Повелитель Рун. Том 8

— И всё же я не пойму, откуда вашим старейшинам были известны планы Триумвирата? — спустя какое-то наша беседа стала чуть свободнее.

— А, по-твоему, это большой секрет? — Кирая хмыкнула. — Очнись, то, что мир похож на дырявое решето, тебе ни о чём не говорит?

— Поясни, — я посерьезнел.

— Что тут пояснять? — девушка развела руками. — Два аспекта не поделили мир третьего. И после долгого бодания друг с другом один из них решил сжульничать и открыл доступ к великому миру для целой толпы многочисленных божков. И те, недолго думая, отправили сюда осколки своих собственных мирков.

— Но… Зачем?

— Как зачем? Если твой мирок сольётся с Великим, тебя больше не будут воспринимать как чужака. Древо тебя одобрит. Все они надеялись, что мир сам выберет преемника. — Кирая закатила глаза. — Ты и этого не знаешь? Ты что, под камнем жил?

Новая информация стремительно заполняла пробелы в моём понимании общей ситуации. Но я всё равно чувствовал, что это ещё далеко не вся правда. Значит, аспект Хаоса заварил всю эту кашу. Из-за него появились Тайные Земли. Но зачем им понадобилось Восточное Королевство? Чем их привлекло это захолустье?

В голове крутились не самые приятные мысли. Теорий было много, но правда всего одна. Однако я старался ничего не пропустить и выяснить у Кираи всё, что она знала.

— Я так понимаю, ничего не получилось? — первые недели после перерождения меня удивляло полное отсутствие какой-либо веры в Восточном Королевстве. И хотя люди порой поминали неких богов, имён никто не называл. А если расколовшаяся на части империя была куском такого же иного мира, который некий бог попытался слить с Великим, то с одобрением Средоточия возникал закономерный вопрос: а куда, собственно, подевались все эти могущественные сущности?

— Не получилось, — девушка согласно кивнула. — Хранительница не позволила.

— Ты же говоришь, она мертва? — мои брови полезли наверх.

— Это произошло как раз после того, как она «запретила» всех богов в Великом мире. — Кирая пожала плечами. — В некоторых ситуациях власти Хранителя достаточно, чтобы изменить мир до неузнаваемости. Но без поддержки Истинного у таких решений всегда будет очень высокая цена. Хранительница, установившая столь жёсткие мировые законы, не выдержала ответной реакции. Её больше нет, но её закон всё ещё действует и не думает ослабевать.

— Она что же, их всех убила?

— Запрет и убийство — это разные вещи. — девушка покачала головой. — Да и без поддержки Истинного столь грубое решение проблемы было ей не под силу. Боги остались в живых, но им запрещено использовать свою силу и вмешиваться в дела смертных. Если говорить о количестве, в этом Великом мире, наверное, самое большое количество божественных сущностей во всём Скоплении Миров.

— Просто прекрасно, — я потёр переносицу. — Мало мне было магов Отречения, оказывается, вокруг и богов полно. А что происходит с теми, кто возносится?

— Они подпадают под ограничение, — девушка развела руками. — Влияние мировой энергии вынуждает их либо покинуть Великий мир, либо свести к минимуму все контакты с людьми.

После этих слов мне стало понятно, почему вознесённые вели себя тише травы и ниже воды. Оказывается, они не могли использовать свою силу по назначению. Может быть, именно поэтому в том же Триумвирате многие предпочитали проходить только через Ложное Вознесение? Если не становиться богом по всем правилам, ограничение на тебя не подействует. Вроде как. Правда, мне было не совсем ясно, накладывались ли ограничения за сам факт Вознесения или же устанавливалась некая граница, регулирующая предел допустимой силы.

— Да уж, решение, достойное аспекта Хаоса. — задумчиво вздыхаю.

— Ты о чём? — Кирая наклонила голову.

— Я про то, что устроить нисхождение сонма богов, а после будь что будет, подходит ему по духу.

— Ээээ… — девушка озадачено нахмурилась. — А с чего ты взял, что это устроил аспект Хаоса? Это была идея аспекта Порядка.

Я открыл рот, но так и не смог произнести ни одного слова. Собранный пазл в моей голове снова разлетелся на куски. Если раньше я представлял аспект Порядка как того, кто не хотел пустить своего брата куда не следует, то теперь я даже не знал, что думать.

А если пораскинуть мозгами, с чего я вообще решил, что всесильное существо, чья капля крови хранилась под академией, расскажет мне всю правду? Отбросив эмоции, прямого конфликта с его братом у меня не было. То, что древние семьи бегали у него на посылках, используя самые грязные методы для достижения цели, не обязательно значило, что именно аспект придумывал все их планы. Так ли он плох?

Хотя то, что он игнорировал методы своих приспешников, тоже много о нём говорило. С другой стороны, я только что узнал, что аспект Порядка спровоцировал глобальный апокалипсис в целой куче миров. Ведь эти осколки взялись не из воздуха. Боги дробили свои миры, разделяя континенты и страны, ради призрачного шанса перейти на новую ступень развития. Я даже представить затруднялся, сколько живых существ суммарно пострадало из-за этого решения.

Теперь слова аспекта о том, что порядок и хаос — неравнозначны добру и злу, окрасились в новый оттенок. Мог ли он знать, что я когда-нибудь выясню правду о так называемом Великом Расколе? Вполне вероятно.

От попыток составить правильную логическую цепочку голова шла кругом. Мне не хотелось быть пешкой в чьей-то большой игре. Но проблема была в том, что я не знал, что именно от меня хотел аспект Порядка. Его способность видеть линии и пути без сомнений превосходила не только магов Отречения, но и богов. Если он видел все гипотетические варианты развития событий, то что он выбрал?

Он знал, что меня разозлит правда, я стану действовать ему назло, и тем самым как раз наоборот сыграю ему на руку? Или же он специально оставил как можно больше недомолвок, чтобы я в постоянных поисках подвоха максимально усложнил даже самые простые вещи и не заметил очевидного перед глазами?

Одно я решил для себя точно. Аспекты мне не друзья и не товарищи. Рассчитывать на их помощь или хотя бы надеяться на то, что моя жизнь имеет для этих высших существ хоть какое-то значение, будет совсем недальновидно. Поэтому верить я могу только себе. И своим ближайшим союзникам.

Я задумчиво посмотрел на Кираю. Её признание, может быть, и было вызвано острой необходимостью и безысходностью, но всё же оно добавило несколько баллов в её копилку. Хочешь не хочешь, мне придётся как-нибудь оценить такую откровенность.

О доверии и полном освобождении речи, конечно, не шло, но она должна понять, что открылась мне не зря. Тогда, возможно, у меня получится воспользоваться тем огромным багажом знаний, доставшихся ей от предыдущих поколений старейшин. После такого прорыва не хотелось бы, чтобы она снова закрылась в себе.