Постоялый двор Синичкино

— Зачем явилась? — зло глянула на неё старуха, сидевшая на кровати.

Гера осмотрелась: зажжённая свеча на подоконнике, свеча на маленьком круглом кофейном столике возле кровати.

— Это от навьий защита, — догадалась она. — Вы знаете, что навьи боятся огня.

Старуха молчала.

— Вы видели когда-нибудь навью? — не отступала Гертруда.

— Ещё когда в Синичкино жила, то встретила один раз. Страшнючая тварь! — старуха нервно облизала губы.

— Я навью сегодня видела, — призналась Гера.

— А всё твоя бабка виновата! — с обидой в голосе воскликнула Серафима Харитоновна. — Марьяна делов натворила! Теперь уже ничего не исправить. Будут эти твари тут ошиваться! Я Марьяне говорила: "Дурное дело ты замыслила!" Думаешь она меня послушала?! "Не могу, — говорит, — дитя малое сиротинкой оставить." Вот теперь хлебайте, людцы, дерьмо полной ложкой. Ешьте, не обляпайтесь!

— Что такое бабушка сделала? — допытывалась Гертруда. — Может можно всё исправить!

— Говорю ж тебе: злое дело она утворила, потому что тебя сильно любила! Чёрную магию Марьяна использовала! — бабка Фима замахала руками, прогоняя Геру. — Убирайся и больше ко мне не приходи. Видеть тебя не желаю!

Гера подошла к двери и, обернувшись, спросила:

— Бабка Фима, почему ты Юре Павловскому про навьий соврала?

— А с чего это я чужаку должна всё выкладывать? Ходит тут, вынюхивает!

— Чужаку, — повторила Гертруда, выходя из комнаты.

— Гера! — крикнула ей вслед Серафима Харитоновна. — Ничего не исправить. Зло не остановить!

— Это мы ещё посмотрим! — пробормотала Гертруда и, ни с кем не прощаясь, вышла из дома Нахима Ходорёнка.

Сев в машину, Гера задумалась: она вспомнила сон, в котором бабушка предупреждала о том, что нужно опасаться чужака. Чужаков здесь трое: Самуил Яковлевич Флор, Радмир и Юра. Один из них — убийца Виолетты. Кто из троих? Этот вопрос она обдумывала несколько минут, а потом переключилась на анализирование встречи с навьей в лабиринте. Гера была точно уверена, что повстречала не человека. Сопоставив все известные факты, Гертруда поняла, что должна делать.

Первым делом Гера вытащила из кармана куртки мобильный телефон, нашла в телефонной книге номер своего дядюшки и нажала "звонить."

— Герочка, привет, дорогая! Как твой отдых? — бодро ответил Георгий Лельчиц.

— Всё прекрасно, дядя Гоша. Как у тебя дела? Как тётя Оля?

— Отдыхать — не работать! — хохотнул Георгий. — Отрываемся на полную катушку! Ольга на массаж ушла, так что, если ты с Олюшкой хочешь поговорить, то она тебе минут через сорок перезвонит, когда вернётся.

— Нет, я звоню, потому что хочу с тобой поговорить. Скажи: почему мы никогда в Синичкино не ездили на могилы моих родителей и бабушки?

— Хочешь поехать в Синичкино? — после паузы уточнил Георгий слегка удивлённо, но тут же с энтузиазмом продолжил. — Давай съездим! Вот мы с Олей вернёмся из санатория, ты приедешь с отдыха, купим цветы и завезём их на могилы к твоим родителям и бабке Марьяне.

— Так и сделаем, — согласилась Гера, торопливо напомнив. — Ты не ответил: почему мы раньше этого никогда не делали?

Георгий Лельчиц молчал.

— Дядя, ответь на вопрос!

— Понимаешь, детка, где-то за две недели до своей смерти бабка Марьяна мне позвонила, — неуверенно начал рассказывать Георгий. — Она сказала, что скоро умрёт и заставила поклясться, что я тебя заберу к себе жить. Я ещё тогда возмутился. Говорю: "Конечно мы с Ольгой Герочку вырастим, как дочку. Мы же единственные родственники Гертруды!"

— Ближе к делу, дядюшка! — попросила Гера.

— Значит ближе к делу: я поклялся, что ты у нас будешь жить после смерти бабки Марьяны. Она успокоилась и говорит мне: "Ещё, Гоша, обещай мне не приезжать в Синичкино, пока Гера не вырастет и сама не захочет сюда наведаться. Разговоров про меня с Герочкой не веди, сам ей ничего про Синичкино не рассказывай. Жди, когда она вопросы станет задавать." Я возмутился: "Как же так? А могилки отца-матери убирать?" Бабка Марьяна тогда мне и говорит: "Могилки — это не твоя забота. Ты главное внучку мою вырасти. В Синичкино ей до поры до времени дорога закрыта. Когда будет Гертруда готова вернуться, тогда и приедете." Ну, что я должен был делать? Конечно согласился! После смерти бабки Марьяны мы тебя забрали к себе. Ты никогда вопросов о Синичкино, бабушке или родителях своих не задавала до сегодняшнего дня.

— Дядя, а ты, когда меня забирал в город, взял что-нибудь из дома бабки Марьяны?

— Что там брать было?! Одно старьё! Я документы взял. Хотел фотографий тебе на память взять хоть пару штук, но ни одной не нашёл. Оля игрушки твои собрала, а ты отказалась их взять. Помнишь это?

— Нет, — призналась Гера.

— Ты тогда была в таком стрессе. Молчала всё время. Мы с Ольгой решили, что лучше будет всё новое тебе купить, поэтому даже одёжку твою не стали брать, чтобы стресс не усиливать и ты к городу быстрее привыкла.

— Я помню, как вы меня сразу по приезду в город завели в большой магазин и накупили кучу игрушек, платья новые, туфельки с золотой пряжкой, курточку красную с капюшоном!

— Всё так. И должен сказать, что стратегия наша сработала: ты быстро адаптировалась. Уже на следующее утро после приезда к нам щебетать стала, как птичка. Только эти кошмары, что снились тебе...

— Я, дядя Гоша, скорее всего, поняла причину кошмаров, — задумчиво произнесла Гера.

— Так это же хорошо, милая! Может теперь они тебя перестанут беспокоить, — осторожно произнёс Георгий Лельчиц. — Правильно я мыслю?

— Конечно правильно! Спасибо, что ответил на мои вопросы, — спохватилась Гертруда, сообразив, что пугает дядюшку, и соврала. — Побегу. Меня друзья ждут.

— Созвонимся, — попрощался Георгий.

Гертруда положила телефон в карман, побарабанила пальцами по рулю, обдумывая свои дальнейшие действия. В свой двор из дома вышел Нахим Ходорёнок. Он подошёл к калитке и с интересом рассматривал Мерседес Гертруды.

— Нахим! — Гера вышла из машины. — В каком доме Игнат Осипович живёт?

— Так это: дом Жевнеров на соседней улице. Номер двадцать восемь. Мимо не проедешь. У них ворота зелёного цвета, а на воротах Христа солнце и месяц нарисовала. Она знаешь как красиво рисует! Про неё даже в газете местной писали.

— Спасибо! — Гера села в машину, включила мотор, нажала на пераль газа и поехала искать дом участкового.

Найти на соседней улице дом с зелёными воротами, на которых нарисовано солнце и месяц действительно оказалось легко.

Гертруду обрадовало, что по городу, соединённому с зелёным забором сеткой-рябицей ходила, закутавшись в розовый вязаный кардиган, Христа.

— Здравствуйте! — выйдя из машины, крикнула она.

— Герочка! Здравствуй, моя дорогая! — Христа подошла к забору и развела руками. — Видишь, что творится. Градом всё побило: огурцы, картошку. Хорошо, что парник уцелел, а то моего Игната не допросишься по хозяйству помочь. Весь в работе. Вот где его черти носят?! Перед тем, как град зарядил, он укатил куда-то. Я звоню ему, чтобы рассказать, что без картошки мы останемся в этом году, а он слушать меня не хочет. Говорит: "Работаю! Не мешай."