Последняя из страны Лета

Однако по возвращении у мужчин сразу нашлось множество дел. Проснулась Яника, и они некоторое время беседовали с ней наедине. Потом отправились в зал советов с рысем и его товарищами, которые, оказывается, ожидали возвращения вожаков во дворе замка.

— Тигры хотят заключить соглашение, зовут на переговоры, — сказал Йан, когда я пригласила их всех к столу.

— Нам надо ехать, — кивнул Ульф. — Ты отправишься к медведям, а я к лисам, и встретимся у границы земель барсов.

— А какое именно соглашение? — сглотнула я. В воздухе запахло разлукой.

— Мирное. Мы с ними не слишком ладим, но и открыто не враждуем. Хорошо бы, наконец-то, выбрать одну из сторон.

Я надеялась, что они ещё на одну ночь останутся дома, но Йан сказал:

— Сегодня. Гости отобедают с нами — и в путь.

— Ясно, — отозвалась я, проталкивая ком в горле. — Надолго?

— На пару недель, — сказал Йан. — Самое большее на месяц. К осени вернёмся.

— Можешь продолжать уроки с Матти и Жилль, — сказал Ульф. — А Роуми и Кларса всегда бери с собой на прогулки. Это приказ, Нуала.

Я кивнула.

— Что с Яникой?

— Она остаётся. Мы непременно побываем у кабанов, но прежде должны решить дело с тиграми.

— А они не приедут в Драгнур требовать её назад?

— Если хотя бы одна свинья ступит со злом на землю волков, мы пустим её на бекон, — без улыбки сказал Йан. — Не бойся. Хряки жестоки и омерзительны, но не глупы. Из-за одной рабыни они не развяжут войну.

— Это успокаивает.

— Не стоит беспокоиться, — сказал Ульф. — Ты не одна остаёшься. С тобой твоя семья.

Почему-то именно в этот миг я снова ощутила на себе странный взгляд, и не сразу, но поняла, от кого он исходил. На меня с улыбкой смотрел Гурфик. Я улыбнулась в ответ, и он вежливо кивнул. Разговор зашёл о прошлых столкновениях с тиграми, а я занялась едой. Маг больше не смотрел на меня, иногда я поддерживала беседу с несколькими другими девушками за столом, но некая важная мысль, словно тонкая нить, затерялась средь плотного плетения безрадостных чувств.

Вскоре мужчины поднялись наверх, чтобы собраться в дорогу. Я, конечно, заглянула в свою «колдовскую» комнату, как называл её Йан, и прихватила несколько проверенных зелий. Спустилась, положила прочные склянки в сумки мужьям, и стала обречённо ждать прощальных мгновений.

Первым оделся Ульф, и я тотчас шагнула к нему, чтобы обнять.

— Возвращайся скорее, супруг мой.

Он погладил меня по щеке, наклонился — и ласково поцеловал. Не выдержав строгого прощания, я крепко впилась в его губы, и мужчина ответил страстно и решительно.

— Я вернусь, — сказал он. Снова согрел меня дыханием, кончиками пальцев провёл по моему лицу и вышел.

— Плакать не будешь, я надеюсь? — усмехнулся Йан.

— Возвращайся скорее, муж мой, — повторила я, и порывисто поцеловала младшего.

— Вернусь непременно, — отозвался Йан, даря мне нежный и глубокий поцелуй.

Он отпустил меня, и я пошла следом. Провожу их до тропы, и буду смотреть до тех пор, пока не скроются из виду. Мне хотелось плакать, и слёзы всё ближе подступали к горлу.

Вот они сели верхом, вот остальные волки заняли свои места и расположились позади вожаков.

— До встречи, — сказала я. — Да хранит вас свет.

Я не решалась снова коснуться их, и просто протянула руку ладонью вверх — прощальный жест летов, обращение души к небу.

— Ты — сердце нашего дома, Нуала, — сказал Ульф. — Помни об этом.

— Ты — наша семья, — сказал Йан. — Не грусти, берёзка, — добавил он уже тише.

Они тронули коней, и я долго смотрела супругам вслед, чувствуя, как дрожит в груди сумеречная печаль.

Уехали. Когда вернутся — неведомо. Мне нужно собраться с силами и пережить разлуку достойно, как следует главной волчице. Чтобы не расплакаться, я пошла на кухню помогать Жилль, но встретила женщину у парадной двери.

— Ну, вот и уехали, — вздохнула она. — С тиграми давно надо было решить, и уж лучше не ждать до зимы. Не грусти, лучше пойдём со мной, поможешь.

— С радостью, — отозвалась я. — А что нужно сделать?

— Нарра рожает, и мы соберём для неё успокаивающих трав. Гурфик мне посоветовал некоторые, другие я сама знаю. И ты тоже травница хорошая, подскажешь.

Я кивнула, мы взяли по корзинке, но вскоре я спохватилась:

— Мне велено брать с собой Роуми и Кларса.

— Слово волков — закон. А, вон и они, тут как тут.

Ребята улыбались. Они бы пошли за мной, даже если бы я забыла об этом. Вскоре мы уже стучались в дом, где рожала Нарра. Правда, девушка открыла нам сама, и она не выглядела измученной.

— К утру, скорее всего, — сказала акушерка Лэйт. Это была высокая и худая женщина лет тридцати пяти с добрыми ореховыми глазами. Её густые русые волосы были заплетены в длинную косу, а на шее висел серебряный амулет в виде волка. Я заметила уже, что такие носят все незамужние волчицы. — Первые роды обычно долгие, хотя бывает по-разному. Нам бы сюда хоть одного мага-целителя, чтоб женщинам было спокойнее.

— Он к роженицам не ходит, — ответила Лэйт. — Считает, что не мужское это дело.

— Даже если очень нужно?

— Даже в сложных случаях я справляюсь сама — материна награда. Все знания бесценные от неё. Гурфик даёт травы да зелья… — Она чуть нахмурилась. — И этого вполне достаточно. К тому же у волков не принято супругам оставлять жену в одиночестве. Так что вчетвером мы вполне неплохо справляемся.

— Отлично. Пойдём, посмотришь, что у меня есть.

— Вот у меня, например, усики были над верхней губой, — рассказывала Жилль. — Уж как я переживала по этому поводу, как плакала! А потом однажды грязью помазала — со злости, кстати — и все волоски отвалились.

— Я давно уже хотела эту грязь попробовать, — отозвалась Лэйт. — Хотя мне вроде как не для кого прихорашиваться.

Я знала, что зальмы живут не меньше ста пятидесяти лет, а это означало, что женщина ещё вполне могла создать семью. Тем более что Лэйт была статна и грациозна, а уж улыбалась — теплом веяло и светом.

— Придёт время — найдёшь своего волка. Вот тогда и порадуешь его гладкой и нежной кожей. Ну, а нам с Нуалой прямо сейчас нужно хорошеть. Да, милая?

Я рассмеялась в ответ. Глубокую печаль приходилось тщательно скрывать, и, как бы я ни была занята, а жила лишь ожиданием. Да и лето едва держалось за распаренную землю. Ещё немного — и покинет горы, попрощается на долгие несколько месяцев. Как я буду согреваться в одиночестве, если мужчины задержатся?