Последняя Искра

Глава 3

Дом сразу понравился Виктории. Примерно такой же она однажды нарисовала, когда жила еще там, своей прошлой жизнью. Два этажа, высокое крыльцо с небольшой, но уютной террасой, заросшей диким хмелем, где при желании можно поставить пару стульев, столик и пить за ним чай в теплое время. Когда-то темно-коричневые стены облупились, высокая крыша заросла мхом. Оконные рамы, окрашенные когда-то в белый цвет, потускнели, сейчас скорее выглядели серыми. Кучер кареты под взглядами любопытных соседей, которые приникли к окнам своих домов, стал вытаскивать на улицу сундуки и мешки и при помощи второго возницы затаскивал на участок у дома. Вика смотрела на растущую перед ней гору сундуков и вещей, улыбнулась.

— Дороти, ты действительно взяла все, что можно.

— Ну конечно! Не буду же я оставлять этому Тимоти твои наряды, посуду, которая тебе досталась от Эмилии, всякие безделушки, которые были так тебе дороги. Он сам сказал мне, чтобы я собрала все твои вещи. Правда, я думала, что вы куда-то переезжаете, возможно в столичный дом, а не вот это. Вон, даже взяла твою любимую скамеечку под ноги. А вот здесь, — она указала на большой сундук и пару мешков, в которых было упаковано что-то прямоугольное, — твои краски, холсты, а также все-все ниточки и пряжа, чем ты так любила заниматься. А еще здесь наряды твоей мамы, вон те четыре сундука. Я их забрала с собой, когда мы из нашего владения к герцогу переезжали. Они украшены драгоценными камнями. Дедушка очень любил твою маму, баловал ее. Когда ее не стало, я сразу же спрятала все ее платья, чтобы этот Грэгори не продал и их. В одном из сундуков я спрятала ее украшения, хотя часть Грэгори нашел и продал.

Вика подошла к женщине и просто обняла ее, ничего не говоря. Потом она обратилась к мужчинам, которые уже собирались уезжать.

— Уважаемые, не могли бы вы помочь занести вещи в дом?

— Нам за это не платили, — резко ответил возница кареты.

— Я оплачу.

— Тогда откройте дверь и приготовьте по десять медяков.

Вика посмотрела вопросительно на Дороти, та кивнула и стала доставать из своего ридикюля связку каких-то старинных ключей. Вика взяла их и поднялась на крыльцо, которое тихо скрипело под ее ногами.

Довольно большая дверь, украшенная какими-то вырезанными завитушками, была плотно закрыта, казалась монолитом, сросшимся со стенами дома. Она не сразу нашла замочную скважину, пока не догадалась отодвинуть одну из завитушек. Ключ провернулся с трудом, щелкнул замок, но дверь не открылась. Вика недоуменно оглянулась на Дороти, которая стояла за ее спиной.

— Дороти, она не открывается. Что делать? — тихо, чтобы не услышали мужчины, спросила девушка.

— Не знаю, дорогая. Что же нам делать? — женщина тоже сильно расстроилась.

Вика взялась за массивную бронзовую ручку, в виде лапы сказочного чудовища, подергала за нее, попыталась надавить плечом. Но дверь снова не поддалась. Тогда она взялась покрепче за ручку и почувствовала укол в палец. Она хотела убрать руку, но словно кто-то прижал ее ладонь к ручке и не отпускал. Вдруг что-то зашелестело и дверь легко открылась.

«Это что, магия?», подумала Вика.

Она так любила в детстве читать все эти книги про магию, драконов и очень жалела, что живет в техномире. Так хотелось владеть какой-нибудь магией, пусть даже обычной бытовой. Иногда она, убирая квартиру, представляла себе, что по ее желанию пропадает пыль, вся мебель начинает блестеть. А потом она повзрослела, поступила в институт. Стала создавать «волшебство» на своем компьютере, иногда теряя грани реальности. И вот сейчас, когда эта дверь, которая так не хотела открываться, получив капельку ее крови распахнулась, словно ждала ее. И потом этот голос в церкви, который слышала только она одна. Она решила разобраться со всем этим позже, а пока прошла в дом, осматривая, куда нести вещи и раздавая указания мужчинам.

На первом этаже из коридора-прихожей дверь вела в довольно большую кухню, куда мужчины стали заносить вещи. Дороти следила за ними, а Вика прошла по дому. Кроме кухни на первом этаже были еще три помещения, две небольшие комнаты и еще одна большая угловая комната, в которой было целых два окна. Судя по всему, здесь была мастерская. Альберт был портным и здесь остался большой стол, за которым он когда-то работал, шкафы, в которых до сих пор лежали тюки с тканями, нитками, кружевом, ножницами, прочими сокровищами настоящего мастера. Вика с улыбкой осматривала все это богатство. Шить она тоже умела и любила. Она сразу же решила, что здесь будет и ее мастерская. На первом этаже в дальнем конце коридора нашла еще одну неприметную дверь, которая вела в комнатку, которую можно было назвать «санузлом». Здесь был обычный деревенский туалет. В углу стояла бочка, в которой, судя по всему, ее отец мылся. Виктории, привыкшей к удобствам, такое не понравилось. Она решила об этом обязательно подумать.

Позднее Вика нашла источник воды — колодец во дворе, к которому из кухни вела неприметная дверь, которая также открылась, получив каплю ее крови. Колодец был небольшой, плотно накрыт крышкой. Вике удалось поднять ее и заглянуть во внутрь. Вода стояла высоко и была чистой, прозрачной, что порадовало девушку.

На втором этаже находилось четыре комнаты, две спальни, гостиная с камином и комната-гардеробная, где стояли шкафы для одежды. В каких-то из них она увидела мужскую одежду. Девушка выбрала себе одну из комнат, в которой был выход на небольшой балкончик. Здесь же рядом с обычной кроватью увидела маленькую кроватку для младенца. Что-то подсказало, что когда-то это была ее комната.

На удивление, в доме не пахло затхлостью и было довольно тепло. Она сняла с себя верхнюю накидку, оставила ее в «своей» комнате. Вике показалось, словно кто-то наблюдает за ней, но это не пугало, а наоборот, она чувствовала чью-то поддержку, такое родное тепло, что невольно засмеялась счастливым смехом и закрутилась по комнате, раскинув руки в стороны, словно суфий.

Через час мужчины перетаскали все их вещи в дом и уехали, получив деньги, которые отдала им Дороти. Женщины прошли в гостиную, где Дороти разожгла камин, от чего стало так уютно.

— Я думала, здесь хуже будет. Но все осталось по-прежнему, — сказала Дороти.

— Ты бывала здесь часто?

— Нет, всего два раза. Когда твоя мама сообщила, что вышла замуж. Я приехала к ней, привезла какие-то ее вещи. Потом приехала, забирала вас домой после твоего рождения, когда дедушка простил Эмилию.

— Я сегодня устала. Давай завтра все осмотрим и будем разбирать вещи? Не против? Я заняла комнату с маленькой кроваткой. А ты займи другую.

Дороти долго отказывалась, говорила, что ей будет достаточно маленькой комнаты на первом этаже, но Вика убедила ее и когда Дороти пошла рассматривать выделенную ей комнату, с улыбкой заметила, как ее нянюшка вытирает слезы платочком.

Они сделали себе чай, перекусили купленными в трактире пирогами и вечером разошлись по комнатам спать.

Раздеваясь, она сжала в руке кулон, который Вики остался в память от отца и деда. Об этом кулоне Вике рассказала Дороти, когда она вечером в трактире обнаружила его у себя на шее.

Когда девочке было шесть лет, отец принес с прогулки кристалл горного хрусталя, который где-то нашли рабочие, похожий на распустившийся цветок астры, но разноцветный, один кристалл был ярко алый, другой голубой, третий цвета молодой листвы, четвертый серо-коричневого цвета, пятый темно-синий, шестой цвета золота. Один совершенно прозрачный лепесток откололся, пока рабочие доставали его. Он был размером с маленький женский мизинчик. Дед для большого кристалла сделал кожаный футляр, а отколотый кусочек отвез к знакомому ювелиру, который оправил в серебро. Сначала этот кулон носила мама, а после ее смерти Вика надела его на себя и не снимала даже на ночь. Ей казалось, что в нем находятся души ее родителей и дедушки, часто, когда ей было плохо, сжимала кулон в руке и просила у них помощи. И она верила, что они находятся рядом, поддерживают ее. Возможно, благодаря этому чувству она и смогла пережить все то, что с ней произошло. Когда Эмилия умерла, Дороти спрятала большой кристалл, чтобы жадные руки Грэгори не добрались до него. Но он о нем даже и не вспомнил, слишком уж он был «дешевым» для дядюшки, чтобы разыскивать какую-то разноцветную стекляшку.

И вот эта «стекляшка» сейчас стоит на столике рядом с кроватью Виктории, как напоминание о счастливых днях ее тезки.

Уже лежа в уютной постели под теплым одеялом Виктория прислушивалась к дому. Ей показалось, что она услышала нежный шепот, который рассказывал, как рады ее видеть в этом доме, что ее всегда поддержат и помогут.

Она успела рассмотреть себя в этом мире, пока Дороти крутилась на кухне. На дверце шкафа в мастерской Альберта было ростовое зеркало. Виктория внимательно всматривалась в свое «новое» лицо. Они были очень похожи с Вики, лицо почти не изменилась, лишь выглядела молодо, как в свои восемнадцать на той Земле. Только волосы были длинными, в то время, как у Виктории Румянцевой была короткая стрижка, глаза у Виктории были серо-голубыми, а у Вики ярко-голубыми. И нынешнее тело было совершенно не знакомо с физическим трудом, хотя и она прошлая тоже не блистала мышцами и какой-то особой физической силой. Но домашняя работа и каждодневные поездки в общественном транспорте сделали ее более выносливой. И очень хотелось верить, что здесь у нее нет проблем с сердцем. Она прислушалась к своему состоянию, сердце билось ровно, не давило и Вика счастливо улыбнулась.