Последняя из страны Лета

— Мы справимся, Ракх.

— Я-то, конечно, справлюсь, — нахмурился он. — А вот ты что-то совсем расклеилась. Бледная, сонная. Ладно, по пути будет Архим — город мастеров. Там задержимся, приготовишь себе лекарства.

Я кивнула. Сердце билось с бешеной скоростью. Кто мог подсказать мне, что происходит? А что, если я всё-таки зачала ребёнка?.. Это всё меняло! Собственная жизнь не имела ценности, но жизнь ребёнка — Ульфа или Йана, или двойни от них обоих — придавала великий смысл моему существованию. Прежде можно было не беречь себя, не бояться ошибиться. Теперь я боялась всего, боялась каждую минуту, и не знала, на что надеяться: что кровь вернётся, или что вовсе не придёт.

Но ведь проклятые не могли иметь потомства! Значило ли это, что Ракх сопровождал меня вовсе не для того, чтобы помочь избавиться от колдовства? Доказывало ли это великую ложь тёмных магов? А вдруг никакого проклятия не существовало? Зачем тогда я бросила любимого, подвергла опасности драгоценное дитя?.. Или Зальмит просто был настолько силён, что подарил мне ребёнка, но не исцелил саму тьму сердца?

От обилия вопросов у меня болела голова. Чувства метались, не находя опоры, и некому было помочь, подставить плечо. В Архиме, где мы остановились на целых два дня, я первым делом отоспалась — без мучительных, печальных снов, но снова не выпуская из руки черен меча. А по пробуждении спохватилась, принялась готовить зелье, но только потому, что боялась возбудить подозрения мага. Пить что-либо, снова проверяя на себе, теперь было страшно — вдруг хуже сделаю? Я нарочно сунула в склянку безобидную ромашку, и на глазах у Ракха выпила её до дна. Пусть думает, что полегчало. Мне предстояло как-то справиться с немочью, и выяснить, что на самом деле происходит.

Архим был мирным, красивым городом, непохожим на те вардарские поселения, что я видела раньше. Здесь встречались и обменивались товарами и знаниями самые разные люди, и я сказала магу, что хочу немного пройтись по улице.

— Зачем это? — нахмурился он.

Ракх что-то недовольно проворчал на своём языке, потом махнул рукой:

— Ладно. Только коли уж ты снова будешь женщиной, лишнего не болтай. Скажи, что с мужем здесь.

— Ага.

И вот я уже быстро шла по направлению к лекарской лавке. И снова у меня было чувство, будто кто-то за мной наблюдает, однако в этот раз я так и не увидела никого подозрительного, только нескольких голубей да воронов на крыше домов, и кота, что жмурил большие зелёные глаза.

— Госпожа, доброго вам дня!

От широкого стола ко мне уже шла красивая женщина. Не знаю, как она сразу признала во мне девушку, но смысла прятаться под капюшоном уже не было. Я сняла его и робко поправила толстую косу, что лежала меж лопаток. Ржавчина с неё уже сошла, но резать и красить волосы по второму разу я не стала, итак всё время ходила в накидке.

— Здравствуйте. Подскажите, нет ли у вас каких-нибудь зелий, которые… — я сглотнула и на всякий случай оглянулась: вдруг Ракх следил? Кажется, всё было спокойно, никакой тайной магии. — Облегчают тошноту у беременных? Моя сестра мучается целыми днями, аппетита нет. Иногда и рвота бывает. И мне бы с лекарем поговорить, посоветоваться…

— Конечно, госпожа. Присядьте здесь, а я приглашу свою бабушку, она многих деток приняла.

Это было спасительное, долгожданное знакомство! Я настолько не ждала удачи, что от радости едва справлялась с собой: то улыбалась, то кусала дрожащие губы, то отчаянно тёрла глаза. И мутило тоже больше обычного.

Бабуля-повитуха оказалась очень похожа на волчицу: седоволосая, сероглазая и подвижная. Она уточнила у меня про «сестру», спросила, когда та последний раз по-женски хворала. Я ответила честно, кое-как, смущаясь, рассказала о трудностях в семье, гибели мужа, и странной болезни.

— Мне бы взглянуть на неё, — сказала бабуля. — Да только кажется, не боль это вовсе, а и правда ребёночек. Радость семье вашей, коли от погибшего она зачала. Душа-то наверняка успела в младенчика пробраться, на папу похож будет.

Горло моё сдавило, и я едва справилась с сердцем. Бабуля же принялась рассказывать, что, когда и как ждать, как справляться, чем поить. Хорошо, я вовремя спохватилась, начала записывать, и вскоре успокоилась. Если и правда жду дитя — справлюсь! Иного-то пути не было.

— Ну, купила, что надо?

— Да. Всё хорошо. Вот ещё картошку принесла, сейчас сделаю.

Обычно мы готовили по очереди, но я почти не притрагивалась к его кушаньям. Не потому, что не доверяла, просто Ракх был не слишком умелым поваром, а у меня на всякий неприятный запах тотчас реагировал живот. Ужин как всегда прошёл в молчании, а перед сном я долго думала о том, что предстоит, и гнала прочь любые тёмные чувства. Раз уж мой выбор оказался таков — придётся справиться даже ценой великих усилий, даже растратив последние запасы души. Что бы ни случилось, я должна была сберечь малыша.

На второй день я снова ходила одна по широкой улице, внимательно следя, чтобы никто не толкнул и не наступил на ногу: было людно. Я слушала разговоры, и, когда остановилась купить яблоко, стала свидетельницей диалога между двумя молодыми вардарками.

— Зальмы, всё ты о зальмах! — воскликнула одна. — Ты только представь, что тебя там у них ждёт, глупая!

— А что плохого-то? Два мужа — это сколько ж ласки! — мечтательно отозвалась вторая.

— Да они знаешь какие? Знаешь, что делать с тобой будут? — подхватилась вторая. — Всю оставшуюся жизнь грехи замаливать придётся! К тому же это злой народ, им бы всё драться да новых рабынь пользовать.

— Дура ты. Жена у них как раз рабыня и есть. К тому же, мне Родди говорил, они живут по уши в грязи, носят шкуры и едят сырое мясо. Он сам был на Зальмите, да. Путешествовал, и через Врата прошёл. А там, там!..

— Что? — вытаращила глаза девушка.

— Сплошь камень, да болота, и ни деревьев высоких, ни небес синих…

Мне хотелось вмешаться, возмутиться глупостям, что они болтали, но это всё равно бы ни к чему хорошему не привело. Что могла сказать и доказать я, бросившая любимого, к тому же лета из проклятого края? Точно так когда-то давно мою родину называли уродливой и грязной, и кто бы за неё не вступился — будущее было предрешенною. Слава богу, Зальмит был под надёжной защитой магии, а мне оставалось сжать зубы и молча уйти, сжимая в руке сочный плод, сладость которого не шла ни в какое сравнение с теми дикими яблоками, что я ела в Лунных лесах…

Этой ночью мне снова снился Зальмит. Стояла ослепительно-синяя тихая ночь, два белых глаза смотрели с небес на одно из волчьих озёр. Медленно, растягивая секунды, длилась прекрасная грёза: я бежала по берегу, со смехом уворачиваясь от звёздных брызг, ловя на обнажённом теле ночную прохладу. Йан и Ульф преследовали меня, подгоняя улыбками, порой ласково подхватывали, кружа, или держали крепко за руки, и все трое глубоко и сладко вдыхали ночную светлую магию. А потом меня словно откинуло прочь, и я поняла, что вижу недостижимое: в сильных руках молодых отцов заливисто, беззвучно смеялись два малыша. Ульф кружил одного, Йан подкидывал и ловил другого, и хоа порхали над ними, словно подчиняя себе саму смерть… Серебряный ночной свет сменило нежное сиреневое солнце, заструились его лучи по могучим телам, по крошечным детским пяточкам, и вздрогнуло сущее, отмечая сновидение как утраченное будущее. Я же, отделённая от них прозрачной стеной, встретилась взглядом с одним из малышей, и обомлела, утонула в неизбежности, в чудесной мечте, которую не могла подчинить…

Мы сидели в комнатке одного из постоялых дворов. Я жадно ела, Ракх у окна читал какой-то свиток. У него с собой было много всяких рукописей, и мужчина постоянно что-то в них выискивал. Внезапно у меня в животе что-то тихонько булькнуло — словно маленькая рыбка играла. Потом я снова почувствовала это, и ещё раз. Сказать наверняка, не урчание ли это довольного живота, было невозможно, но пробежавшая по телу щекотка упрямо доказывала, что я ощущаю своего крошечного малыша. На глаза навернулись слёзы, и дышать стало трудно. Какая нормальная мать поедет чёрти куда, да ещё с таким ненадёжным попутчиком?.. Я ненавидела себя за поспешное, отчаянное решение. Можно ведь было попроситься пожить у Привратника! Пусть там Ульф сразу нашёл бы меня, но, по крайней мере, я бы не угрожала Зальмиту, и мы могли бы всё решить вдали от назревающей войны…