Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Летние дни постепенно шли на убыль, хотя вечерело по-прежнему поздно. Конные разъезды старались возвращаться в лагерь как можно раньше. Небольшой город оказался костью в горле у всего отряда, так как именно с владения им начинается контроль финских территорий, прилегающих к России, не всех, конечно, но значительной части точно. Из-за этого оставлять сей град в руках врага, пускай и сильно битого, было нельзя ни в коем случае.

Но и взять его оказалось не так-то просто: вся осадная артиллерия, по причине, неизвестной даже генералу, осталась под стенами Великого Новгорода и в данный момент только выдвинулась к назначенному месту, и когда оная прибудет, остается только гадать – то ли два месяца, то ли три. И самое удивительное, что, в принципе, неважно, саботаж это или наше войсковое разгильдяйство, время для взятия города будет упущено, а следовательно, у шведов появится дополнительная возможность подготовить новые полки.

Уже пошла вторая неделя, как шесть пехотных и два драгунских полка маются от безделья. Правда, надо заметить, что первые три дня солдаты рыли укрепления и строили из подручных материалов землянки, обустраивали полевой лагерь.

Ночью, на третий день, когда русские воины несколько расслабились от ничегонеделания, шведы сделали вылазку. Потерь от нее почти не было: шведы немного просчитались, напав не в том месте, где следовало. Караульная служба в русской армии поставлена таким образом, что любой отдыхающий солдат уверен: пока он спит или отдыхает, к нему никто незаметно не подкрадется. Вот и тогда полусотенный отряд шведов, убив пяток солдат, сам попал под огонь поднявших тревогу охранных рот, из-за чего обратно в город смогли добраться едва ли четверть вышедших из него, еще около полудюжины шведов попали в плен.

Вот только удивительно одно: все солдаты, попавшие в плен, оказались вояками, несшими службу на южной стене, наиболее укрепленной и значимой и, соответственно, самой надежной из всех имеющихся в городе. Для русского отряда вырисовывалась неприятная перспектива провести под стенами Выборга много больше времени, чем было запланировано вначале.

С тех пор никаких вылазок от шведов больше не было, как, впрочем, и приступов со стороны русских войск, перекрывших все подступы к городу, с возможным перехватом гонцов или охотничьих групп.

Но ничто не вечно, все когда-нибудь заканчивается, в том числе и любое ожидание. В один из беспросветных серых дней, окрашенных легкими всполохами тусклых красок, готовых в один прекрасный момент смениться алым росчерком битвы или сладким забвением смерти, генерал-майор созвал в своем шатре собрание штаба, пригласив всех полковых командиров и своих заместителей.

– Господа, думаю, пора что-то решать с этим городом, ждать тут три, а то и четыре месяца у нас попросту нет времени. Я внимательно слушаю ваши предложения, – устало сказал боярин Третьяк, глядя на полковников, рассевшихся вокруг приготовленного стола со снедью.

– Штурмом брать надобно, – сказал один из командиров. – Фашину готовят, осадные лестницы тоже, тут стены невысокие, думаю, достанут…

– А не дорого ли штурм обойдется? Город-то мал, а защитников, поди, сотни три наберется, не считая самих жителей, да еще шведы, опять же, ополчение с окрестных деревень собрать могли. Но ежели другого выхода не будет, то придется думать над штурмом, – задумчиво протянул генерал-майор, крутя в пальцах небольшой серебряный кубок с гравировкой, изображающей какого-то зверя.

– Ну, война же, куда без смертей-то? – ответил все тот же полковник.

– Да, война…

– Подкоп под стены не удастся сделать, а неплохо было бы… – с неким сожалением сказал командир 7-го полка от инфантерии мелкопоместный дворянин петровского пошиба Руслан Тимохин и тут же разъяснил остальным: – Земля тут болотистая, топкая кое-где, стены хорошо укреплять надобно будет. По времени накладно выйдет, проще орудий дождаться…

– Без осадных орудий город взять сложно, но можно, – после пятиминутной тишины негромко сказал Прохор, глядя перед собой.

– Это как же? – удивились сидящие в шатре высшие офицеры. – Уж не твоими ли пушчонками, полковник?

Седоусые, зрелые мужи ухмылялись, с неким превосходством глядя на девятнадцатилетнего выскочку, незнамо как получившего столь высокий почетный армейский чин.

– Именно ими, – никак не реагируя на косые взгляды, спокойно сказал командир витязей.

– Хм, – подпер кулаком подбородок генерал-майор. – Ну так говори давай, Прохор. Коли дельная и стоящая мысль, мы ее тут же обмозгуем и дальше решать будем, годна она или стоит над другой подумать.

– Идея довольно простая, но и сложная одновременно… – с неким азартом начал излагать собравшимся свою идею полковник Русских витязей.

Спустя пару часов после сбора в шатре генерал-майора Третьяка по лагерю забегали посыльные, младшие офицеры начали подгонять солдат, выгоняя их в лес за новым материалом. Заготовленных фашин и лестниц, по подсчетам командования, оказалось недостаточно, да к тому же большая часть сделанных лестниц были слишком коротки, чтобы достать до края стены, поэтому негодные осадные лестницы были тут же порублены, дабы не было негодного примера для солдат, на совесть мастерящих деревянную продукцию.

Полки разбились на батальоны, те – на роты, ну а роты – на капральства. Кто-то занялся изготовлением дополнительных фашин, кто-то – перетаскиванием частей обозного инструментария, но большая часть все же пошли в лес, заготавливать материал.

Работы продолжались до глубокой ночи, стук топоров был слышен везде, в том числе и в самом городе. Осажденные наблюдали за приготовлениями русского воинства, пару раз даже пытались достать их выстрелами из крепостных орудий, но выпущенные зазря снаряды легли с большим недолетом в чистом поле, под стенами города.

«Психологическая атака во всем ее величии», – как-то заметил царевич, наблюдая за учениями витязей, отрабатывающих на полигоне псевдоатаку превосходящей более чем в два раза конницы, которая накатывала валом, приучая молодых воинов к возможным превратностям войны. Тогда часть витязей не выдержали, сломали строй и не заняли позиции в боевых тройках, спина к спине, как требует устав в условиях окружения врагом. После того провального занятия подобные тренировки, с максимальным «вживанием в роль» самих конников, стали проводиться еженедельно, причем в самых разных погодных условиях.

Так, в приготовлениях к штурму Выборга, прошли два дня, на исходе которых фельдмаршал вновь собрал всех полковников, обозначил места ударов, после чего всех отпустил. На следующий день с утра должен был начаться штурм этого маленького крепкого орешка. Без суеты солдаты готовили осадное снаряжение, перетаскивали охапки фашин ближе к городу, складывали их небольшими кучками. Лестницы и вовсе положили как можно ближе к местам атак, все же сырое дерево весит немало, и надрываться, таская почти четырехметровые оглобли, радости мало.