Последняя

Рядом с нашей группой переминались несколько невест из шестой и девятой групп. Скорее всего, это они голосили на всю округу от омерзения. На их крики мы и прибежали.

Но удивила не только откровенная сцена, а состав участников похотливой компании. Парни явно с «той» стороны, вход им на закрытую территорию запрещен, как я поняла, однако проникнуть из-за высокого забора они как-то смогли. Зеленокожий жутковатый гоблин, белый наг с длинным, возбужденно свивающимся в кольца хвостом, загорелый модрунец с белым задом, чешуйчатый коричневый василиск, с клыков которого капал не то яд, не то слюна – все четверо сплошь в рваных ранах, кожа ободрана до живого мяса. С девицами тоже очень непросто: все невесты – ранивирские драконицы, как раз из шестой и девятой групп, красивые, несмотря на покрытую грязными разводами земли, травы и крови кожу, спутанные волосы и искривленные в экстазе лица.

Уверена, их одногруппницы истошно орали специально, чтобы как можно больше народа увидело, как гордые красавицы-ранивирки нарушили главное правило отбора: либо воздержаться, либо отдаваться исключительно изначальным. Теперь из-за этого постыдного поступка четыре драконицы самолично лишили себя права участвовать в поиске. Ведь для девяти изначальных, доминантов и собственников, они словно перестали существовать…

– Никому не подходить! – проревел Рейран, с яростью оглядывая всех присутствующих.

Но даже его рев не отвлек участников происшествия, подсказав, что дело не во внезапно проснувшейся страсти сразу у четырех дракониц.

В следующее мгновение на поляне появились еще трое изначальных и сразу бросились к компании горе-любовников. Ашкеран создал над ними и драконами сияющий купол, который тут же заполнила тьма Шейрана. Когда тьма медленно осела, на траве лежали восемь недвижимых, надеюсь, все-таки живых тел. И еще в воздухе зависли черные сгустки, которые темный дракон сразу объединил в сферу. Одновременно мрачный Сейлишран бережно обернул восемь тел в туманные коконы, затем они вспыхнули белым светом и исчезли.

Ашкеран обвел поляну жуткими алыми глазами и убрал купол. Расставив ноги и заложив руки за спину, Сейлишран скользил по лицам испуганных девушек ледяным, бесстрастно-бездушным взглядом. Когда его взгляд коснулся меня, показалось, словно в прорубь нырнула, даже дыхание сперло от лютого холода. Шейран, притянув к себе черную сферу, в которой клубилось что-то злое и омерзительное, коснулся ее пальцем и тут же из нее в разные стороны вырвались и разлетелись к невольным зрителям тончайшие черные нити.

Дальше девушки орали от ужаса, искренне и с душой, а не показательно. Мне было страшно, но не настолько, чтобы кричать. Я же ни в чем не виновата и верила, что изначальные не причинят вреда невиновным. Поэтому, пока нити разлетались в стороны, огибая визжащих девиц, неподвижно стояла, сжав кулаки, с горечью думая, что это не поиск истинной любви, а борьба за власть. С некоторой разницей: если девицы борются за будущее превосходство своих миров, то изначальные – за трон Верховной триады и верховенство своих кланов. И дальше будет только хуже и опаснее.

Неожиданно общий переполох и визги прекратились, словно по команде. Все устремили взгляд на тропинку между деревьями, где в темном коконе билась пойманной птицей одна из невест. К своему изумлению, я узнала в ней друиду, которая «потушила» огонь Кайкусь.

Друида? Виноват природный маг? Они же рождены, чтобы защищать мир и все живое… Как это возможно, чтобы подобное создание сотворило такое, принудило, разрушило, осквернило…

Сжавшуюся от ужаса в коконе из тьмы друиду окружили трое изначальных.

– Госпожа Орана из клана Розовый рассвет, – голос Сейлишрана был ледяным, безжизненным, громоподобным, – вам вменяется контроль над чужим разумом без согласия, насилие над личностью. Вина доказана. Совершение преступления с применением ментала и внушения карается смертью во всех мирах. Однако изначальные дали слово сохранить вам жизнь на время поиска. Для вас поиск закончен. Вы вернетесь домой живой, но навсегда лишившись дара и магии. Живите с этим, если сможете, и помните, за что наказаны.

Слушая суровый, совершенно заслуженный приговор Сейлишрана, дракона света, я убедилась: Адеран не врал, свет дарит тепло и жизнь, но порой он безжалостно выжигает скверну. Ради справедливости и возмездия. Будучи той, кто знает, каково это – быть пустой, вернее, с каплей магии, в мире, где все завязано на силе зверя, я особенно остро восприняла наказание для друиды. Ведь в Элевее жизнь основана на потоках энергии. Если не способен даже уловить ее… ты ходячий труп.

Сейлишран протянул к отчаянно закричавшей преступнице руку и, не прикасаясь, за несколько мгновений вытянул из нее золотистое сияние до последней капельки и развеял его в окружающем пространстве. На землю осела посеревшая, потухшая, пустая девушка-друида. Я содрогнулась от невольной жалости, но сочувствия не было. Она осознанно искалечила жизни восьмерым живым существам.

В создавшейся тишине я услышала тихий шепот:

– А я говорила, накажут, только если докажут…

Тем временем Шейран, поддерживая преступницу под локоть, исчез вместе с ней. Ашкеран и Сейлишран остались. Тихо переговариваясь, они равнодушно наблюдали за нами, а мы неуверенно переминались с ноги на ногу, казалось, не в силах двинуться с места. Во всяком случае я точно не могла, беспомощно глазея на место лишения магии.

– Расходитесь! – громыхнул над головой Рейран.

Вздрогнув, я испуганно посмотрела не него. А он слишком уж близко склонился ко мне и шепнул на ухо, обдав горячим дыханием:

– Полосатик, все будет хорошо, не расстраивайся.

Я удивленно посмотрела Рейрану в лицо и встретилась с его желтыми внимательными глазами. Осторожно отстранилась и мотнула головой туда, где недавно лежали жертвы коварной невесты:

– У этих несчастных? Вы, правда, думаете, что у них все будет хорошо после того, что случилось?

Рейран спокойно, совсем не в своей, как выяснилось, показной, шутливой манере, напомнил:

– Ничего не было, ведь покинув остров и отбор, вы обо всем забудете! А Шей с Сейлишем и мертвого с того света вернут и сделают эталоном жизни и здоровья. Тебе ли не знать, даки Эйкана?

Пока я потрясенно хлопала глазами, проникаясь продуманностью изначальных, Рейран, мягко улыбаясь, обвел мое лицо подушечками пальцев. Накрыв его пальцы ладонью, отвела от своего лица. И глухо признала:

– Удобно.

Рейран усмехнулся, но с заметной горчинкой:

– Не удобно, а правильно. Ведь мы не боги, а всего лишь вторые, поэтому не можем уследить абсолютно за всем. Только исправить, да и то по возможности.

Ловкое движение – и вот уже мои пальцы в его осторожном захвате; дальше – больше, он поднес их к своему лицу и поцеловал. Романтичность момента нарушил его слишком внимательный, даже хитрющий взгляд. Следил за моей реакцией?