Потерянные

Но в этот момент лицо парня вдруг начало меняться на глазах. Погрубела юношеская гладкая кожа, проявились жесткие скулы, виски посеребрились, а на лбу вырисовалась горизонтальная морщина. Следом изменению подверглось тело: добавился рост, грудная клетка расширилась, плечи расправились. Ожерелье из цветных нитей на шее вэйна расщепилось на несколько шнурков. Шкалуш словно за несколько секунд состарился на пару десятков лет. Лишь глаза остались прежними.

«Вэйн!»: зашептали военные. «Отступник!». Заметив перемены в своей внешности, шкалуш с досады покачал головой.

Тиса отшатнулась словно от удара хлыста.

— Я объясню, — произнес было пленник.

Девушка подняла руку.

— Ложь! — прошипела она, чувствуя, как гнев и отчаяние разрывают ее на части. — Все ложь!

Сердце ощетинилось комком ярости. Кончики пальцев вновь закололи иголками.

Она приблизилась и влепила парню хлесткую пощечину.

— Это за отца! — прорычала девушка, чувствуя, как глаза обжигают подступившие слезы. — Твоя огненная тварь убила его!

— Держи себя в руках, милая, — Зарай взял девушку за плечи и отстранил. — Вот, вам еще одно доказательство. Что? Тяжело личину держать, когда гасители на руках? Да, дружок?

— Тебе конец, колдун, — прорычал Витер.

Тиса отвернулась. Удары военных сыпались градом. Молодые таможенники распалились не на шутку, поминая погибшего товарища. Вэйн морщился от боли, но оставался равнодушным к своим истязателям. Согнувшись и сплюнув кровью, вэйн поднял голову, глядя исподлобья на девушку:

— Ты сама мне говорила, что правда тяжела, — хрипло произнес он. — Да. Я вэйн, Тиса. Но я не убийца.

— Продолжаешь морочить нам головы, отступник?! — Климыч схватил колдуна за ворот. — Ты вызывал изнаня в пещере. Эта девочка видела тебя! Она не обманывает, я знаю. Где твой демон, вэйн? Куда ты дел своего изнаня? Говори!

Шкалуш проигнорировал слова начальника таможни.

— Ложь может быть оправдана, Тиса, — произнес он. — Ты не дочитала трактат. На последних страницах философ перечислил исключения!

— Что за чушь он городит? — усмехнулся Зарай. Витер лишь развел руки. — Безумец.

— Он признался, что кольцо его. Этого нам достаточно, — махнул рукой Климыч. — Заткните ему рот. Вы не против, Тиса Лазаровна?

Недождавшись ответа девушки, военные кинулись выполнять распоряжение Зарая.

— А что с этим делать, начальник?

— А это что у нас здесь? — Климыч взял ореховую трость вэйна, перехваченную в нескольких местах костяными кольцами. Так теперь выглядела дубинка шкалуша.

— Красивая вещь. Скип. Так, кажется, у вас он называется? Страшное оружие, — Климыч покачал головой.

Вэйн дернулся.

— Тихо, голубчик, — начальник таможни ухватил палку за кожаную рукоять, расположенную посредине древка. Повертел вправо-влево. — Очень интересно. Но тебе оно уже не пригодится. Больше ты не причинишь зла людям, вэйн.

Зарай показательно положил трость к себе на колено, и попытался ее переломить пополам. Скип не поддавался.

— Дайте мне, Зарай, — Витер схватил оружие и со всей силы ударил им о колено. Бесполезно. Старшина не сдавался. Поставив скип концом на землю, он несколько раз прошелся по середине палки сапогом. Но смог лишь содрать кожу рукояти.

На лице колдуна возникла кривая ухмылка. Зарай забрал скип у старшины. Подойдя к реке, он замахнулся и бросил его в воду. Черный водоворот с жадностью проглотил колдовское оружие.

— И все дела, — похлопал ладонями Зарай. — Ведите убийцу в часть, — распорядился таможенник.

Военные вздернули на ноги пленника, и пинками заставили его двигаться. Колдун больше ничего не говорил. Серые глаза потухли. Он уже не пытался поймать взгляда девушки.

— Лазар обычно для провинившихся отводил комнату в бараке.

— Э, нет, — начальник таможни упер хмурый взгляд в спину отступника. — Этой личности нужно что-то особенное. Его надо упрятать как следует.

Молва, что поймали колдуна-убийцу разлетелась раньше, чем они добрались до части. У ворот проходной собралась кучка людей. Люди ликовали, сыпали проклятьями и камнями в адрес связанного колдуна. От криков и искаженных лиц перед глазами у Тисы разболелась голова. На душе было так гадко, словно в нее вылили ведро помоев. Ненавидя весь мир, она ворвалась в корпус. Нагрубила выглянувшей из столовой Камилле и поднялась к себе. Закрыла на засов комнату, даже не отметив, что дверь снова на положенном ей месте, — в петлях. Ощущая сильный жар во всем теле, Войнова распахнула настежь окно. Затем рухнула на покрывало прямо в одежде и провалилась в тяжелое мучительное небытие. Девушка металась по кровати, мокрая от пота, и повторяя лишь одно имя: «Трихон».

Сколько она брела, один Единый знает. Силы почти оставили ее. В горле пересохло, а голова казалась не легче чугунной чушки. Бесконечная дорога сквозь облака горячего пара. Кого она здесь ищет? Куда идет? Она не знала. В какой-то момент она поняла, что готова умереть, лишь бы прекратить этот кошмарный путь. Сделав еще шаг, она упала. В нос резко ударил запах плесени, лицо овеяла затхлая сырость. Мрак и боль окружили ее со всех сторон. Нет, не со всех, — какой-то свет брезжил в конце коридора. Пятна света и тени плясали на щербатой стене, увеличиваясь. Загремел засов. Затем кто-то приблизился и сунул ей факел под нос, обдав лицо едким дымом. Глаза тотчас заслезились. И мир вокруг размылся.

— Вставай, вэйн! Я гостинцы тебе принес, — пришелец потряс перед ее лицом связкой наручников.

Зубы сжали кляп, а тело напряглось. Только сейчас она поняла, что не может поднять рук, они крепко связаны за спиной. А ноги схвачены кандалами.

— О, я вижу, ты оценил, — в глазах прояснилось, и Тиса узнала Зарая Климыча. — Да-да, ты не обознался: камешки старого отлива. Вставай, говорю! Впрочем, можешь сидеть. Наручники сами найдут путь. Очень удобно, знаешь ли.

Он выронил одну цепь, и Тиса ощутила, как холодные камни и цепь скользнули ей за спину и перехватили ее руки выше запястий.

— Все же уважаю вэйноцех. Умеете вы колдуны делать полезные вещи, — он спустил на нее вторую пару колец. И те свели за спиной ее локти. — А я гадал: чего это вэйновий затребовал срочную замену гасителей в пятнадцатом? Такие полезные вещи и в топку? Оказывается, наручники-то с изъяном оказались, да еще каким. Хе-хе… Ну и последний подарочек.

Камни с болью вывернули ей плечи. Тиса с силой сжала тряпку в своем рту и почувствовала соль на языке.

— Отменно, — сказал таможенник. — Что, вэйн? Не думал, что провинциальный дурак знает о скрытых свойствах гасителей? Я давно задавался вопросом, почему их с тех пор поштучно выдавют на гарнизон. Одни наручники — гасят силы управлять вэей. Несколько, в особенности, если камешки из порченого выпуска, — съедают колдуна заживо. Неделя не пройдет, как ты увидишься с Единым, голубчик. А может и раньше, если я буду убедителен, и устрою тебе пышные проводы с залпом стрелометов. Ты покинешь этот мир, обещаю, но не раньше, чем ты все расскажешь. О, по глазам вижу, сказать есть что. Потерпи, дружок, до завтра. Хе-хе.