Повелитель теней. Том 2

— А второй? — не унимался барон, взглянув на Волка. — У него жёлтые глаза.

— И что? У вас волосы, как у архуна. Может, мне вас обратить?

— Эй, бросьте эти ваши шутки! — внезапно испугался барон. — Ступайте-ка наверх, вам приготовили комнату. И, надеюсь, вы отработаете обещанные вам деньги, или, как видите, у меня ещё много земляных ям для дорогих гостей.

— А у меня много шуток для негостеприимных хозяев, — взглянув ему в глаза, процедил Мангуст и направился к лестнице.

Он снова бросил взгляд на камеру, где видел мальчика, но теперь там было тихо, словно она была пуста.

Мрачный встрёпанный слуга в кожаных штанах и покрытой пятнами рубахе отвёл их наверх, выше покоев хозяина, в низкую комнату с узким окном, забранным решёткой. На полу были разложены относительно чистые, набитые сеном тюфяки, а сбоку на широком ящике, заменяющем стол, рядом с горящей в глиняной плошке свечой, стояли три миски с жареным мясом, слегка подгоревшими овощами и ломтями подсохшего хлеба, а также кувшин и три кружки. Оставив гостей в комнате, он вышел и тут же раздался лязг засова.

Стрелки переглянулись, и Мангуст подошёл к окну. Оно было узким, но не настолько, чтоб в неё не смог бы протиснуться даже такой крупный мужчина, как Белый Волк. К тому же внизу, в нескольких метрах под бойницей виднелась широкая площадка. Окно выходило как раз на крепостную стену между башней барона и задней.

— Пока всё удачно, — поделился он с товарищами и, затушив свечу, достал из ножен под мантией десантный нож. Пристроившись возле окна, он начал выковыривать из пазов в каменной кладке тёмный раствор, которым крепилась решётка.

Через какое-то время шум и крики в караульной башне начали стихать. Продолжая свою работу, Мангуст заметил, как на соседней башне сменился часовой. Он вопросительно взглянул на Белого Волка, и тот, тронув лежавшего на подстилке Байбала за плечо, поднялся со своего тюфяка. Встав, Мангуст взял из плошки свечу и сунул её в подсумок на поясе, после чего вытащил из оконного проёма расшатанную решётку и поставил её рядом возле стены. Стрелки скинули на пол свои верхние одеяния и, оставшись в десантных «хамелеонах», по очереди выбрались в окно и спустились на крепостную стену. Не дожидаясь дополнительного приказа, Мангуст скользнул за башню барона, по деревянной лестнице спустился во двор и под прикрытием стены подошёл к пороховой башне.

Возле неё дремал на посту стражник. Он так и не успел проснуться. Мангуст, нагнувшись, брызнул ему в лицо из баллончика аэрозолем, который в просторечии назывался «нежным обухом», потому что гарантировал вдохнувшему его человеку крепкий продолжительный сон с последующей частичной амнезией. Открыть отмычкой железный замок не составило труда. Приоткрыв дверь, Мангуст вошёл и прикрыл её за собой.

Здесь было темно, его имплант, встроенный в мозг и обеспечивающий ночное зрение, не работал, но, к счастью, последние недели, если не месяцы, он провёл в естественной среде и привык жить без искусственного света даже ночью. Его глаза приспособились к темноте, потому скоро он начал различать вокруг себя предметы: козлы с алебардами и копьями, установленные на полках арбалеты и сваленные у стен мечи. Он прошёл по арсеналу и в конце зала увидел лестницу. Здесь он уже без страха быть обнаруженным достал зажигалку и зажёг свечу. Он спустился вниз и, пройдя по коридору, оказался возле низкой дверцы. Возиться с замком ему не хотелось, и он просто выбил её ногой. Это был пороховой погреб — маленькая комнатка, где у стены стояли бочонки с порохом, некоторые из них, видимо, так неаккуратно вскрывали, что на крышках остался слой чёрной пыли. Открыв ближайший бочонок, Мангуст насыпал к двери широкую дорожку пороха и поставил свечу на её конец, после чего вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Пройдя уже знакомым путём, он поднялся наверх, закрыл дверь арсенала и придвинул к ней мирно спящего стражника.

Он вернулся к башне барона, потом проскользнул вдоль стены до задней башни. Двор был пуст и слабо освещён несколькими факелами. В окнах барона тоже было темно. Остановившись, он какое-то время прислушивался, потом надел на голову капюшон и застегнул на лице маску с респиратором. Когда он подошёл к двери, следующей за башней, внутри залаяли собаки. Эти звуки взорвали тишину, и он поспешно вытащил гранату со снотворным газом и, нажав на кнопку, забросил её внутрь. Отскочив назад, он услышал рядом движение, и тут же возле него распахнулась дверь, едва не впечатав его в стену. Из башни, ворча и ругаясь, вышел какой-то человек. Проклиная собак, он подошёл к дверям псарни, открыл их и тут же рухнул на землю. Мангуст вернулся, затолкнул неподвижное тело внутрь и закрыл дверь. Конюшню он определил по всхрапыванию коней и, приоткрыв широкие ворота, забросил туда ещё одну гранату с газом.

После этого он подошёл к деревянной лестнице и быстро поднялся по ней на крепостную стену. Здесь стояли два больших котла, а рядом высились аккуратные поленницы. Между ними он разглядел тёмные тени. Кроме Волка и Байбала здесь уже были Карнач и Москаленко. За ними стремительно перебирались между зубцами стены остальные. Лица стрелков были измазаны чёрной краской, а с костюмов струилась вода, что придавало им довольно необычный вид.

Как только последний стрелок взобрался на стену, Волк направился к лестнице. За ним во двор спустились Мангуст, Стаховски, Валуев и Байбал. Держась возле стены, они прошли до башни барона и поднялись по лестнице. Спустившись вниз, они миновали кухню, где в углу мирно спал повар. В следующем витке лестницы Белый Волк задержался и дал знак Мангусту идти вперёд. Тот кивнул и ворвался в караульную первым, однако, как выяснилось, спешить было незачем. Стражники уже закончили свою игру и мирно спали на полу возле стены. Брызнув для надёжности им в лицо «нежным обухом», Мангуст тихо свистнул. Путь в темницу был открыт.

Пока всё шло по плану. Мангуст открыл двери камер, где сидели узники. Архун Уратан тут же выскочил из своего узилища, и безошибочно выбрав среди незнакомцев Байбала, приветливо его обнюхал. Байбал тут же заговорил с ним на языке архунов, объясняя, что пришёл, чтоб забрать его в стаю.

Освободить барона Линдау и его сыновей оказалось сложнее. Они забились в самый угол камеры и не желали выходить, пока барон не узнал голос Валуева, которого встречал несколько раз при дворе короля Сен-Марко. Он набрался смелости подойти к решётке, и с трудом узнав в тёмном незнакомце с чёрным лицом блестящего гвардейца, наконец, успокоился и даже обрадовался. С узников сняли цепи. Младшего сына барона, который слишком ослабел, чтоб идти самостоятельно, Стаховски взял на руки.

Тем временем Фарид Аль-Сафар закреплял на стене между зубцами небольшую механическую лебёдку с тросом, на конце которого была пристёгнута широкая ременная петля. Игнат Москаленко нашёл возле стены западной башни небольшие металлические бочонки с маслянистой жидкостью. Понюхав, он определил:

— Нефть!

— Отлично, — откликнулся Карнач, который присел за котлом, прислушиваясь и глядя по сторонам. — Одну канистру к лестнице, остальные разольём по полу.

Он присоединился к Игнату и вскоре весь каменный пол вокруг небольшой площадки рядом с лебёдкой был залит нефтью. Плеснув остатки на поленницы, Игнат достал из заплечного мешка два небольших складных арбалета и второй отдал Карначу.

— Пока тихо, — проговорил Игнат, натягивая струну тетивы арбалета. — Может, обойдётся?

— Хорошо бы… — Карнач присел между зубцами, прилаживая металлический болт на ложе. — Но всё равно скоро рванёт пороховой склад. Мангуст сказал, там горения свечи минут на двадцать-двадцать пять было. Не знаю, сколько это сало горит.

— Лебёдка готова, — сообщил Фарид и полез в мешок за третьим арбалетом.

План был нарушен в тот самый миг, когда команда Волка и пленники выходили из башни барона. Именно тогда из его покоев вниз спустилась полуодетая девица, заметившая внизу странные чёрные тени и трёх голых мужчин. Вряд ли она поняла, что это, но увиденное так напугало её, что она издала истошный вопль, который разорвал тишину и разбудил всех, кто в состоянии был проснуться.

Стрелки едва не кубарем скатились по лестнице и бросились через двор к противоположной стене. От караульной башни бежали стражники с копьями и мечами. Добежав до лестницы, Стэн с ребёнком на руках вихрем взлетел вверх. Мангуст протолкнул вперёд барона и его старшего сына, но они были так измучены, что поднимались с трудом, спотыкаясь на крутых ступенях.

Сзади послышался рёв барона фон Деррека, требующего схватить негодяев. И звук его голоса вдруг разъярил Уратана, который вместо того, чтоб подниматься наверх, зарычал и бросился назад, превращаясь на ходу в большого косматого зверя.