Потерянная

Следующего хода планетарной администрации пришлось ждать часа четыре — я уже было начал волноваться, что пора ждать гостей с орбиты, к чему мне нужно было отдельно готовиться. В отличии от ВВшников, больше выполняющих роль этакого резерва для решения острых проблем планетарного правительства, и занимавшихся чем угодно, кроме, собственно, своего прямого назначения, орбитальная группировка сохраняла постоянную боеготовность. То есть планетарщики и их бы припахали, будь их воля — нашлось бы к чему, но у пограничников и космических войск орбитального базирования было своё начальство. Задействовать их было можно, но нужно было или дать делу официальный ход (то есть расписаться в своем провале, что рим Фогу и нужно было), или договориться… как-то. Поскольку попытки припрячь «висящих без дела» космомобильных пехотинцев для полицейской, например, работы или средства атмосферно-космической доставки — для затыкания очередной логистической дыры у гражданской администрации руки постоянно так и чесались, отношения у этих структур были не самые тёплые. Но — нужда, она кого хочешь заставит. Однако, я засевших в Северном чинуш переоценил. Когда внешние датчики ППЦ засекли цепочку грузопассажирских транспортеров, а не шаттлы, стало понятно, что всё это время резко почуявшие запах жареного колониальные управленцы никак не могли принять решение и перепихивали его друг другу видимо в надежде «само рассосётся». Не рассосалось. Критическую ошибку, позволившую работникам ППЦ за это время не просто доделать все оружие, но и масштабировать производство, задав программы для молекулярных конвейеров, они осознали только тогда, когда транспорты подлетели к воротам купола и стали высаживать десант. Густому обстрелу из рельсовых винтовок броня военных машин неплохо противостояла, хотя несколько машин все-таки удалось подбить, а вот солдатам пришлось несладко. У «внутряков» была до боли знакомая мне «спецброня» — но против сверхскоростной пули она уже не играла. Дорогущий комплекс мог спасти от разных хитрых средств поражения, но не против тупой силы. Так что от попадания бойца в лучшем случае просто контузило. Может быть помогли бы тяжелые экзоскелеты с бронированием поверх стандартной защиты — вроде того, что я носил во время штурма «Карата»: разнесённая броня за счет разрушения верхнего слоя поглощает большую часть кинетической энергии… но, чего не было — того не было. Иногда слишком хорошо — тоже плохо.

Транспортеры отступили, но вскоре вернулись, скользя над самой землей и прикрывая своей бронёй высаженный вдали от купола десант. Кроме того, на них установили дистанционно управляемое оружие, а несколько пар солдат тащили знакомые мне длинные ручные пушки, из подобной которой Нурс разворотила «Панцирной рыбе» борт. Так, пойду-ка я с переднего края… пора готовить аргумент посерьёзнее. Внутряки в этот раз быстро подавили огонь снайперов, легко пробивая покрытие купола, потом пробили себе несколько входов а-ля Латта и спокойно втянулись внутрь тем же ордером — броня и следом бойцы… идиоты. Нет, не сами ВВшники — их командование. Классика городского боя — а ППЦ под куполом представлял из себя настоящий город, да ещё и многоярусный — подавлять массированным огнём из-за брони все точки сопротивления. Вместо этого, стоило только пробить внешнюю стену купола, и последовала истерическая команда «деактивировать тяжелое оружие немедленно!!!» — ведь дальше располагались цеха и лаборатории со сверхценным для планетарной администрации оборудованием. Итог оказался немного предсказуем: стрельба по солдатам со сторон, не прикрытых бронёй, машины, зажатые упавшими аварийными переборками и расстрелянные в упор… А еще — масса технических специалистов, пусть и узкого, в отличие от мерхов, профиля, когда задницы серьезно начинают подгорать — становятся очень изобретательными. Если заводской комплекс делает любые современные полимерные изделия, тут же должны храниться и расходники, позволяющие устранить выявленный брак или даже разобрать неудачный композит до исходников — те же самые активные микрогранулы, например: одна капля — и неткань сходит с ума, плавится и теряет форму прямо на бойце. А оборудование для резки листов неопластика полуметровой толщины способно распилить и бронетранспортер, если его немножко придержать. О пластиковой, точнее, неопластиковой взрывчатке я просто промолчу: лабораторное оборудование, в отличии от производственного, многих ограничений по умолчанию просто не имело… В итоге, вырваться из неожиданно ставшего ловушкой ППЦ удалось примерно половине бойцов и машин, причем многим пришлось повторно пробивать купол: покрытие успело частично затянуть повреждения. Надо полагать, лидеры рабочих ожидали, что теперь-то с ними пойдут на переговоры… наивные. Впрочем, за них ещё оставался я — пусть они про это и не знали.

Время, пока длился штурм, я потратил с толком: все отвлеклись, и я забрал то, что было нужно, но было слишком заметным и громоздким. Заблокировал окончательно двустороннюю связь через очки и, отслеживая новости в пассивном режиме, сам отдался работе. В принципе, пусть лично для меня проделываемые операции были новыми, память безымянного мерха послужила мне отличным подспорьем. В конце концов, в последние годы жизни это была его любимая игрушка… Да, я забрал себе аварийно-спасательный транспортер, предназначенный для руководства Центра и стоящий в ангаре на крыше одной из башен, и сейчас уже заканчивал переделку в ганшип в тупике одного из нижних магистральных коридоров. В принципе, в каждой башне было по три единицы аварийно-спасательной техники: что-то вроде спасательной капсулы на космическом корабле, но мне нужна была только одна. Спускать пришлось потому, что среди лидеров уже точно полноценного восстания оказался тип с головой, приставивший к ним вооружённую трофейным оружием охрану: то ли себе путь отступления готовил, то ли перебежчиков опасался. Правда, как только начался замес, «охранники» немедленно оставили позиции для участия в заварухе — и еще раз спасибо Тайне, ловко переславшей поддельный приказ через сеть. Без круглой помощницы мои попытки спастись выглядели бы куда более жалко… Закончил я вовремя, и даже успел поесть и вздремнуть внутри машины под неусыпной охраной дроида. А потом сенсоры засекли вход в атмосферу нескольких легких шаттлов.

Орбитальщики даже не пытались скрываться, и у них были все причины для такого «легкомыслия», надо признать. Легкий атмосферно-космический челнок хоть и называется так несерьезно, на самом деле способен вместить объём груза земного железно-дорожного состава — а их таких было несколько. В отличии от «внутряков», которые могли получить доступ к своим самым мощным «игрушкам» только по приказу о военном положении, космическая мобильная пехота такой проблемы не испытывала… как и особого пиетета по отношению к чужим деньгам. Опять же личная броня еще на класс выше… и комплектация псиониками личного состава не по принципу «хватило б на командование», а до четверти личного состава. Кроме того, их было тупо много, и атаковать они собирались сверху, а не во фронт, немедленно сводя на нет все преимущество местных в знании своей территории. Узнавать о типовой тактике орбитальных сил пришлось самому — этой информацией со мной Корен не поделился… зато теперь всех — в том числе и его — ждал сюрпри-из! Что самое смешное — вполне в рамках наших договоренностей. Более того — я и жаждавшим справедливости рабочим таким образом помогал: жаль, они этого явно не оценят. Хотя-я… А, ладно. Гузовой лифт — последний этаж. Проверка всех систем… зеленый-зеленый-зеленый. Снаряжение? Все на мне, включая Тайну в специальном креплении. Ну что, они уже на подлете… Инъектор. Укол себе в шею… Отлично. Поехали! В кои-то веки накатывающая на меня тьма потери сознания пришла званной и желанной…

38

Очнулся. Живой. Лежу на животе. Руки-ноги… чувствую! Так, глаза? Сначала всё расплывалось, но зрение быстро пришло в норму. Лежу в глубокой тени, над головой — каменный карниз, впереди — скала. Лежу на мелкой каменной осыпи в груде обломков пространственной рамы. Получилось. Получилось, мать вашу!

При попытке поменять положение тела всё оказалось немного менее радужно: болело отбитое при «посадке» плечо, я умудрился ушибить оба бедра. Чуть кружилась голова — маска защитила лицо, но лучше бы у меня на голове был чёртов шлем… А ещё лучше — спецполицейская броня на всём теле. Но тогда бы я здесь точно не рассиживался. Всё-таки насколько рабочая одежда, даже модернизированная мехном, хуже армейской брони… но ладно. Я выбрался. План был… неоднозначный, если мягко сказать, и узких мест хватало, но доработать и отшлифовать времени у меня не было. Спасибо, что я с первого же дня начал готовится не только к заданию — но и к бегству после. Сколько времени… ага, четыре часа прошло: пришлось подобрать дозу, надёжно отрубающую сознание. За это время меня, если бы засекли… гм, катапультирование — нашли бы. Тогда я бы точно не очнулся: источник питания под курткой и дорожки электродов к голой коже под одеждой: разряд сжёг бы мое тело быстрее, чем я бы почувствовал. Стоило вспомнить — и нестерпимо захотелось отключить «автоматического самоубийцу»: я не суицидник! Вот только… на самом деле, я ещё не выбрался, и самое сложное — впереди. Не нашли — потому что не искали, или потому что искали не там? И ещё неизвестно, что ждёт меня в пункте назначения… впрочем, тут могу сказать точно — ничего хорошего. Кстати, туда ещё добраться надо. Но сначала — придти в себя… заодно пока просмотрю запись того, что я вынужденно пропустил.

Моя машина пробила стену башни одновременно со стартом остальных семнадцати малых бортов — с точки зрения подлетающих и тормозящих шаттлов это выглядело как трусливое, заранее бесполезное, но закономерное бегство самых умных… увы, дальнейшие события их экипажи сильно разочаровали. Жёлто-красные яркие машины вместо прямых траекторий вдруг закрутили в воздухе кренделя — и пошли на таран! Программу автопилота мне особо переписывать не пришлось — тут не Каллига всё-таки, с её сумасшедшими убийственными ветрами. Хватило скудных познаний в алгоритмизации задачи — остальное доделала Тай. Помощница посетила все машины и поменяла под моим дистанционным контролем управляющие чипы… то ещё было приключение: пролезть даже такому маленькому дроиду в башни было не так просто. И вот было бы весело, если после крушения криотанкера кто-то из руководства в панике забрался в транспортёр. Впрочем, активировать программу полёта после смены управляющих кодов он бы всё равно не смог… Моя машина закладывала свой вираж, в общей картине движения ничем не отличаясь от других. Зато отличаясь внешне: две толстых нештатных трубы по краям корпуса выдавали ганшип с головой — но на пару секунд пилотов военных транспортов это должно было обмануть. Были бы у штурвалов обычные пилоты, я бы даже рискнул рулить сам, но только не против псионов. Клипс ГБШ у меня в ушах по-прежнему не было, но даже если бы и были — блеск пси-кристаллов в сенсорном поле одарённых выдал бы командную машину даже лучше навешенных по бортам орудий. Однако, когда машины под прямым дистанционным контролем вёл искин, ситуация поменялась на противоположную: когда обычные люди уже начали бы стрелять и сваливать корабли в манёвры уклонения — имперские аристо, слишком доверяющие своим «чуйкам», самую малость…. скажем так, протормозили.

Все, начиная от детей малых, кроме жителей совсем уж закрытых коллективов, знают, что псионики не любят мехнов, а мехны — не в восторге от имперских аристократов. Вечные «потенциальные противники», и, одновременно, очень и очень неудобные возможные враги. Имперские одарённые способны действовать, чувствуя близкие вероятные, но ещё не случившиеся события: запуск двигателей, грядущий уже запущенный, но ещё не очевидный внешне манёвр… или вообще засечь нечто невидимое, надёжно скрытое. Однако, с гуманитарными единицами Коалиции коса находит на камень — искины не дают следа в пси-восприятии: слишком мало проходит времени от окончательного решения до начала реализации события. Собственно, проблемы есть не только с высокоорганизованными роботами, даже сложный автопилот трудно поддаётся прогнозу… потому у имперцев их просто нет. Сами не делают и стараются не закупать, и уж тем более не ставить на свою технику. Самостоятельные машины должны иметь предсказуемые алгоритмы — так псионам комфортнее. А я ещё диву давался, почему у безымянного мерха транспортёр такой навороченный, но без пилота лететь не может… н-да. В общем, у пилотов и канониров шаттлов было полное впечатление, что пустые спасательные транспортёры кружат бесцельно — просто отвлекающий маневр. И турели ПКО повернулись только тогда, когда малые атмосферные транспорты опасно приблизились… и остановить несколькими прямыми попаданиями удалось далеко не все.

Удар! Удар! Удар! Один из аварийников так удачно влип под крыло воздушно-космического судна, что шаттл резко клюнул носом и едва успел подставить брюхо близкой земле. Этот выбыл. Ещё одному далекому потомку самолетов и первых космических челноков «повезло» словить удар лоб-в-лоб. Нос таких кораблей укреплён почти так же хорошо, как и низ корпуса, но столкновение было слишком сильным — и носовая секция десантника лишилась гравитационной компенсации по продольному вектору тяги. Пилоты резко отключили тормозные двигатели — размазать половину своего живого груза по переборками они не желали — и машина со снижением быстро ушла за горизонт, закладывать длинную пологую петлю и сбрасывать горизонтальную скорость. Два корабля отбились более-менее без потерь… и тут заговорили самопальные линейные пушки на моей посудине: она как бы случайно оказалась одной из отстающих, и попаданиями ганшип не достали. Запас снарядов к пушкам был небольшой, зато — выстрелы были убраны в специальные магазины, и подавались не просто автоматически, но и быстро. Первому челноку на третьем попадании повредило левую двигательную группу: атмосферные турбины у таких вот транспортов спрятаны в корпусе под бронёй, наружу торчат лишь воздушные сопла с управляемым вектором тяги и форсажные «горелки». Но опять — «грубая сила решает». Длина ствола, ток и напряжение — вот и нужная дульная энергия. И никакая разнесённая броня не поможет. Правда, и сам транспортёр от каждого выстрела отбрасывало назад: моё тело на записи каждый раз конвульсивно дергалось в ремнях подвеса рамы. Не будь во рту специальной каппы вроде боксёрской — точно откусил бы себе язык…

…Подбитый шаттл величаво перевернулся в воздухе и всем бортом влетел в одну из башен ППЦ. Снёс конструкцию, сам потерял скорость, но всё-таки рухнул чуть в стороне от купола. Пронесло… Зато четвёртый корабль уже точно знал, по кому стрелять. Управляемые Тайной оставшиеся транспортёры бросились между нами и шаттлом, но двух попаданий они добились, выведя из строя левую пушку и выбив огромную дыру в крыше. Манёвренность резко упала, скорость тоже, но аварийно-спасательная машина была рассчитана в том числе и на частичное разрушение. Горизонтальная и вертикальная тяга сохранились — и мы, в последний раз вильнув, как по нитке полетели к горизонту. Точно так же повели себя и другие — Тай красиво вышла на возможный этап программы «прикинуться неуправляемым кораблём». Шаттл, проскочивший над Центром, мог сделать разворот и пойти на добивающий… но не пошёл. И даже не выпустил ракеты «воздух-воздух» — теперь, когда дистанция позволяла. Хотя, скорее всего, в состоянии готовности-три атмосферно-космические корабли десанта были состыкованы с орбитальной базой без комплектов ракет: мирное время, а против контрабандистов и прочих дерзких есть истребители… на орбите. Вот их, как раз, «договорившись полюбовно» с орбитальщиками, уже было никак не сдёрнуть со станции-носителя: по регламенту они должны были быть в готовности-два все и постоянно, а дежурные звенья — болтаться на разновысоких орбитах. Потому шаттлы и шли без прикрытия — хотя от кого их было тут, в своём собственном небе, прикрывать? Впрочем, даже аварийно приземлившиеся машины получили не столь большие повреждения, чтобы их не смогли вернуть в строй в ближайшие сутки — про оставшихся «на крыле» я и не говорю. Да и убиться внутри кто-то мог только случайно, или капитально нарушив правила техники безопасности: военные гравипары дают до сотни же тяготения, то есть у десанта даже причёски при ударе о грунт протаранившего башню корабля не растрепались. Зато у комсостава полетят теперь шапки и звания — только в путь… и пусть скажут спасибо, если не головы. Ну и конечно, после такого фееричного шоу с неба сошли истребители.

Правда, мой транспортёр уже летел над выбранным каньоном — из геологического плана, скачанного мне Тайной только вчера, мне удалось найти лишь это условно подходящее место для эвакуации из обречённого борта: по другим близким местам достаточно подробных геоданных просто не было. И всё равно высаживаться так было сильно рискованно — «посадка» не предполагала торможения до тех пор, пока скальный карниз не закроет меня от орбиты, а ещё мог не открыться смастряченный на скорую руку люк в полу. Сам я в позе эмбриона висел в ремнях многослойной ажурной более-менее шарообразной конструкции из нетолстых композитных неопластиковых балок, в которую было воткнуто под разными углами четыре маленьких двигателя от парящей на воздушной подушке грузовой заводской тележки. Тай давала мне успех высадки из летящей посудины без получения летальных повреждений аж шестьдесят четыре процента. В момент удара она должна была, кроме всего прочего, подать слабый ток на электроды, заставив мои мышцы сократиться — войти в перегрузки собранным… кстати, боль в руке и ногах наверняка от этого. Сам момент «посадки» я посмотрел раз, наверное, двадцать — да, слышал о людях, выживших при падении без парашюта даже с высоты в пару километров, а тут сто четырнадцать метров всего-то и было… Боже, какое счастье, что я был без сознания! Вот рама отделяется и идёт вниз по пологой дуге… чётко залетает под потолок скального карниза — видно, тут было русло реки в незапамятные времена, даже подземной наверное, потом просто потолок обвалился… Бешеное вращение, импульсы на мгновение включившихся двигателей — и удар о скальную стену. В стороны летят куски верхнего слоя конструкции — удар о засыпанное мелким щебнем дно. Рама разваливается окончательно, но среди обломков лежит почти невредимый везучий сукин сын. Это я про себя. Бож-же…

Надеюсь, что анализируя обломки ганшипа и найдя там следы моего биоматериала (озаботился), детальное расследование проводить не будут. Особо нечего должно быть расследовать — я постарался, чтобы после поражения ракетой уцелевшие кусочки транспортера были мелкими и разлетелись подальше: энергоблоки для пушек при мгновенной разрядке создадут нужный эффект. А ракету, я уверен, не пожалели — после того, что я устроил в небе над ППЦ: военные тоже любят дуть на воду, махая кулаками после драки… и мстить. Так, а теперь план-минимум: встать на непослушные трясущиеся ноги, собрать обломки-улики — и прикопать. Чем позже их найдут — тем лучше. Воды у меня немного, еды ещё меньше: чем меньше веса я брал с собой в раму, тем больше было шансов выжить. Ближайший объект — лагерь геологов: там есть, то есть, ещё вчера точно были люди, и я туда точно дойду. Не удастся найти шанс проникнуть на их транспорт или ещё чего полезное безопасно заполучить — пойду дальше и подломлю «аварийный маяк»: моя круглая напарница должна справиться. Верно, Тай? Как хорошо, что ты такая прочная… и ехала на мне. А дальше… хрен знает, что дальше. Пока программа-минимум — выжить. Максимум — свалить с планеты и из звёздной системы. Всё, надо закопать свой мусор пока светло — и пройти, сколько успею, по низу под козырьком в нужную сторону. Потому что из каньона предстоит выползать в темноте… в прямом смысле выползать — пользуясь агдезией космических перчаток и ботинок. Тепловую сигнатуру вроде не должны засечь с орбиты — слабая она. Эх, мне бы мою старую броню…