Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа

полового самосознания; во-вторых, восстановить (чтобы не ска

зать большего) роль женщины в рамках психоаналитических

представлений; и в-третьих, разоблачить претензии мужской пси

хологии на преобладающее положение по сравнению с женщиной,

а заодно и всю традиционную культуру как сугубо мужскую и,

следовательно, ложную. Самотождественность мужского созна

ния, пишет в этой связи Ш. Фельман, и "господство, на которое

оно претендует, оказывается как сексуальной, так и политической

фантазией, подрываемой динамикой бисексуальности и риториче

ской взаимообратимостью мужского и женского начал" (136,

с. 31).

Разумеется, теоретическая экзальтация в вопросе о женской

эмансипации может принимать различные формы, и у некоторых

французских теоретиков само понятие женщины стало выступать

в качестве любой радикальной силы, подрывающей все концеп

ции, предпосылки и структуры традиционного мужского дискурса.

В этом отношении показательно их сравнение с американскими

феминистками, которых, как уже отмечалось, в первую очередь

интересовали (по крайней мере в 70-х годах) более практические

вопросы социального и политического характера, а также специ

фика женского восприятия литературы, практические проблемы

146

ГЛАВА II

эмансипации литературы от доминирующей мужской психологии и

борьба против мужских жизненных ценностей, которыми, -- ив

этом они полностью согласны со своими французскими коллегами,

– - целиком пропитан окружающий их мир. Более конкретно спе

цифика их анализа заключалась в выявлении противоречий между

мужским и женским прочтением литературы, в ходе которого они

стремились продемонстрировать предрассудки мужской идеоло

гии.

Женское начало против "символических структур западной мысли"

Различие между американ

ской феминистской критикой и

французской проявляется весьма

отчетливо, если мы сравним ус

тановку Элейн Шоуолтер и

Джудит Феттерли на создание

специфического женского прочте

ния литературы и стремление

Кристевой, Кофман, Иргарай и С иксу выявить женское начало

как особую и фактически, по их представлению, единственную

силу (в психике, биологии, истории, социологии, обществе и

т. д.), которая способна разрушить, подорвать "символические

структуры западной мысли". Разумеется, их всех объединяет не

сомненная общность социально-психологических запросов и инте

ресов, которую лучше всего выразила Шошана Фельман, зани

мающая, если можно так сказать, срединную позицию:

"Достаточно ли быть женщиной, чтобы говорить как женщина?

Определяется ли это "говорить как женщина" неким биологиче

ским состоянием или стратегической, теоретической позицией,

анатомией или культурой?" (138, с. 3).

Юлия Кристева заявила в одном из своих интервью:

"Убеждение, что "некто является женщиной", почти так же аб

сурдно и ретроградно, как и убеждение, что "некто является

мужчиной". Я сказала "почти", потому что пока еще

по-прежнему существует немало целей, которых женщина может

добиться: свободы аборта и предупреждения беременности, яслей

и детских садов, равенства при найме на работу и т. д. Следова

тельно, мы должны употреблять выражение "мы -- женщины"

как декларацию или лозунг о наших правах.

На более глубоком уровне, однако, женщина не является

чем-то, чем можно "быть". Это принадлежит самому порядку

бытия... Под "женщиной" я понимаю то, что не может быть ре

презентировано, то, о чем не говорится, то, что остается над и

вне всяких номенклатур и идеологий" (202, с. 20-21).

147

ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ

При всей специфичности языка Кристевой, как всегда тре

бующего специального комментария, одно несомненно -- под

женщиной она понимает не существо женского пола, а особое

женское начало, мистическое в своей ускользаемости от любого

определения и любых идеологий. Провозглашаемая феминистской

критикой постструктуралистского толка "инаковость", "другость",

"чуждость" женщины традиционной культуре как культуре идео

логически мужской приобретает характер подчеркнуто специфиче

ского феномена. Естественно, что при таком абстракт

но-теоретическом и сильно мистифицированном понимании при

роды женского начала реальная противоположность полов декон

структивистски вытесняется.

Аналогичного образа мышления придерживается и Шошана

Фельман, заявляющая на основе своего анализа бальзаковской

"Златоокой девушки": "Женское начало как реальная инаковость

в тексте Бальзака является сверхъестественной не в том, что она

выступает как противоположность мужскому полу, а в том, что

она подрывает саму оппозицию мужского и женского начал"

(136, с. 42).

Женщина-читатель и женщина-писатель

Что же касается специфич

ности американского женского

прочтения текстов, то оно осно

вывается на авторитете психоло

гически-биологического и соци

льного женского опыта и женского восприятия литературы, т. е.

на своеобразии женского эстетического опыта. Эти вопросы есте

ственно затрагиваются и французскими теоретиками, чему немало

можно найти примеров. Тем не менее разница в акцентах весьма

существенна, так как в отличие от своих англо-американских кол

лег они в меньшей степени занять! проблемой женщины-читателя.