасть гражданские.

Вдруг рация в руке капитана взорвалась воплями: «Стоять, руки за головы, ложись». В оконном проеме конспиративной квартиры мелькнула тень, и стекло с грохотом разлетелось брызгами осколков. Из разбитой рамы обреченно свесились деревянные ножки стула.

«Черт», — мелькнуло в голове, и я выскочил из машины вслед за капитаном. Выхваченный из-за пояса «ТТ» привычно лег в руку. Время ускорилось, и события понеслись бешеным галопом. Из «волги» и «жулек» вылетели охранники во главе со здоровенным быком, ранее сопровождавшим Питовранова до квартиры. Их было не меньше десятка.

В руках сотрудников «Фирмы» я разглядел «ТТ» и «стечкины», а худой мужик, распахнувший плащ, на ходу вытащил «хеклер-кох МП-5».

Боковым зрением отметил, как пугливо вспорхнули со скамьи бабки на дальнем конце дома, резко развернулся обратно физкультурник в синем теплом костюме «динамо», совершавший пробежку, отшатнулась в сторону молодая женщина в лисьей шубке, державшая за ручку мальчика лет шести. Все гражданские были в стороне и в случае перестрелки на линию огня не попадали.

— Стоять, руки вверх, быстро! — первым вылетел капитан, вскидывая «ТТ». Передние «фирмачи», не останавливаясь, продолжили бег к подъезду, а четверо последних моментально развернулись в нашу сторону, вскинув стволы.

Тяжелая рука старшины откинула меня в сторону, под защиту арки.

Застрочили очередями «калашниковы» в руках у мичмана и старшины, загремели пистолетные выстрелы. Полный бандит со «стечкиным» рухнул навзничь на асфальт. Его сосед, перечеркнутый наискось автоматной очередью, тяжело упал спиной на капот и сполз вниз.

Я рыбкой нырнул вперед, перекатился, выставив пистолет перед собою. За долю секунды заприметил бегущего под прикрытие машин, боевика с «хеклер-кохом» и выстрелил, поймав мушкой затылок. Веером брызнули кусочки ткани и кровавые брызги. Мужик рухнул лицом вперед, стукнувшись головой о бампер «волги». Пистолет-пулемет отлетел в сторону. Один готов.

Перекатился ещё раз, под укрытие железного корпуса, стоящего недалеко гаража, и огляделся. Увидел тяжело оседающего на землю Сергея Ивановича. И старшину, как Рембо, держащего одной правой огрызающийся огнём «калашников». Левой спецназовец поддерживал мичмана, затаскивая его под укрытие арки. «Дельфин» держался за предплечье, на котором сквозь лохмотья одежды уже проступили кровавые потеки.

А огненный ад и не думал прекращаться. Бой стал ещё яростнее, а грохот выстрелов — громче. Что-то яростно орали боевики Питовранова, короткими очередями строчили автоматы, бахали одиночные выстрелы пистолетов. К перестрелке явно подключились новые участники: в бой вступили оперативники, находившиеся в подъездах рядом и наша засадная группа. Их расположение позволяло накрыть подручных Питовранова перекрестным огнем. И спецназовец с СВД тоже не сидел без дела. Я заметил, как взорвался кровавыми каплями, ошметками одежды и кусочками плоти затылок бойца, притаившимся за багажником «жигули», как дернулся упавший на землю боевик, пытавшийся заползти под укрытие дерева. Снайпер работал профессионально, щелкая как орехи "фирмачей", появившихся в перекрестье оптического прицела.

— Прекратите стрелять, — визгливо заорал чей-то голос, перекрывая гром выстрелов, — Иначе мы положим эту суку и её выблядка.

Внезапная тишина ударила по сознанию, вызвав секундную оторопь. Замолкли выстрелы, прекратились вопли, и в наступившем безмолвии отчетливо слышался хруст снега под каблуками.

Я осторожно выглянул из-за угла гаража, и сразу же мысленно выругался.

Здоровенный верзила держал за шею бледную женщину в лисьей шубке, приставив к виску пистолет. Его напарник — полный мужик лет пятидесяти схватил за шкирку испуганного ребенка. В левой руке толстяка поблескивала темно-зелеными выпуклыми гранями «лимонка». Под ногами валялось кольцо чеки, а побелевшие пальцы судорожно сжимали рычаг предохранителя. Рядом с бандитами никого не было. Лежало несколько трупов, за изрешеченным капотом «жульки» притаился ещё один боец с «ТТ-шником»,глухо стонал «тяжелый» валяющийся у подъезда, рядом с парочкой погибших подельников.