Последняя жена Синей Бороды
Шрифт:
Стоило так подумать, как на аллее показалась упряжка гнедых. Кони шли всё той же неторопливой рысцой, и свернули не к парадному входу, а к чёрному крыльцу.
«Привезли? – разобравшись, куда правит кучер, герцог вернулся к дальнему окну и отодвинул штору, чтобы лучше видеть. – Или не нашли? А, нет, привезли...»
Рядом с лошадьми появилась женская фигурка, по-прежнему сжимающая в руках узелок. Ей навстречу уже бежал слуга.
«Тони? Да, он».
Тони что-то сказал Анисе, показывая в сторону замка, та тут же задрала голову вверх.
Джонатан поморщился и отступил – ещё не хватало, чтобы девушка
И вообще, у него репутация, надо её беречь!
Он – грозный и нелюдимый герцог ле Рой Гильермо, его все боятся – пусть так и дальше будет!
Насколько спокойнее жить, если все уверены, что хозяин здешних земель на завтрак ест детей, на обед провинившихся слуг, а на ужин молоденьких девушек! А перед этим с них живьём кожу сдирает...
Собственноручно.
Ни лиходеи не рискуют привлечь внимание герцога, далеко обходя его земли, ни всякие просители и лизоблюды не тревожат.
От такой репутации кругом одна польза!
– Ваша светлость, - поскрёбся в дверь камердинер, - тут служанку привезли. Что прикажете с ней сделать?
– Пусть войдёт, - Джонатан вернулся к столу и сел в кресло.
– Милорд, вы велели мне вернуться, - девушка дошла до середины комнаты и остановилась. – Я...
Судя по её напряжённому лицу и рукам, нервно теребящим завязку узелка, она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
– Подойди ближе, - приказал герцог. – Смелее, хоть я сегодня ещё не успел позавтракать, но утром предпочитаю более лёгкую пищу, нежели костлявые девицы. Тебе ничего не угрожает. Почти.
Девушка шутку не оценила, вздрогнула и невольно попятилась.
Сморщившись – репутация! Из-за неё проштрафившаяя всё приняла за чистую монету! Называется, разрядил обстановку – Джонатан махнул рукой в сторону стульев.
– Присядь. Аниса, верно? Я пошутил. Девиц не ем в принципе, мне больше нравятся говядина и курятина.
Служанка коротко кивнула, бочком подобралась к ближайшему из посадочных мест и осторожно примостилась на самый краешек. Узелок при этом переместился ей на колени, и руки девушки продолжили нервными движениями дёргать за торчащие хвостики завязки.
Герцог снова подумал, что зря всё затеял. Но раз Аниса всё равно уже здесь, придётся довести дело до конца.
– Итак, рассказывай, я тебя внимательно слушаю.
– Что рассказывать, милорд? – ещё больше напряглась девушка.
– Ты подслушала мой разговор с его величеством...
– Я не хотела, это вышло случайно, - служанка затряслась, сползла на пол и встала на колени. – Пощадите, ваша светлость! Я никому, ни полслова! У меня память никакая, через пять минут всё забываю, а прошло много больше. Я уже ничего не помню!!! Какой такой разговор? Не было ничего, я пыль вытирала, ничего не видела, ничего не слышала.
– Сядь! – рявкнул герцог и мысленно выругался.
Припадочная какая-то! Или он на самом деле несколько переборщил с созданием мрачного и опасного образа...
Служанка вернулась на стул и с мольбой уставилась на Джонатана.
– Ты сказала, что знаешь, кто бы мог мне подойти. Назови имя! – он подсказал ей направление беседы.
– А... Э..., - девица сглотнула и шмыгнула носом. – Я не понимаю,
о чём речь, милорд. Пока я тёрла дверь, то подумала про одну леди, как раз сироту... Но прошло пять минут, и я всё забыла. Ни что услышала, ни что подумала. У меня память дырявая. Ещё моя матушка...– Имя!
– Милорд...
– Разрешаю вспомнить, - вздохнул герцог. – На полчаса. Итак?
– Это графиня Есения Аманто, милорд, - скороговоркой выпалила Аниса.
– Кто она и почему – она? – выгнул бровь ле Гильермо.- Я где-то слышал это имя, но они не здешние. Откуда ты про неё знаешь?
– Моя тётка по отцу уже десять лет служит прачкой у графов Аманто, - Аниса убедилась, что прямо сейчас её убивать никто не собирается, и несколько раскрепостилась. – Мы не часто видимся, так, два-три раза в год – по большим праздникам – на Новогодье, на Равноденствие и на Сложинки. Ещё на годины, если хозяева отпустят...
– Ближе к делу! – оборвал её герцог.
– Чево?
– Меня не интересуют твои встречи с родственниками, меня интересует леди Аманто. И почему ты решила, что она может меня заинтересовать.
– А, да. Конечно, милорд. Так вот, тётка каждый раз рассказывает, как ей живётся у господ, что у них произошло с последней нашей встречи. И...
– То есть, сплетничает о хозяевах? Хорошая прислуга, нечего сказать!
– Она не со зла! И хозяев очень ценит, - испугалась Аниса. – Тётка больше о себе, конечно, но иногда...
– Короче!
– Леди Есения сирота, живёт с мачехой, а у той своя дочь, зачем ей чужая? Как только граф умер, леди Есении там житья совсем нет – вдова её ни в грош не ставит, а сводная сестрица только собой занята. Нет, леди не голодает и в рванье не ходит, но вдовствующая графиня постоянно её попрекает и обижает.
– А мне какое до этого дело? Пусть леди Есения напишет жалобу на мачеху и если сумеет переслать её в столицу, то его величество направит в графство дознавателя.
– Ну как же! Я слышала, что вам нужно найти жену-сироту! Вот же она, даже искать не надо! Графиню тяготит присутствие падчерицы, но ту замуж не зовут, а выгнать её из отчего дома вдова не смеет. Если вы попросите руки леди Есении, думаю, она тут же согласится! Вы выполните приказ его величества, графиня избавится от обузы, а леди сможет уехать из дома, где её едва терпят. Видите, как я хорошо придумала?
– выпалила девица.
– Почему же юную графиню никто до сих пор не сосватал? Она некрасива? Имеет вздорный характер? Нездорова? Вообще, сколько ей лет? Мне жена нужна не для мебели, а для рождения наследника. То есть, как минимум молодая и здоровая!
– Так траур у них! Полгода как граф почил, сами знаете, пока семь месяцев не пройдёт, в поместье не может быть ни сватовства, ни гостей, - простодушно ответила служанка. – Покойный граф дочь берёг, да помер, не успел её пристроить. Лет же сиротке немного – девушка на выданье, но не перестарок. Восемнадцать или девятнадцать, точнее не скажу, не знаю. Ещё тётка говорила, что молодая леди красива и нрав имеет покладистый. Никогда не кричит на слуг, не жалуется на них, если кто допустил ошибку. Не то, что графинина родная дочка! Вот той угодить так же сложно, как и самой вдове! А если бы леди болела, была одноглаза или имела какое другое уродство, тётка обязательно про это упомянула бы.