Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

Выбраться из западни воинам помогла случайность или же Божья милость – кому как нравится. Небо заволокло тучами, стал капать мелкий дождь, с каждой минутой усиливающийся. Он вконец расстроил планы татей добраться до «волчат», потерявших пятерых собратьев убитыми и восьмерых ранеными. Первый рейд отряда Климова прошел неудачно…

Но не все было так плохо, как могло бы показаться. Да, были убитые, раненые, но даже за те два месяца, когда действовали отряды «волчат», в четырех губерниях наблюдался большой спад нападений на купцов. Вплоть до того, что часть дорог, строящихся близ городов на средства самих городов, освобожденных от большей части налогов ради такого дела, стала прокладываться быстрее.

Чистка рядов государственных чиновников пока не проводилась, однако общий фон мероприятия уже вырисовывался на горизонте. Чуждость и необходимость данного мероприятия висела надо мной словно дамоклов меч. Даже собственных соратников постоянно приходится исподволь проверять, все же они всего лишь люди, и надеяться на их честность в делах так же опрометчиво, как доверить медведю охранять бочонок меда. Правда, не все были такими уж плутами, как мне начало казаться. Были и действительно бескорыстные люди, которых и следовало поощрять в первую очередь.

При этом необходимо создать такие условия для проверенных людей, чтобы они могли дублировать работу других ведомств, а в случае крайней нужды подменить нужного человека на месте, совмещая несколько должностей сразу. Вот только как это сделать? Я что-то мало себе представляю. А ведь проблемы государя должны быть проблемами его приближенных, иначе зачем все эти дармоеды нужны?!

Люди надеялись на мои поблажки и подачки, чувствуя, как ослабевает угнетающий последнее время русский народ налоговый поводок. Часть налогов я отменил еще зимой, часть – в начале осени, принял закон о равенстве всех кумпанств перед государством, исключая кривотолки в адрес иноземных и русских компаний.

В законе этом черным по белому были прописаны права и обязанности как государства в целом, так и действующих на его территории купеческих, гильдейских (которые создавались еще при Алексее Михайловиче, но уже при моем батюшке дружно захирели, не выдержав напора молодого преобразователя, а вот сейчас вновь начали появляться) и мастеровых объединений. Все льготы пришлых, иностранных купцов и промышленников были отменены, налоги на иностранные товары восстановлены в полном объеме и даже увеличены на ту продукцию, которая производилась у нас в России. Протекционизм в полном его проявлении!

Для русских купцов и деятельных ремесленников открывался широкий простор для действий как на Урале, где уже открылись железоделательные заводы братьев Демидовых, треть которых принадлежала ПБР, так и в центральных губерниях России. Для облегчения добычи полезных ископаемых вышел указ о том, что все в собственных и чужих землях имеют право искать, плавить, варить и чистить разные металлы и минералы. Однако помещики, в чьих землях будет найдена руда, могут прежде всех остальных просить о дозволении построить завод. Но если они не могут или не захотят этого, то право на построение заводов предоставляется другим с уплатою землевладельцу пятидесятой доли прибыли. Для тех же, кто утаит руду или будет препятствовать другим в постройке заводов, назначалась кара – телесное наказание и смертная казнь.

Кроме того, еще весной, в начале мая, сразу же, как только открылась навигация, в Испанию ушел обещанный караван с сырьем и старыми фузеями. Все-таки поддержать испанцев надо, и чем скорее это произойдет, тем лучше будет для России. Если же боярин Долгомиров сумеет договориться о взаимопомощи на европейской арене, с некоторыми поблажками, то можно будет и отряд казачков выделить, Гибралтар отбить у англичан, благо на этом плато закрепиться по-человечески за столь малый промежуток времени нереально. К примеру, себе участочек забрать за помощь в противодействии захватчикам. Жаль только, что испанцы не согласятся, хотя кто их знает, глядишь, и уломает боярин первого министра с королевой.

Мало-помалу дела в сфере производства России постепенно спорились, не зря батюшка в свое время облагодетельствовал некоторых именитых вельмож и смекалистых людей, дав им возможность развиваться самостоятельно.

В сентябре удалось начать разработку найденной два года назад близ Нерчинска серебряной жилы. Под Тобольском вовсю пыхтят черными клубами четыре железоделательных завода. В Кунгуре плавилась медная руда, отливалась в пудовые бруски и отправлялась на Монетный двор, в Оружейную палату или на выстроенные под Коломной воинские склады. Медные орудия выплавлялись по тем стандартам, которые еще в начале года были высланы каждому литейному заводу – стандартизация, мать ее. Неудовольствие если и было, то тщательно скрытое от службы пригляда – видимо, судьба бывшего канцлера сильно повлияла на мировоззрение зарвавшихся воротил.

Порочную практику постройки заводов за счет казны, с привлечением городовых и уездных людей, я прекратил сразу: нечего над людьми понапрасну издеваться, все же не богатеи какие, да и семьи содержать нужно. На казенных тульских оружейных заводах подготавливалась база для мастерской – близнеца Дмитрия Колпака, с цехами и вытяжками.

Под Калугой достраивалась начатая еще при моем батюшке игольная фабрика Томилина, которому была дана привилегия в течении тридцати лет быть монополистом в этом производстве, при условии, что других фабрик открыто не будет, да и ввоз любых игл в Россию из-за границы запрещался. Указ отец подписывал, а нарушать его мне не с руки. Слово государя тверже гранита и незыблемо, как смена дня и ночи.

Вместе с тем привлечение иноземцев на государственную службу начало ослабевать: умные и энергичные деятели нужны молодой державе, только-только вставшей на путь возрождения былого величия, однако всякая шушера, активно изливающаяся на просторы Руси, проходила жесткий отбор. В результате половина приезжающих либо уезжали обратно, либо были вынуждены заново проходить обучение в полках, так как общая подготовка большей части офицеров оставляла желать лучшего.

Важное значение приобрели Олонецкие заводы близ Петербурга, заложенные полтора года назад, которыми управлял деятельный и умный иностранец Геннин, выполняющий самые разные поручения моего батюшки, причем выполнял он эти поручения выше всяких похвал. Все-таки до чего разные люди встречаются на земле русской: вроде бы иноземец, о животе своем заботиться должен, ан нет, и о работниках своих печется, семьи их старается всем необходимым обеспечить. Что ж, похвально и достойно награды… лет через десять, когда причина столь хорошего отношения будет мне более-менее понятна.

Паровые молоты, дробильни – все это с каждым днем требовало все больше и больше горючего. Дерево как таковое оказалось не столь продуктивным, как этого хотелось бы, в силу чего спешно разрабатывались угольные месторождения. Сырье свозилось напрямую на заводы, а также на склады Коломны, Калуги, Рязани, Москвы – заготовка впрок шла полным ходом, дабы в любое время дня и ночи можно было не беспокоиться о перебоях с поставками сырья. Селитерные заводы, создаваемые еще при Петре, начали переносить в отдаленные участки России, попутно организуя рядом с ними свинарники: отходы свиней, оказывается, дают наибольшее количество селитры, а грамотное размещение ям позволяет получать селитру круглый год, не прерывая процесса.

Чудо-печи Ивана Нестерова в Истьинском заводе расширялись, благо кирпичный завод, построенный при содействии самого Ивана, позволял делать это без особого финансового напряжения, скорее даже наоборот, окупаемость производства выросла, а следовательно, и налоги от завода выросли. Просто как дважды два: растет прибыль – растут денежные поступления в казну. Вот только вместо взвода витязей, оберегавшего покой мастеровых и рабочих людей завода, теперь на его территории постоянно базируется полсотни безопасников. Людишки же, насильно согнанные на заводы и другие предприятия, по подготовленному указу государя могут получить вольную после выполнения определенного норматива выработки сырья или же конечного продукта.