Постоялый двор Синичкино

Павловский тут же рванул в сторону офиса, а Радмир и Гера торопливо пошли к лесу.

Глава 20

Войдя в лес, Радмир обеспокоенно посмотрел на идущую рядом Гертруду:

— Как ты себя чувствуешь?

— Не важно, как я себя чувствую. Главное, чтобы Виолетта была жива, — ускоряя темп движения, ответила ему Гера.

— Всё зашло слишком далеко, — на ходу рассуждал Радмир. — Если Виолетта убита, то убил её живой человек, а не дух.

— Может она просто ранена, — жалобно отозвалась Гера.

— Пусть бы так и было! — согласно кивнул Радмир.

Когда они вышли на поляну с огромным дубом посередине, то оба поняли: не было ни единого шанса, что Виолетта, лежавшая подле Деда-валуна, жива, потому что какой-то изверг превратил лицо красавицы в кровавое месиво, да и вся поляна выглядела, словно сцена из фильма ужаса: вокруг Виолетты был выложен странный круг из толстых сосновых сучьев, от которого в стороны, словно лучи, отходили тонкие еловые ветки-лапки; на валуне кто-то нарисовал чем-то красным, скорее всего кровью убитой, странные символы; чёрная кожаная куртка Виолетты валялась под большой сосной. Гера подумала, что куртку, видимо, сняли, чтобы нанести странные линии на руки покойницы. Как жирная точка всей картины, рядом с головой Виолетты лежал окровавленный камень.

— Юра был прав: ей голову камнем пробили! — дрожащим голосом прошептала Гера.

— Какая тварь это сделала?! — сквозь зубы процедил Радмир.

Гертруда сделала шаг вперёд, чтобы подойти к валуну, но Радмир остановил её, придержав за локоть:

— Стой здесь. Я подойду к Виолетте и проверю пульс.

Гера согласно кивнула.

Она с замиранием сердца наблюдала за Радмиром, который пересёк поляну, присел возле Виолетты, осторожно положил свою руку ей на запястье, потом на несколько секунд прикоснулся к шее и вернулся к Гере.

— У неё не было шансов выжить, — тихо сказал Радмир. — Череп пробит.

Гертруда кивнула и вздрогнула от громкого раската грома.

— Только дождя не хватало, — Радмир посмотрел вверх на верхушки сосен, которые, казалось, протыкали чёрную тучу.

Новый раскат грома разорвал лесную тишину, и сразу за этим огромные капли начали падать с неба.

— Давай станем под дерево, — предложил Радмир, — указав на старую развесистую сосну.

Гертруда поёжилась, вспомнив, что в её кошмарах из-за этой сосны появлялась навья.

— Лучше останемся здесь, — тихо попросила она, глядя, как кровь начала стекать с лица Виолетты на траву, создавая ощущение того, что покойница плачет.

— Хорошо, — согласился Радмир.

Они, не сговариваясь, развернулись, чтобы отступить к краю поляны под защиту двух разлапистых елей, и в этот момент округу озарила яркая вспышка.

— Молния! — крикнул Радмир.

Гера и сама поняла, что молния ударила где-то позади них. Она обернулась и закричала: ветви большого дуба были в огне.

— Бежим! — Радмир схватил Геру за руку и потащил прочь с поляны.

Убегая, Гертруда обернулась. Только в этот момент она заметила фотоаппарат "Nikon," висевший на одной из нижних веток дуба.

— Быстрее! — торопил Радмир.

Гера выпустила руку Радмира из своей руки, снова обернулась и вскрикнула: огонь с дуба перекинулся на старую сосну.

— Нужно уходить из леса! Показывай, куда идти! — перекрикивая очередной раскат грома, требовал Радмир.

— А как же Виолетта? — закричала в ответ Гера.

Радмир остановился и обернулся. Гертруда тоже посмотрела назад: пламя с дуба и старой сосны с неимоверной быстротой перекидывались на соседние деревья, горящие ветки падали на землю и огонь с них перепрыгивал на толстые сосновые сучья, окружавшие мёртвую Виолетту. Теперь покойница лежала внутри горящего круга.

— На поляну нет больше хода, — крикнул Радмир, и новый раскат грома почти заглушил его слова. — Уходим!

Гертруда понимала, что Радмир прав. Она сделала два шага вперёд, вслед за Радмиром, уже скрывшемся за елями, но не удержалась: повернула голову назад и в последний раз посмотрела на поляну с капищем. От увиденного Гера чуть не лишилась чувств: на поляне бушевал пожар. Огонь, не смотря на сильный ливень, уже успел охватить все ветви дуба, почти всю сосну и стремился к елям, возле которых стояла Гера. Тело несчастной Виолетты было скрыто гигантским огненным кругом.

— Гертруда! — Радмир вернулся, схватил Геру за руку. — Бежим!

Гера не стала больше медлить. Она побежала, петляя между сосен и елей, прислушиваясь к треску позади себя, не замечая дождя, сдерживая приступы тошноты, вызванные запахом гари.

— Быстрее! Быстрее! — подгонял Геру Радмир.

Они выскочили на лесную дорогу в тот момент, когда из-за поворота на неё выкатил старый полицейский уазик.

— Пожар! — крикнул Радмир, подбегая к машине.

— В машину, живо! — заорал из уазика сидевший за рулём участковый. — Не хватало ещё сгореть здесь заживо!

Гера и Радмир запрыгнули на заднее сиденье. Уазик с трудом, в три захода, развернулся на узкой, заросшей травой дороге, и рванул в сторону Синичкино.

— Что случилось? — заорал белый, как полотно, Павловский, сидевший рядом с участковым.

— Молния в дуб возле валуна ударила, — пояснил Радмир.

Гера плотно сжала губы: её начало сильно мутить от запаха гари.

— Потерпи, — Радмир с сочувствием посмотрел на Гертруду.

Уазик тем временем выскочил из леса и почти встал: стена из ливня была такой плотной, что дорогу рассмотреть не представлялось возможным.

— Ничего, ничего. Поедем по приборам. Тут всё время прямо, — бормотал участковый. — Лей, лей, не жалей! Может пожар не весь лес уничтожит.

Уазик медленно продирался сквозь стену дождя в сторону Синичкино. Игнат Осипович сосредоточенно всматривался в лобовое стекло, где бешено работали дворники. Пассажиры молчали, наблюдая за разгулом стихии.

— Ни черта не понимаю: где мы? — бубнел Игнат Осипович. — Должны уже быть в Синичкино.

— Свет! Впереди свет! — крикнул Радмир.

— Вижу! — участковый выкрутил руль в сторону яркой точки света посреди серого водяного мрака.

Через минуту уазик затормозил возле здания офиса, на крыльце которого стоял промокший до нитки Самуил Флор. Он держал в руках большой электрический фонарь и призывно махал свободной рукой.

Друг за другом водитель и пассажиры уазика выскочили из машины.

— Сюда! Сюда! — звал их Флор. — Электричество пропало! Я боялся, что вы дорогу в Синичкино не найдёте.

— Спасибо! Мы бы проехали мимо, если бы свет фонаря не увидели, — поблагодарил Самуила Флора участковый, когда всё вошли в лобби, где было темно, как вечером.