Поступление

– Вы с ней беседовали?

– Она уходит от разговора. Однако, известие, что Николас Дорадо тоже будет здесь учиться, заставило её побледнеть. И эта её реакция наводит меня на мысль, что ничем хорошим поступление сих двоих не закончится. Сами размыслите, с чего бы это вдруг потомственному магу водной стихии ни с того ни с сего интересоваться некромантией, э?

– Понял вас, - совсем грустно сказал Найтэ. Его хорошее настроение летело в тартарары со скоростью света.

– А вот этот, - указал палец Олафа фон Дали на новую папку, - Мартин Шедоу. Он простолюдин, но в некоторых кругах более чем известен. Этот человек в недавнем прошлом с успехом промышлял в столице заказными кражами, поэтому намекните мэтру Ориону, чтобы он периодически проверял комнату этого студента на предмет чужих вещей, хорошо?

– М-да, тут без бдительности не обойтись.

– Мне нужна не только бдительность, но и языки за зубами!
– сурово посмотрел на Найтэ ректор. – Вы хорошо знаете мою позицию по таким вот неудачным слушателям. Для академии важно, чтобы их прошлое оказалось забыто ими самими же. У нас здесь учится много благородных господ, ни к чему тревожить их покой ненужными сведениями. Поэтому поговорите с Вигором Рейном и с Мартином Шедоу о том, во что может превратиться их будущее, если они не смогут вести себя подобающе. И раз уж речь зашла о подобающем поведении, то ещё меня всерьёз беспокоит Антуан Грумберг.

– Этот-то почему? – искренне удивился тёмный эльф, так как с молодым лордом Грумбергом его уже познакомили и мнение своё он о нём составил. Положительное мнение.

– Всё классовые распри, - с сожалением развёл руками ректор. – Антуан Грумберг справедливо считает себя выше особ простой крови, и на этой почве у него произошёл конфликт с одногруппницей по имени Мила Свон.

– Да, я в курсе. Но это было вчера, и мэтр Орион умело справился с ситуацией. Он доходчиво объяснил, что в стенах академии все слушатели имеют одинаковый статус. Лера Грумберга отсутствие привилегированного положения, конечно, не обрадовало, но зато конфликт можно считать исчерпанным. Он умный молодой человек и внял рекомендациям.

– Увы, зов гордости в нём сильнее голоса разума. Сегодня последовало продолжение этой истории.

– Да что вы? – оказался неприятно удивлён Найтэ.

– Да.

– Скандал начала лер Свон?

– Нет, снова Антуан Грумберг. Причём беседа этих двоих прошла столь ярко, вызвала такие толки, что весть про недостойное поведение ваших новых слушателей дошла даже до меня. Поэтому смотрите, не допустите, чтобы Антуан Грумберг нарушил внутренние правила академии. В частности, рекомендую вам перенести общее собрание слушателей факультета на завтрашний вечер.

– Но собрание должно состояться послезавтра, и уже всем об этом объявлено, - нахмурился Найтэ, так как у него имелись совсем другие планы на нынешнее воскресенье нежели бегать и оповещать всех и вся. Он намеревался накрыть для себя любимого ужин из свежатины и вряд ли бы эта свежатина дожила до вечера понедельника. А искать и подготавливать другую жертву…

– Вы его проведёте завтра, - выразительно посмотрел на него Олаф фон Дали. – И все остальные факультеты тоже проведут соответствующие собрания именно завтра!

– Ладно-ладно. Понял вас, - согласно буркнул Найтэ, но ректор продолжил в ещё более жёстком тоне.

– На этом собрании вы, как бы вам этого не хотелось, произнесёте речь, в которой будете говорить и говорить о завете основателей академии сформировать магическое братство. И да, я понимаю, что всё это ерунда полнейшая, подобное в принципе невозможно. Но вы уж постарайтесь донести до слушателей огонь этой бредовой идеи. Мне надо, чтобы они почувствовали, что отныне каждый из них часть целого. Каждый должен это понять, - выделил Олаф фон Дали. – И чтобы вашим студентам было легче подобное осознать, после вы зачитаете им выдержки из правил. Мой секретарь подготовит перечень параграфов, на которые нужно будет сделать акцент. А ещё Вильям передаст вам ознакомительные листы. Каждый ваш студент. Обратите внимание, снова каждый. Каждый должен будет поставить подпись, что он согласен придерживаться правил внутреннего распорядка и готов нести полную ответственность за их неисполнение. Более того, можете прямо сказать, что не только в академии эти листы будут храниться. Дубликаты уйдут во все соответствующие службы и точка.

– Не слишком ли? – тихо осведомился Найтэ, и Олаф фон Дали испытывающе посмотрел на него.

– А как вы считаете, будет лучше если у нас в академии начнётся резня? Я вам озвучил проблемные места только одной вашей группы, а их у меня сколько? Ещё и принц Адьир Морриэнтэ, перед которым нельзя упасть лицом в грязь. Поэтому нет уж! В этот год мы подойдём к вопросу порядка со всей строгостью. В конце концов, недаром в том месяце сам король обратил моё внимание на то, как это важно.

– Полагаю, он это сделал по одной единственной причине, - намекнул на знатного эльфа Найтэ.

– Неважно. Мне самому надоели эти то и дело возникающие скандальные драки. Я понимаю, жизнь на замкнутой территории, да ещё на протяжении двенадцати лет, мало кому даётся легко, но маги не должны разборки на кулаках устраивать. Где он, где интеллект? Поэтому всё, - заявил разгневанный ректор и даже ударил кулаком по столу, – в этот год пусть все они подписывают листы ознакомления и пусть знают – за любой синяк, который возник в стенах моей академии, нарушителя будет ждать разбирательство с представителем королевской власти и даже самого Ковена.

– Хм-м, а что, если с лером Грумбергом подобное не сработает? – всерьёз задумался Найтэ. – Раз он проявил дерзость после прямого предупреждения, то способен посчитать себя в праве действовать на своё усмотрение.

Глаза Олафа фон Дали перестали сверкать гневом. В них начала светиться усталость. Вырвался из груди ректора и тяжёлый вздох.

– У Антуана Грумберга ранена гордость, я понимаю, - наконец сказал он.
– Но вы сами знаете кем и при ком служит его отец. Меня отстранят от должности, если я накажу этого горячего юнца за нарушение правил, но при этом меня же и отстранят от должности, если я сделаю исключение и не накажу его. Доброжелателей везде полно, сами знаете.

– Увы.

– Поэтому имейте в виду, один я свой пост из-за такой ерунды не покину. Виной мне уж будет с кем поделиться.

Взгляд Олафа фон Дали предвещал серьёзные неприятности, но на них Найтэ не хотелось покамест сосредотачиваться. Он уже решил, что от Милы Свон ему нужно избавиться, а потому рассчитывал, что долго контролировать Антуана Грумберга ему не придётся.

– Кстати, а что известно про эту лер Свон? – наконец-то смог перейти к интересующему его вопросу дроу.

– Мало чего в принципе и хорошего в том числе, - поморщился от неприязни Олаф фон Дали. – Помимо странной предрасположенности к двум противоположным направлениям магии, у неё необычайно сильный талант к тьме. Уж не знаю на что ориентировались те, кто придумывал оценочную шкалу, но занимая свою должность уже более века, ста баллов я ни у кого видом не видывал ни по одной стихии.

«Вообще-то это я служил эталоном ста баллов», - мог бы язвительно сообщить Найтэ, но не стал и вовсе не по тому, что его брови стремительно поползли вверх.

– Вы хотите сказать, что у неё наивысший балл?

– Нет... О, простите, нет! Просто мои мысли снова перескочили на то, что шкала должна быть переделана, - признался Олаф фон Дали, прежде чем сообщил. – Конечно, у Милы Свон не сто баллов, такого просто-напросто не бывает. Но проверка показала, что её сила в направлении чёрной магии на уровне восьмидесяти семи, а это всего на два балла ниже нежели у Антуана Грумберга. У Антуана Грумберга, в чьём роду из поколения в поколение способности к чёрной магии целенаправленно развиваются.