Потерянные

— Ух ты! — восхитилась Тиса.

Мальчик неуверенно улыбнулся.

— В детстве я мечтала быть зверем и хотела остаться жить в лесу навсегда, — призналась девушка. — Тебе везет. Но почему ты сразу не рассказал нам, что ты оборотень?

Ребенок снова посерьезнел:

— Я боялся, что вы меня прогоните.

— Рич, — покачала головой Тиса. — Неужели, ты, правда, думал, что мы так сделаем?

— Люди ненавидят оборотней, — вздохнул мальчишка.

— Ну, не все. А те, кто ненавидят, делают это из страха, — сказала Тиса. — Оборотни же такие сильные и смелые.

— Я запрыгнул в это окно за пару секунд, — тихо похвалился ей ребенок.

— Вот видишь, — сказала Тиса. Хотя она все еще с трудом могла представить забирающегося в ее окно медведя. Да уж.

— Я могу вам показать! — встрепенулся ребенок.

— Так, молодой человек, — вмешался Агап. — Сначала доберетесь до леса, а там показывайте, что хотите друг другу, сколько пожелаете. Будете в башне, хоть всю ночь хороводы водите. Собираться надо, покуда еще светло за окном.

Тиса поднялась с корточек. В проеме задернутых занавесей затухал пасмурный день, который уже наглядно стал короче. Только сейчас девушка поняла, что сегодня толком ничего не ела. Голод уже напоминал о себе тошнотой.

— Рич проведет тебя и твоего батюшку через лес с легкостью. И зверье вас никакое не тронет, — продолжал говорить старик.

Войнова набрала в грудь воздух, прежде чем сказать.

— Возможно, я сделаю глупость. Но сегодня я никуда не побегу на ночь глядя, — после этих слов Тиса почувствовала, как камень вынужденного выбора на время сваливается с ее плеч.

— Что? — Агап и Рич спросили одновременно.

— Дочка, ты в своем уме? — охнул старик.

— Тиса Лазаровна, я же обещал Трихону! — заныл Рич.

В следующие полчаса они пытались ее отговорить от «плохой идеи», но тщетно. Тиса оставалась непреклонна. В конце концов, Агап сплюнул и обозвал помощницу упертым чиванским ослом. Означало ли это, что настал конец пререканиям?

— Бросьте, — постаралась ободрить приунывших собеседников девушка. — Вот помяните мое слово, ничего со мной не будет. У меня хорошая интуиция. А завтра с утра поедем. Я как раз успею собрать спокойно сумку.

«И осмыслить происходящее», — завершила она мысленно свою речь.

— Ну что с тобой поделаешь? Был бы молодой да здоровый, как ребенка по мягкому месту бы отшлепал, да поволок. А так я бессилен, — старик в отчаянии хлопнул ладонями по своим бокам.

Тиса успокаивающе погладила лекаря по плечу.

— Не могу я оставить тебя здесь рядом с этим душегубом Зараем, — затряс бородой Агап. — Нет, этому не бывать. Я знал, что в душе он гнилой человек. Но дойти до смертоубийства! Ты сегодня заночуешь у меня, — умоляюще произнес старик.

— Нет, дед Агап, — покачала головой Тиса, внутренне готовясь к новому словесному противостоянию. — Это вызовет подозрение у Климыча. И…

— Я могу остаться с Тисой Лазаровной, — неожиданно предложил Рич.

Тиса с Агапом уставилась на мальчишку.

— Я могу спать на полу, я же оборотень, — ребенок указал на половицы. — Если кто придет ночью, я обязательно почую. Тогда мы вместе сбежим в окно. Я смогу спустить вас вниз, Тиса Лазаровна. Я сильный, вы не думайте!

Идея не нравилась Тисе. Но пришлось согласиться ради Агапа. Старик очень уж беспокоился за нее, а в его возрасте такие встряски противопоказаны. На свой счет девушка почему-то не переживала. Складывалось впечатление, что она исчерпала весь свой страх за последние дни. И в итоге выдохлась. И там где у нормального человека должна быть паника, у нее сейчас зияла пустота.

— Если что, бегите к Прохору, он вам даст мула, — больше себя старался успокоить старик, чем девушку. — Скажи Камилле, чтобы собрала вам съестного в дорогу. Завтра в семь, во время смотра. Будьте готовы. Храни вас Бог! — старик обнял Тису, затем трогательно погладил сухой старческой рукой вороные кудри ребенка перед тем, как покинуть комнату помощницы.

Глядя в глаза лекаря, Тиса чувствовала съедающий его страх за нее и Рича. Своим своевольным решением остаться в части до утра, она заставляла старика страдать. Боже. Пусть дед Агап простит ее. Она просто не в состоянии уехать, не разобравшись. Кое-что удерживало ее здесь. И вскоре она поймет, что с этим делать.

Проводив лекаря, Войнова через минуту спустилась в столовую. За ней по пятам последовал приставленный «конвоир». Оставалось делать вид, что она не замечает эту «дубинушку» у себя за спиной. На обратном пути Тиса поднималась осторожно с нагруженным подносом в руках. Крышка графина с простоквашей звякнула, а сердце трусливо ухнуло в пятки, когда девушка услышала знакомый голос у себя за спиной.

— О, сколько всего вкусного. Никак, аппетит появился, Тиса Лазаровна? Добрый знак, — Климыч улыбался ей, как и раньше. Но теперь его улыбка показалась Тисе зловещей. И глаза — мутного болотного оттенка, с колючей едкой блестинкой, словно прощупывающие тебя насквозь. Как она раньше этого не замечала?

— Похоже, приходите в себя, — довольно пригладил кулаком усы таможенник. — Очень и очень этому рад. Но главное, гоните от себя дурные мысли, — Зарай постучал пальцем по своему седеющему виску. — Вы знаете, о чем я.

Таможенник подмигнул девушке, которая только и смогла, что протянуть дрожащее «да» в ответ. Бодро обогнав ее на лестничном марше, — и не гляди, что упитанная комплекция, — он почти скрылся из виду, когда Тиса все же бросила вдогонку:

— Зарай Климыч, зачем вы приставили солдата за мной следить?

Таможенник обернулся:

— Ну что вы? Что за мрачные мысли, Тиса Лазаровна? — пожурил он девушку взглядом. — Не следить, девочка, а оберегать! Видит Бог, я за вас беспокоюсь.

— За меня нечего беспокоиться, — произнесла Войнова не так твердо, как хотелось бы.

— А я думаю иначе. И ваш батюшка со мной бы согласился, будь он жив. Упокой, Единый, его благородную душу.

Наверно что-то отразилось в ее взгляде, Климыч запнулся.

— Ну да пойду. Дела, дела… Никуда от них не деться, — заохал таможенник и ретировался восвояси.

«Еще отца смеет упоминать, мерзавец», — сцепила зубы Тиса, оказавшись перед своей комнатой. Не смотря, что в руках полный поднос, она пинком растворила дверь. И агрессин на этот раз был не при чем.

Встреча на лестнице несколько притушила ее аппетит, но девушка с упорством заставила себя есть. В конце концов, Рич отвлек ее разговором, и она несколько расслабилась. Девушка и мальчик продолжали ужинать вместе.

— Ты говорил, что… Трихон… лечил тебя, — вспомнила Тиса. — И что серебро что-то нарушило в твоей ноге.