Поступление

– О, наконец-то хоть кто-то пришёл, - встречая его, с улыбкой произнёс Николас Дорадо – инфантильного вида молодой человек с малопримечательной внешностью, но очень цепким взглядом небесно-голубых глаз. – Рад, что вы составите мне компанию. Право слово, уже надоело стоять одному.

– Неужели ещё никого нет? – после приветственного кивка, уточнил Антуан. Он был очень удивлён этому факту, до начала лекции оставалось всего каких-то полчаса.

– Увы, но, видимо, остальные куда как менее нервничают из-за первого дня учёбы.

– Или же привычка рано вставать им не присуща, - предположил Антуан с ноткой веселья в голосе. Ему хотелось позубоскалить над тем, что кое-кто никак не может оторвать голову от подушки, но Николас Дорадо не дал ему развить эту тему, тихонечко хохотнув и сказав:

– О да, если бы я смог заснуть этой ночью, то, пожалуй, проспал бы всё на свете. Мне предпочтительнее высыпаться, а не вставать спозаранок, как какому-то работяге с завода.

Отвечать, что он, потомственный аристократ, с детства приучен вставать с восходом солнца, было бы не разумно, поэтому Антуан подошёл к окну и начал присматриваться к снующим по площади студентам. Двух из них он узнал сразу.

– Лер Оуэн и лер Лёгьер уже на подходе.

– Да, вижу, - согласился Николас Дорадо, когда подошёл ближе. – А вот этот, обратите внимание, эльфийский принц. Во всяком случае, слухи именно такие ходят.

О том, кем является Адьир Морриэнтэ, Антуану было хорошо известно. Его отец, граф Мейнецкий, посчитал нужным сообщить сыну, к кому в академии стоит присмотреться и с кем следует завести полезные знакомства. И всё же выставлять напоказ свою осведомлённость Антуан не захотел.

– Да что вы? – мастерски разыграл он удивление, как вдруг услышал голос за спиной.

– Эти слухи выеденного яйца не стоят.

Антуан и Николас обернулись. Они увидели, что перед ними стоит Вильям Далберг и, хотя не очень-то ему обрадовались, всё же вежливо поприветствовали маркиза. Несмотря на неприязнь, что у них обоих вызывал этот мужчина, принадлежал тот к очень знатному и влиятельному роду, а, значит, вести себя с ним следовало соответствующе.

– Вы считаете, что слухи касательно этого эльфа недостоверны? – осведомился Антуан, когда с приветствиями было покончено.

– Я напрямую спросил мэтра Ориона, и он ответил, что сплетням не всегда стоит верить. Кто-то неудачно пошутил, и теперь вся академия на ушах стоит.

– Во всяком случае, женская её часть, - угрюмо буркнул Николас и ненадолго с недовольством поджал губы, так как с высоты третьего этажа мужчинам были прекрасно видны попытки слушательниц привлечь к себе внимание эльфа. Девушки стайками петляли между клумб и кустарников, рассчитывая попасться ему на глаза. Они бессовестно стреляли глазками, то и дело поправляли волосы, игриво накручивали локоны на пальчик.

– Смотреть невыносимо. Со стороны это выглядит так глупо, - скривился Антуан и уже хотел было отойти от окна, как вдруг увидел Милу Свон. Девушка шла в компании двух одногруппников, посередине между ними, и о чём-то трещала без умолку. В сторону эльфа она при этом даже не посмотрела, а потому Антуан всерьёз расстроился – он враз лишился отличного повода подтрунить над этой наглой девицей.

… А ещё он почувствовал глубокое удивление, так как несмотря на обилие прелестниц, именно на Милу Свон знатный эльф обратил внимание. Причём он не просто так мимоходом посмотрел на эту девушку, а очень внимательно.

– Да уж. Вы настолько правы, что я готов внести предложение - как вы смотрите на то, чтобы демонстративно повернуться к окну спиной? – между тем осведомился Вильям Далберг, и вынужденно Антуан последовал примеру Николаса – от окна он не просто отвернулся, а отошёл. А там, десяти минут не прошло, как к компании присоединились недостающие лица, и они все вместе двинулись в сторону лекционной. При этом разговор сам собой сменил акцент на ожидания от учёбы и планы на будущее. Антуан даже всерьёз увлёкся беседой, однако, ненадолго. Стоило ему войти в лекционную, как он сразу увидел Милу Свон.

«Тварь. Ещё и сидит на том самом месте, которое хотел бы занять я», - вмиг разгорячился молодой мужчина и оттого напрочь забыл, как вчера уверял Люция Ориона в собственном хладнокровии и умении подобающе себя вести. Намерение соблюсти этикет за какую-то долю секунды оказалось намертво похоронено под гнётом непреодолимого желания действовать напоказ грубо.

– Как только вы посмели сюда явиться? – грозно осведомился Антуан, останавливаясь у первого ряда парт, где сидела Мила Свон. Однако, девушка не растерялась, она нагло улыбнулась и сказала:

– Видите ли, господин хороший, являться на занятия моя прямая обязанность. Но коли моё общество вам не по нраву, так давайте, идите отсюда.

– Я ещё год назад получил приглашение стать студентом Первой Королевской Академии. Меня здесь ждали. А вас? Пожалуй, нисколько не ошибусь, если скажу – нет, вы здесь никому не нужны. Некая лер Свон здесь лишняя, так как диким тварям места в Первой Королевской Академии магических наук нет. Вы яркий представитель отбросов общества и эта форма, - с презрением обвёл он взглядом одежду девушки, - нисколько не ставит вас вровень с прочими слушателями.

– А не пошёл бы ты, сука, нахер со своим мнением, о котором тебя никто не спрашивал?

– Милка, - попытался одёрнуть девицу крепкий мужчина с короткостриженой бородкой. Однако, его слова ни к чему хорошему не привели. Нахалка отмахнулась от приятеля и гневно уставилась на Антуана, чьи глаза от возмущения и шока округлились. Он нисколько не привык к тому, чтобы чернь так нагло вела себя с ним. Более того, аристократы в принципе крайне редко ругались. Желая вставить острое словцо, они чаще всего произносили такие фразы, как: «Да вы лицемер и прохиндей!», «Ваши обвинения просто возмутительны!» или же «Вы сами нечисты на руку, а смеете упрекать меня?». Вот только подобные фразы нынешней ситуации нисколько не подходили. По-хорошему, Антуану за нанесённое ему оскорбление следовало убить эту девушку на месте, но…

«За те последствия, что будут, отец заживо замурует меня в семейном склепе», - прекрасно понимал молодой мужчина и в результате крепко сжал ладони в кулаки. Так он надеялся утихомирить кипящий в нём гнев.

– Пошли, Антуан, - между тем шепнул его приятель Филипп Оуэн, - не стоит тратить время на дрязги с простолюдинами. Ты, как дворянин, выше этого.

Совет был хорош. Так поступить и следовало, но, увы, именно в этот момент Антуану вспомнились слова о студенческом равенстве. А дальше сыграло свою роль его горячее желание поставить наглую тварь на место. Вместо того, чтобы внять мудрому совету, Антуан глупо ухватился за речи мэтра Ориона и, повернув их в том ключе, что был ему удобен, надменно сказал: