Потерянные

Климыч открыл рот, потом покачал головой.

— Э-нет, — сощурил глаза таможенник. — Не думай, что я поведусь на твои россказни, вэйн, — он поднял с пола тряпку, служившую ранее кляпом, и шагнул к пленнику.

— Неужели, боишься? — разочарованно произнесла Тиса, не сводя глаз с таможенника. — Боишься загашенного, обездвиженного вэйна? — каждое слово в вопросе было произнесено со значительной паузой.

Таможенник застыл с тряпкой в руках.

— У тебя все было для жизни, Зарай, — продолжила Тиса. — Доходная должность, уважение горожан. Но ты поставил благополучие на карту. Ради чего, Зарай? Что они тебе пообещали? Просто хочу знать. Ответь. А потом можешь снова затыкать мне рот.

Ноздри таможенника расширились, он с силой сжал тряпку в кулаке. И через миг его прорвало.

— Доходная должность, говоришь!? — зашипел Зарай. — Доходная?! Была когда-то. Пока Вэйновий не сунул свой грязный нос в имперскую стражу и не устроил эту драконову реорганизацию! Вот спасибо за такое благополучие! Всю жизнь мечтал о нем! Поклон вам в пояс! Расформировать мое военное подразделение и повесить на таможню внешний контроль? Поставить соглядатаев за спину? К демонам такую должность! Пусть Вэйновий подавится ею. А у меня будет более теплое местечко!

— Так вот что они обещали тебе, — прохрипела Тиса. — Как банально. Из-за этого ты убил восьмерых?

— Всего лишь восьмерых ты хотел сказать? — глаза таможенника безумно блеснули в свете факела. — Да за то, что я очистил лес от дахмарских головорезов меня Увег еще благодарить обязан! Остальные сами виноваты. Идиоты! Шишкарь сидел бы в своей хижине, нет поперся. Хозяин леса, ядрена мать! А Федька, дурак, в сыщика решил поиграть. Кубач, — покачал головой Зарай. — Просто подвернулся неудачно. Как видишь, я старался действовать чисто. Вот, с девчонкой как-то нехорошо получится, но здесь я тоже не совсем буду виноват.

Тиса почувствовала, как содрогнулось тело пленника, а мышцы напряглись до боли.

— Ох, вот это взгляд! Гляжу, у нашего колдуна есть слабость? Неужели капитанская дочка тебе еще нравится? Ты не забыл, что это она выдала тебя нам с потрохами? Но я тебя понимаю. Девчонка, м-м, что цветок полевой, — Зарай нервно закусил губы. — И я ей обязан. Не было бы у капитана дочери, то заставить Лазара самому снять с себя оберег было бы тяжело. А так, чего проще….

— Заставить отца волноваться за дочь, — кивнул пленник. — Это ты подбросил стреломет двоим на горке, так?

— Болваны. Надеяться на них не стоило. К сожалению, Лазар так и не узнал об этом. Пришлось действовать иначе.

— Она ничего не знает об обереге, Зарай. Отпусти ее! Она не представляет никому угрозы. Ей и в голову не придет вернуть тотум.

— Я уже ничего не могу поделать, — с искренним сожалением в голосе произнес таможенник. — Я хотел умолчать о ней, но они прознали. И теперь уже поздно. Если я этого не сделаю, они все равно убьют ее. Черт! Ненавижу себя за это! Но как видишь, у меня нет выхода.

Пленник дернулся, но оковы ног удержали его на месте.

— Не делай этого! — прошептали онемевшие губы. — Ты же сам не желаешь брать грех на душу. Я же вижу.

— А может, мне сделать лучше? — сощурил глаза Климыч. — Ты мне скажешь все имена, а взамен я оставлю девчонку в живых? — на миг таможенник задумался над идеей. — Хотя, нет. Если я не уберу девчонку, контракт будет не выполнен, что мне тогда до ваших имен? Меньше буду знать, как говорится. Им надо, пусть сами возятся. А мне уже начинает надоедать вся эта канитель, — таможенник раздраженно взмахнул факелом. — Я сделаю, что обещал — отдам оберег, уберу владельцев. И на этом моя миссия завершится. Останется лишь пожать плоды.

— Ты не тронешь ее! — услышала Тиса хриплое рычание из своего рта. — Если только… я клянусь, я уничтожу тебя.

Последние слова были произнесены ровным бесстрастным голосом. Но от этого видимого спокойствия веяло могильным холодом.

— О, угрозы, господин вэйн, в вашем-то положеньице? — не сразу ответил таможенник. Зарай попытался улыбнуться, но получилось фальшиво. — Хе-хе. Уже не боюсь. Ты был прав. Трепа загашенного, обездвиженного вэйна бояться нечего. Помолись своей Вэе, колдун. Скоро ты с ней встретишься!

— Наивный глупец, — усмехнулся пленник. — Ты на самом деле веришь в то, что они оставят тебя в живых? — изо рта вырвался сухой смех, который перешел в сдавленный кашель. — Ты примерил тотум. Я прав? А, значит, и тебе не жить.

— Нет! — факел в руке таможенника дрогнул. — Мне сотрут память об обереге и отправят в теплое местечко в Крассбурге.

— О, — Тиса покачала головой. — Да они основательно покопались в твоих мозгах. Давно ты слышал в голове собственные мысли? С тобой же играют как с балаганным петрушкой.

— Ты лжешь! — таможенник с размаху ударил пленного в лицо.

От боли в глазах появились черные круги.

— У тебя еще есть выбор, Зарай! Слышишь? — прохрипел пленник. — Есть.

Лицо начальника таможни исказила злость. Запрокинув пленнику голову назад, Климыч грубо всунул ему в рот кляп:

— Замолчи! — шипел он. — Замолчи, проклятый колдун! Уже слишком поздно. Карты выданы, осталось доиграть партию. И знаешь что? Я думаю, у меня не самая плохая масть. Хе-хе. А вот кому не повезет, так это тебе и твоей девчонке. Она обречена. Я убью ее сразу, как отправлю тебя на тот свет. Одно могу обещать. Мучить не стану. Все будет сделано быстро.

Тиса ощутила, как болит от напряжения каждый мускул в теле, а в груди не хватает места воздуху. Неожиданно ее голова дернулась и боднула со всей силы лоб мучителя так, что тот отлетел к прутьям клетки. Факел выпал из его рук и стал меркнуть. Тело пленника на какое-то время словно взбунтовалось, пытаясь тщетно разорвать путы. Таможенник у прутьев не сразу поднялся, держась за разбитый лоб:

— Дурная выходка, вэйн. Ай-яй. И это после того, как мы так душевно поговорили, — мрачно сказал он, пошатываясь. Начальник таможни нагнулся и подобрал светоч, не пытаясь снова приблизится к узнику. — К сожалению, она ничего не изменит. И чтобы тебе совсем спокойно спалось, так и быть, скажу. Все твои вэйновские телеграммы о подмоге перехвачены. Вот жалость-то! Но не переживай, колдун. Сообщники приедут вовремя. Как раз, чтобы успеть на твои… хе-хе… похороны. А теперь, спокойной ночи.

Таможенник ушел. Темнота накрыла непроглядным колпаком. Последнее, что Тиса услышала, это протяжный стон, блуждающий в застенках, рожденный собственным бессилием.

Глава 33 Бег под дождем

— Тиса Лазаровна, проснитесь!

Войнова очнулась от того, что Рич тряс ее руку. И очень вовремя. Иначе вскоре можно было попрощаться с полезной частью тела.

— Что случилось? — Тиса резко приподнялась на локтях.