Потерянный рыбак

Неторопливая ухмылка скривила его губы.

— Я храпел?

Я покачала головой.

— Мне нужно было пописать. Потом я решила, что голодна.

— Мне нравится это на тебе. — Он потянул за шнурки на своей толстовке. — Не так сильно, как мне нравлюсь я на тебе, но это мило.

Положив в рот кусок холодной индейки, я другой рукой погладила резинку его трусов.

— Как прошел День Благодарения с твоей семьей?

Фишер несколько секунд наблюдал за моими пальцами, а затем поднял подбородок и слегка приподнял одну бровь.

— Все было хорошо. Много детей. Много всего. Моя мама произнесла душещипательный тост, который больше походил на речь о том, как она благодарна за то, что моя жизнь была спасена. Начался праздник слез. Я рад, что остался жив, но, может, хватит об этом говорить?

Я хихикнула.

— Как твоя мама смеет выражать такую благодарность за своего ребенка в День Благодарения.

— Я просто не люблю быть в центре внимания. Это фишка Арни. Не моя.

— Попробуй быть единственным ребенком. От центра внимания никуда не деться.

Он медленно кивнул.

— Так… ты рассказала о нас своим бабушке и дедушке?

— Да. — Я улыбнулась. — Это было удивительно, как будто мы были настоящими. — Я накрыла тарелку полиэтиленовой пленкой.

Фишер взял тарелку и вернул ее в холодильник.

— Мы настоящие.

Я потянулась через островок, чтобы взять яблоко из его большой миски.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Официально.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Уф… — Я резко вдохнула, когда он притиснул меня к островку, прижав к нему грудью и держа в одной руке блестящее зеленое яблоко.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, потому что я ничего не слышал после того, как ты перегнулась через мой остров. — Его пальцы дразнили мои бедра. — И я обнаружил, что на тебе нет ничего под моей толстовкой.

— Фишер… — Я вздохнула. Это было компрометирующее положение, в котором я еще не была. Он удерживал меня, используя свое тело и стойку, а не ленты для стяжки, но эффект был тот же.

— Ты не можешь находиться в таком положении… — он задрал толстовку, полностью обнажив мою голую задницу —…с татуировкой «каллипиги» на твоей очень сексуальной и стройной попке… — его колено раздвинуло мои ноги чуть шире —…и ожидать, что я не буду тебя трахать.

Прежде чем я успела ответить, головка его горячего, влажного члена скользнула между моих ног, дразня мой клитор. Мне слишком нравился новый Фишер, чтобы тосковать по старому, но когда он говорил со мной грязными словечками, давая понять, что меня собираются трахнуть, прижав к столешнице, я была рада увидеть старого Фишера и каждую унцию запретного, что он принес с собой.

***

— Хочешь зайти? — спросила я Фишера, когда он отвез меня домой чуть раньше девяти утра в пятницу.

— Вообще-то мне нужно проверить несколько объектов.

Я нахмурилась.

— Ты заставляешь свою команду работать на следующий день после Дня Благодарения?

— Дедлайны, детка.

— Одна чашка кофе.

— Ужин сегодня вечером.

Вздохнув, я неохотно кивнула.

— Здесь. С моими бабушкой и дедушкой.

Настала его очередь нахмуриться.

— Рори готова пригласить меня на ужин? Ее почти убило то, что она попросила меня установить поручень у туалета.

— Она тебя обожает.

— Она пьет кофе и вино с Энджи. И она делает Энджи прическу.

— Делает? — Я сузила глаза.

С натянутой улыбкой он кивнул полдюжины раз.

— Ха. Я этого не знала.

Взгляд Фишера переместился на входную дверь, когда Рори и Роуз вышли из дома в толстовках, спортивных штанах и кроссовках.

— Должно быть, они сбежали от моих бабушки и дедушки на прогулку. Держу пари, это долгая прогулка.

Они смотрели на нас, разминаясь на крыльце.

— Позвони мне, когда вернешься домой. — Я потянулась к дверной ручке.

— Не поцелуешь?

Я бросила на него косой взгляд.

— Я подумала, что ты не захочешь целовать меня на их глазах.

— Это не я буду наказан. Что я теряю?

Закатив глаза, я облокотилась на консоль.

— Мне двадцать четыре. Думаю, дни моего наказания закончились.

Он скользнул одной рукой за мою шею и усмехнулся, прежде чем поцеловать меня, не торопясь останавливаться, с большим количеством языка и легким стоном с его стороны.

— Пока, красавица.

Фишер озарил мой мир самым впечатляющим образом.

— Хорошего дня. — Я вылезла из его грузовика и, не спеша, направилась к входной двери, пока Рори и Роуз махали Фишеру рукой.

— Доброе утро, — сказала Роуз.

— Утречкооо… — пропела я, ухмыляясь так, что мое лицо едва не треснуло пополам.

— У тебя была веселая ночь? — спросила Рори, ухмыляясь.

Я потянулась к дверной ручке.

— Веселая ночь. Веселое утро. Веселый душ. Просто все очень весело.

Роуз фыркнула от смеха.

— Так что, помоги мне боже… если Фишер в конце концов не сделает все правильно, он не доживет до своего следующего дня рождения.

— Ого, детка. Тюрьма действительно закалила тебя, — сказала Роуз, схватив маму за руку и потащив ее к тротуару.

Я не хотела, чтобы Фишер пропустил свой следующий день рождения, но мне нравилось видеть маму в своей команде. Это значило для меня все.

Глава 29

На каждый шаг вперед мы делали два шага назад.

Фишеру пришлось отказаться от ужина с нами, потому что его семья (включая Энджи) собиралась вместе, когда его дальние родственники нанесли неожиданный визит. Этот визит затянулся до конца выходных.

Работа в понедельник и роды у мамы близнецов во вторник перетекли в среду. Я развалилась, когда наконец вернулась домой. А в четверг утром Фишер уже ехал в аэропорт вместе с Энджи, чтобы провести четыре дня и три ночи в Коста-Рике.

Я не падала духом и притворялась уверенной в себе, уверенность, которая пыталась ускользнуть, когда у меня было время подумать о чем-то другом, кроме беременных мамочек. В пятницу утром мне позвонил Фишер.

— Привет! — ответила я на звонок по дороге на работу.