Последняя любовь гипнотизера

Элен замялась. Насколько далеко она готова зайти в этом?

Ох, да пошло оно все к черту!

— Вы даже можете вдруг обнаружить, что просите ее о встрече. И вы будете говорить отчетливо и уверенно и будете смотреть ей прямо в глаза, а если четырехлетний малыш Альфред попытается встать поперек дороги, взрослый Альфред с этим справится. Вы пригласите эту женщину выпить. Прямо этим вечером, если она свободна. Может быть, в отель «Мэнли уарф». Вы сможете устроиться там за столиком с видом… — Стоп, это уж она слишком далеко залетела. Элен поспешила закончить: — И даже если эта женщина вам откажет, вы преисполнитесь оптимизма, и уверенности, и положительных эмоций, потому что значение имеет лишь то, что вы сделали этот шаг. Кивните, если вы меня поняли.

Альфред коротко кивнул. Его голова упала на грудь. Он был похож на пьяного, который соглашается с предложением вызвать ему такси.

Ну и ладно, подумала Элен. Чему быть, того не миновать.

Элен вывела Бойла из транса.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она и подала ему стакан воды.

Альфред жадно осушил его. Потом поставил пустой стакан на стол и усмехнулся, посмотрев на Элен. У него оказалась очень приятная улыбка.

— Думаю, неплохо. — Он покачал головой и хихикнул. — Ну да, я всегда был вот таким удачливым с леди. Ясно же, что всем девушкам только и хочется что волосатых улиток. За все эти годы я ни разу об этом не подумал.

— Ну, какой-нибудь девчонке-сорванцу вполне может понравиться улитка, — сказала Элен.

— Но вы же не станете утверждать, что именно это привело к моим проблемам с публичными выступлениями, нет? — спросил Альфред.

— Я пока вообще ничего не утверждаю. — Элен сложила руки на коленях и улыбнулась ему.

— Просто…

— Что?

— Ну, это как-то уж очень тривиально. Даже вызывает растерянность. Это совсем не похоже на то, как если бы мы обнаружили, что в прошлой жизни я был… ну, не знаю… замурован египетскими жрецами в каменную стену за то, что уж очень скучно говорил.

— Египетскими жрецами?

— Не знаю. Я ведь не историк, а экономист. Да и в любом случае я не верю в прошлые жизни.

Замечательно. Вот как раз это у них с Мэри-Бет общее. Они могли бы поболтать о своем неверии в прошлые рождения. Возможно даже, они оба когда-то были возлюбленными-скептиками в Древнем Риме.

— Или я на самом деле подавил какие-то по-настоящему тяжелые, травмирующие воспоминания детства, — задумчиво произнес Альфред.

Элен всегда было интересно наблюдать за тем, как многие ее клиенты, у которых за спиной было безупречно счастливое детство, страстно желали найти в нем что-нибудь ужасное.

— Самый обычный, тривиальный, на наш взгляд, инцидент для ребенка может оказаться травмой, — сказала она. — И ваше подсознание хранит такие воспоминания. И именно этим мы займемся во время следующего сеанса. Мы постараемся перепрограммировать ваше подсознание. Альфред, вы будете просто изумлены тем, какую уверенность в себе вы испытаете после этого.

Произнеся эту воодушевляющую речь, Элен наклонилась и посмотрела прямо в глаза Альфреду. Она давно знала, что сразу после выхода из транса ее клиенты какое-то время остаются еще весьма внушаемыми. И это давало ей отличную возможность усилить воздействие сеанса некими внушениями в состоянии бодрствования.

Элен снова посмотрела на часы. Ну же, Мэри-Бет! Не отменяй сегодняшнюю встречу! Вполне возможно, что здесь тебя поджидает сама судьба.

Она выписала Альфреду квитанцию, и когда они медленно спускались по лестнице, зазвонил дверной звонок.

Есть!

— Ох! Это, должно быть, мой следующий клиент, — бодро произнесла Элен, как будто появление клиента что-то вроде волшебного сюрприза.

— А… это… хорошо. — Альфред, наверное, тут же прикинул уровень дохода Элен.

Элен открыла дверь. За ней возникло кислое, неулыбчивое лицо Мэри-Бет. Альфред вежливо отступил назад, чтобы дать женщине войти.

— Мэри-Бет, привет! — весело пропела Элен.

Мэри-Бет бросила на нее подозрительный взгляд:

— Привет.

— Ох! — Элен хлопнула себя по голове. Пожалуй, слишком сильно, актрисой она была никакой. — Альфред, я ведь хотела вам… кое-что дать. Если вас не затруднит подождать одну минутку… Я сейчас вернусь. Очень быстро. А вы пока… Ну, вы оба пока тут посидите.

Широким жестом Элен указала на два плетеных стула в прихожей рядом с кофейным столиком, заваленным журналами.

Когда она снова поднималась по лестнице, то видела, как Мэри-Бет плюхнулась на стул и схватила со столика какой-то журнал.

Альфред нервно кашлянул и остался стоять. Он подошел к одной из гравюр, что висели на стенах, и принялся изучать ее так внимательно, словно собирался купить.

Элен вернулась в свой кабинет и нашла какую-то брошюру по самогипнозу для публичных выступлений, а для комплекта прихватила диск для релаксации.

А потом остановилась у окна и посмотрела на океан. Неужели она снова чуть-чуть зашла за грань дозволенного, нарушив этические правила? Эти двое, наверное, даже не заговорили друг с другом. Элен в очередной раз глянула на наручные часы. Как скоро они начнут беспокоиться, решив, что она потеряла сознание или что-то в этом роде?

Надо дать им пять минут. Пять минут, которые могут ничего не значить во всей истории их жизней, или пять минут, которые могли бы изменить все и навсегда.

И какие же это будут пять минут, Альфред и Мэри-Бет?

Глава 16

Не концентрируйтесь на прошлом, не фантазируйте о будущем, сосредоточьте свои мысли на настоящем моменте.

Цитата из буддистского текста, висящая на зеркале в ванной комнате Элен

— Ну, наверное, мне лучше… то есть я хочу сказать, ты, наверное, не хочешь… Может, мне лучше подождать в машине?

Они приехали на кладбище, где была похоронена Колин. Джек устроился на заднем сиденье, свесив голову, и его губы беззвучно двигались, потому что он во что-то играл на «Nintendo». Он развлекался так уже полтора часа. Именно столько понадобилось им, чтобы добраться до Катумбы. Родители Колин переехали в Синие горы за несколько лет до ее смерти, и они захотели, чтобы дочь была похоронена недалеко от них. На сиденье рядом с Джеком лежал громадный букет любимых цветов Колин — желтые герберы, — которые Патрик специально заказал и этим утром забрал у флориста.

Однако не похоже, что Патрик заказывал цветы для какой-то другой женщины. Соперницы Элен. Любовницы. Определенно нет. И нельзя сказать, чтобы Патрик никогда не дарил цветов самой Элен. Дарил. Много раз. Так почему же Элен непрерывно думала об этих проклятых цветах, хотя думать тут было совершенно не о чем?

— Нет, мне бы хотелось, чтобы ты тоже пошла.

Патрик заглушил мотор и расстегнул свой ремень безопасности. А потом повернулся, чтобы посмотреть на Элен, и неуверенно улыбнулся.