Последняя из страны Лета

С моего лица не сходила широкая улыбка. Я раздевалась неспешно, порой встречаясь взглядом то со стремительно плывущим Йаном, то с вынырнувшим Ульфом. Плавали они, конечно, здорово, а вот я наверняка успела позабыть этот навык. Да и где мне было купаться? Возле Города Невест не имелось подходящих озёр.

Смысла не было оставлять сорочку, однако я, не удержавшись, распустила волосы. Прошла по горячему песку, старательно избегая шишек, и тронула ногой воду: холодно!

— Да, не парное молоко, — усмехнулся Ульф. Мне очень нравилось, как улыбка преображала его лицо, разглаживала ранние морщинки.

— Малышка, а ты с разбегу! — посоветовал Йан. — Головой вниз нырни.

Ахая и ухая, я побыстрее вошла в воду, и поплыла, отчаянно дрыгая ногами. Мужчины расхохотались одновременно, и мне тоже стало смешно.

— Что? Я за десять лет впервые плыву!

— Вот и хорошо. Плыви к нам, — улыбнулся Ульф.

Я не знала, чем это может закончиться, но уже не боялась. И была поражена, что два взрослых волка надумали учинить. Они забрызгали меня водой, залили ею по самые уши! А когда я, похожая на выдру в водорослях собственных волос, попробовал дать сдачи — просто убежали в разные стороны, хитрецы!

— Погодите, доберусь я до вас!

И попробовала нагнать Йана, который стоял ближе. Мужчина тотчас устремился к берегу, и я, так как всё ещё стеснялась собственной наготы, больше не могла его преследовать. Оставалось попробовать обрызгать Ульфа, и мне это удалось. Он не слишком старался уплыть, а потому я безжалостно плеснула ему с ладоней прямо в лицо. И, пока не пришёл в себя, удрала на камни, по которым оказалось очень удобно скакать. Было уже не до смущения — я чувствовала, что в мужчине проснулся задорный и опасный зверь. К тому же Йану надоело плескаться на мелководье, и они решили взять меня в тиски.

Догонялки с волками — нелёгкое дело! Они гоняли меня, словно зайчишку, а я от смеха несколько раз чуть не улькнулась обратно в воду. Дразнила, придумывала им глупые прозвища — и чудом оставалась на скользкой тропе.

— Ишь ты! — восхитился Ульф через несколько минут. — Какая проворная!

— Ловка, красавица, — подхватил Йан, — но от нас не уйдёшь.

Неожиданно он прыгнул через несколько камней, и я, взвизгнув, попыталась ускользнуть из-под руки Ульфа. Но не удержалась и плюхнулась спиной вниз, а, когда вынырнула, опутанная волосами, мужчины уже плавали поблизости.

— Не ушиблась? — спросил Йан, погладив моё плечо.

— Нет, но вода в нос попала, — рассмеялась я.

— Давай-ка на берег, — сказал Ульф. — Хватит с тебя купания. Вон, губы синими стали.

Я и правда немного замёрзла, но была бы счастлива провести здесь остаток дня. Мы вышли, и супруги тотчас взялись за полотенца: Йан вытирал мне волосы, Ульф тело. Руки у мужчин были сильные, но касались они нежно, и я прикрыла глаза, наслаждаясь. Было спокойно и замечательно, и вскоре я согрелась от их прикосновений. Захотелось вздремнуть где-нибудь в теньке, обняв обоих, и я удивилась, что мужчины мне это позволили. Йан расстелил свой плащ, и предложил мне лечь, а сам сел рядом. Я уютно устроила голову у него на коленях, а мои ноги забрал себе Ульф.

— Жара несусветная, — отозвался младший. — Отдыхай, берёзка.

Я прикрыла глаза и улыбнулась, когда мужчина начал расчесывать мои пряди. В такой воде и мыла было не нужно, окунулся — и чистый. Ульф нежно поглаживал мои бёдра, они с Йаном мирно беседовали о самом разном, и было нам хорошо. Я чувствовала, как по лицу скользят тени, как солнце касается щёк новыми веснушками, и впервые в жизни чувствовала настоящее счастье. В такие мгновения не хочется грезить, потому что твой мир и есть прекрасная грёза.

— Мне жаль прерывать твоё блаженство, Нуала, но нам пора. Дома много дел, — сказал Ульф и пощекотал мне пятку.

— Да, пойдёмте, хотя я могла бы здесь навсегда остаться, — отозвалась я с улыбкой.

— Это не последний наш хороший миг, — сказал Йан. Он поцеловал меня в кончик носа, и мы одновременно поднялись.

Мужчины оделись быстро, и Ульф даже помог мне зашнуровать корсет. На обратном пути мы говорили всё время на зальмском, но, когда супруги неожиданно заговорили о какой-то таинственной «защите душ», я попросила их перейти на вардарский.

— Разобраться хотелось бы, о чём речь?

— О нашей вере. Точнее, о глубинном, древнем волшебстве Зальмита, — сказал Йан. — После смерти тела душа человека становится самостоятельной, стремительной энергией, для которой расстояние и время — не помеха. Душа сохраняет память, все чувства, что были у неё, и возвращает накопленный опыт прошлых своих воплощений. Она может решить, что ей делать дальше: оставаться энергией и развиваться в чистое волшебство, которое окутывает родную землю, или переработать полученное богатство и родиться заново.

— Можно стать хранящим духом рода, или попробовать войти в живого взрослого человека, чтобы наделить его удивительными силами, — добавил старший.

— Эм, понятно. Вы не рассердитесь, если я уточню кое-что?

— Мы разве на тебя сердились когда-нибудь? — улыбнулся Йан.

— Нет, но… Просто я хотела спросить, откуда вы знаете, что испытывает душа?

— Это хороший вопрос, — сказал Ульф. — И правильный. Как думаешь, как бы ответили на него жрецы короля Сагора?

— Что им поведал о возможностях души сам Бог.

— Верно. Вардарцы не привыкли к свободомыслию. Им всё преподносят на блюдечке. Но наши знания получены напрямую от тех, кто бывал в двух мирах.

— Как это? — взволнованно спросила я.

— Когда человек готов уйти, душа его покидает тело, и ей доступны любые параллели, — принялся объяснять младший. — Порой бывает так, что тело справляется с недугом и зовёт её обратно. Так, некоторые воины бывали при смерти, но не умирали. Среди наших предков есть несколько говоривших со временем, и они записали всё, что им удалось запомнить. К тому же в Волчьей долине есть особое место. Если человек придёт туда за помощью, с чистым сердцем, или ему будут необходимы знания — он сможет вместить столько, сколько позволит его внутренняя пустота. — Йан задумчиво почесал подбородок. — Мой дед был говорящим со временем. Он принял в себя древнюю душу, получив возможность слышать и понимать голоса ветров. Правда, он сильно изменился после объединения, ведь новая сила — всегда ответственность, и порой тело к ней не готово.

— Но если это правда, способны ли на такое все людские души? Или только Зальмит дарует своим детям подобное право выбора?

Мужчины не успели ответить: на пеньке возле тропы сидел незнакомец.

— Добрый день, друзья, — сказал он, поднимаясь нам навстречу. Глаза у него были карие, а одежды — светлые и легкие.

— Калип Рысь, — шагнул к нему Ульф. — Ты никак к нам в гости? Будем рады.

У меня отлегло от сердца — друг! Они по очереди пожали друг другу руки, и мужчина поклонился мне. Йан представил нас, и дальше мы шли уже вместе. Я жалела, что не успела узнать больше о говорящих со временем, но решила непременно продолжить разговор после обеда, или, ещё лучше, вечером в постели.