Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм

ве "ниспровержения теологической идеологии", поскольку "речь

идет прежде всего о том, чтобы излечить последствия, возни

кающие в результате смерти Бога (смерти субъекта)"; таким

образом разрушается, ломается замкнутость, целостность текста,

композиции, смысла. Современный текст "нечитабелен": теории

Барта доводятся до своей крайности.

В этом сборнике и в этой школе, где доминирует рефлексия

Юлии Кристевой, усматриваются эскизы того, что потом будет

предложено под названием "семанализа", и что представляет

собой "новую семиотику", "рефлексию об означающем, воспро

изводящемся в тексте": здесь скрытая производительность зна

чения сближается по своему характеру с психоанализом -- и

тем самым отходит от традиционной семиотики, а структуриро

ванный текст "деконструируется" ради своего вечного порожде

ния" (366, с. 224-225).

Несомненно заслуживает внимания и тот факт, что англий

ская исследовательница Кристевой Торил Мой, при всех за и

против, склонна относить феномен "телькелизма" к постмодер

низму, озаглавив один из разделов своего "Введения" к сборни

ку работ Кристевой "Тель Кель": политический постмодер

низм?" (279, с. 3): "Что же, собственно, было специфической

особенностью этой группы в конце 60-х гг.? Если попытаться

суммировать их проект вкратце, то я думаю, это была идея

"модернистской теории", отличной от теории модернизма. Кон

центрируя свое внимание, подобно структурализму, на языке

как на исходной точке мышления о политике и субъекте, группа

основывала свою деятельность на новом понимании истории как

текста и письма (ecriture) как производства, а не репрезента

ции. Исходя из этих параметров, они пытались выработать

новые концепции для описания нового видения социальной или

означающей практики (Кристева, сформулировав такие терми

ны, как "интертекстуальность ". "означающая практика" или

"означивание , параграмма", "генотекст и "фенотекст", была

главным представителем этого специфического направления),

чтобы создать плюралистическую историю, отличную по своей

природе от письма, обусловленного связью со своим специфиче

ским временем и пространством; и, наконец, они попытались

сформулировать политику, которая конструировала бы логиче

ские последствия нерепрезентативного понимания письма" (там

же, с. 4).

124

"Тель Кель" и маоизм

Все это, по мнению

Мой, -- для которой, как

для представителя социологи

зированного леворадикаль

ного феминизма постструкту

ралистской ориентации 80-х гг. ("Предисловие" было написано

в 1986 г.), вообще характерен повышенный интерес к чисто

политическим вопросам, -- приводило к отождествлению груп

пы "Тель Кель" с маоизмом, что вряд ли может быть принято

безоговорочно. В этом отношении нижеприводимая формулиров

ка М. Рыклина представляется более сбалансированной. Он

выделяет "несколько общих принципов" "телькелизма" : "В их

числе -- семиотизация проекта политической семиологии

Р. Барта; активное подключение проблематики "большой поли

тики"; признание примата литературной практики над любой

рефлексией по поводу литературы. "Телькелизм" стремится, во

первых, к созданию общей теории знаковых систем; во-вторых,

к формализации семиотических систем с точки зрения коммуни

кации, точнее, к выделению внутри проблематики коммуникации

зоны производства смысла; в-третьих, к прямой политизации

письма" (53, с. 297). И далее, выделяя в особую проблему

специфику понимания телькелистами истории, исследователь

подчеркивает: "Дурной", линейной историей оказывается та,

которая вызывает к жизни "теологические категории" смысла,

субъекта и истины, а подлинной -- та, которая производит так

называемые "тексты-пределы" как совершенные аналогии соци

альной революции. Тем самым признается невозможность язы

ка, который создавал бы дистанцию по отношению к текстуаль

ному письму, историзируя его" (там же, с. 298).

Возвращаясь к болезненной для всех нас проблеме маоиз

ма, влияние которого испытали на себе многие представители

французской леворадикальной интеллигенции, отметим его осо

бую роль в становлении французского постструктурализма.

Торил Мой писала по этому поводу, пытаясь объяснить

эту увлеченность маоизмом: "Для Группы "Тель Кель" Китай,

казалось, представлял радикальную перспективу, сравнимую с ее

собственными теоретическими представлениями и художествен

ными поисками. В конце 60-х гг. в их представлении... культур

ная революция воспринималась как попытка создания материа

листической практики, связанной с проблемой знака. Текстуаль

ная производительность, желание переписать историю как неза

вершенный открытый текст, разрушение монолитных институтов

знака или означающей практики: все это, как казалось эйфори

чески настроенным зарубежным сторонникам маоизма, происхо

125

ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ

дило в Китае Мао. Красные бригадиры, разрушающие матери

альные институты традиционной интеллектуальной власти, каза

лось, указывали для Запада путь вперед. Телькелевцы тогда,

разумеется, не знали, что за фасадом улыбающихся лиц китай

ских интеллектуалов, с радостью ухаживающих за свиньями или

разбрасывающих навоз, чтобы повысить уровень своего понима