Повелитель теней. Том 3

Жрецы окружили алтарь и принялись высыпать на него зелёнку — вся она была высшего, десятого уровня. Потом они опустились на колени, приложили ладони к холодному камню и прочитали ритуальные слова. Воздух над алтарём задрожал, температура в зале резко подскочила на несколько градусов. В потолок ударил ослепительный столб света, от которого исходила аура невероятной опасности. В нём было заключено настолько много энергии, что пылинки, пролетающие рядом с ним, мгновенно и ярко вспыхивали. Через несколько минут световой столб разделился на шесть разноцветных лучей — они вошли в лбы жрецов, вспыхнули и развеялись. Только после этого жрецы зашевелились и медленно встали. Правда, кое-что в них изменилось — теперь их глаза сияли изнутри сверхъестественным светом. Боги вселились в тела людей.

— Рад тебя видеть, сестра, — произнёс Сварожич, встретив взгляд Мокоши. — Давно не виделись.

— Здравствуй, — кивнула та и, встряхнув головой, обратилась ко всем: — Отбросим любезности. Все мы знаем, зачем сегодня здесь собрались. Долгое время Перун опасно близко подходил к нарушению Договора о Невмешательстве. Однако он ловко балансировал на самом краю. Вчера же он его перешагнул. Раньше, когда он не мог использовать людей, Перун отступал. Но сейчас… Его развратила вседозволенность. Он сделал лично тоо, что не получилось у наёмников.

— Это наша вина, — равнодушно проговорил Хорс. — Мы спокойно смотрели, как он издевается над Мареной. Её смерть — это наша вина, ведь тогда мы не понимали, что когда-то очередь дойдёт и до нас.

— Она заслужила, — процедила Мокошь.

— Что я слышу? — вальяжно протянул Припегала и пьяно икнул. — Неужто ли зависть? Хотя-я-а-а-а-а-а-а там было чему завидовать, — он обрисовал ладонями женскую фигуру с крутыми формами.

— Так мы будем что-то делать? Что-то предпринимать? — встрял Дый и стукнул кулаком по алтарю. — Я думал, что меня позвали на великую божественную битву, а что в итоге? Мы ведём мирные беседы и сидим без дела! Словами вы Перуна не поборите! Да кому я говорю?! По вашим трусливым глазам я вижу, что вы и не желаете с ним сражаться! Зачем же позвали на эту встречу легендарного Бога войны? Моё оружие — меч и кулаки, а не язык!

— А ведь сразу и не скажешь, такую речь задвинул, что не каждый оратор сможет, — ухмыльнулся Припегала, открыл бутылку вина, приложился к горлышку и, блаженно простонав, вытер рот рукавом. — Надо же, я не думал, что я буду гласом разума в вашей компании. Вы же все умные и трезвые, — последнее слово он выплюнул с лёгким презрением. — Что ж, я озвучу то, о чём все вы сейчас думаете. Мы не можем тягаться с Перуном! Он нас на одну ладонь положит, а другой прихлопнет! Здесь нужна мудрость! Или хитрость? — он задумался. — Всегда их путаю.

— Как ни прискорбно, но наш брат прав, — печально склонил голову Сварожич. В глубине его зрачков плясали язычки пламени. — Однако мы можем использовать то, чего он так боится. Точнее — кого.

— Девчонку, которой он стёр память? — уточнила Мокошь.

— Нет, — Сварожич стряхнул пылинку с рукава. — Девчонка — это досадная помеха. Она — оракул и увидела что-то очень важное. Какое-то событие. Но оно явно произошло не с ней. Нужно понаблюдать за ней. Думаю, она выведет нас к цели.

* * *

Проснулся я по будильнику в семь часов утра, но был этому сильно не рад. Лучше бы проспал, честное слово! Организм внезапно решил взять своё и требовал пару суток крепкого восстановительного сна. Однако мне нужно было топать на пары. Сегодня у нас были сдвоенные занятия по Энергообмену — лекция и практика. Чувствуя себя зомби, я умылся, оделся и направился в столовую. Поварихи поприветствовали меня с улыбкой, но лица у них были хмурыми. Я по привычке взял поднос и стопку тарелок — выспаться не получилось, так хотя бы поем! Однако на раздаче почему-то было поразительно мало еды. Одна из поварих с извинением улыбнулась:

— Следующие три месяца строго по одной порции.

— То есть я должен буду выбирать между восхитительной запеканкой и превосходными оладушками? — я театрально приложил ладонь ко лбу и сделал вид, что вот-вот упаду в обморок. Поварихи довольно рассмеялись и немного повеселели. Я наложил себе манной каши с изюмом и пообещал: — Куплю календарь и буду отмечать дни до истечения срока. А когда три месяца закончатся, я съем всю вашу раздачу!

— Мне только хотя бы котлету оставь, — попросила незаметно подошедшая Кристина. Сегодня она была одета в узкие брюки с завышенным поясом, которые подчёркивали её тонкую талию, и обтягивающий топ. Розовые волосы шёлковым водопадом спускались по стройной спине.

— Для тебя и двух котлет не жалко, — отшутился я, с трудом отводя взгляд от глубокого декольте, и посмотрел на Егора, который переминался с ноги на ногу над раздачей с десертами. Кажется, не меня одного одолевали муки выбора. Ну, я его понимаю — пирожные сегодня утром выглядели просто великолепно, даже картошка, которую я вообще-то не очень любил.

Пока мы курсировали между овсянкой и сырниками, как-то незаметно наступило восемь часов, поэтому нам пришлось оперативно запихивать в себя завтрак и бежать на Энергообмен. Однако занятия ещё не начались — студенты толпились перед дверью кабинета и о чём-то бурно переговаривались. Несколько раз из других аудиторий выходили преподаватели и просили вести себя потише. Где-то минут через пятнадцать к нам подошёл Виктор Викторович — у директора под глазами залегли глубокие тёмные круги, губы были поджаты. Он обвёл нас суровым взглядом и сказал:

— Преподаватель Энергообмена уволился, сегодня занятий не будет.

Развернувшись, он устремился в сторону лестницы и исчез за поворотом. Отлично. Как раз я хотел уточнить у своей очаровательной Богини один момент… Попрощавшись с ребятами, я заскочил в свою комнату, захватил зелёнку и направился в город — в Храм Даждьбога.

На ресепшене меня встретила милая улыбчивая девушка, которая быстро заполнила все бумаги и проводила меня в ритуальный зал. Оставшись один, я вывалил зелёнку на алтарь, сосредоточился и произнёс молитву. В этот раз Марене не потребовалось много времени, чтобы воплотиться, — она просто появилась. Вполне материальная и абсолютно непрозрачная. К тому же добавилось немного спецэффектов — из алтаря выстрелил тонкий луч света и рассыпался тысячами искорок.

— Спасибо, — поблагодарила Марена, встряхнув гривой серебристых волос. — Деревня, которую ты мне подарил, дала мне много силы. Постепенно ко мне возвращается истинная божественная мощь.

— Пожалуйста, — я отвесил шутливый поклон. — Всё для моей Богини.

— Но меня кое-что беспокоит, — Марена нахмурилась. — Все жители Северных Гребешков — старики. Скоро они умрут и от моей паствы ничего не останется. Снова мне придётся ждать подношения только от тебя. Подумай над тем, как привлечь туда население, желательно помоложе. Если уж мы ограничены небольшой территорией, то нужно сделать всё, чтобы на ней было как можно больше людей. Пусть они размножаются и увеличивают количество моих подданных… — она осеклась, перехватив мой осуждающий взгляд, и с непониманием выпалила: — Что?

— Люди — не скот, который можно разводить, — строго сказал я. — Не знаю, какие порядки царили в ваших божественных чертогах, но я хочу, чтобы ты считала людей за… людей. Это не козы, которых можно спарить, чтобы получить новую козу и больше молока. Понятно?

Марена смутилась, потупилась и пробормотала:

— Понятно, — помолчав немного, она добавила: — Мне нравятся эти люди, просто в моём положении приходится мыслить… практично.

— Главное, не переусердствуй с практичностью, — криво усмехнулся я, вытащил из кармана листок, на котором распечатал третью заинтересовавшую меня сказку, и протянул Богине. — Прочитай. Эта история мне напомнила о тебе. Всё, что там написано, это правда?