Повелитель времени

Во двор въехала карета, запряжённая двумя резвыми лошадьми. Из неё вышел высокий мужчина в богатом тёмно-зелёном плаще, украшенном золотой вышивкой. Его лицо было мрачным, а взгляд обеспокоенным.

Лия открыла дверь и сделала шаг навстречу гостю.

– Простите за беспокойство, – сказал мужчина, слегка поклонившись. – Моё имя Авигдор. Я ищу Элиэзера.

– Его сейчас нет дома, – ответила Лия спокойно, чувствуя, как её сердце слегка сжалось от тревоги. – Чем могу помочь?

– Умоляю, передайте ему, – мужчина шагнул ближе, почти умоляюще. – Моя мать больна. Её состояние ухудшается с каждым часом. У неё высокая температура, она едва дышит, а её кожа побледнела, словно в ней совсем не осталось крови. Вы должны что-то сделать!

Лия вздохнула, чувствуя его отчаяние.

– Элиэзер в отъезде, – повторила она мягко, но твёрдо. – Я не знаю, когда он вернётся. Но оставьте своё имя и адрес. Я передам ему, как только он появится.

Мужчина нахмурился, его глаза наполнились недоверием.

– Разве вы не можете позвать его? Это вопрос жизни и смерти!

– Уверяю вас, я сделаю всё, что в моих силах, – Лия старалась говорить уверенно. – Но, пожалуйста, оставьте информацию.

Авигдор сжал кулаки, раздумывая, но затем нехотя продиктовал адрес.

– Скажите ему, что Авигдор просил спасти мою мать. Я заплачу любую цену.

– Я передам, – пообещала Лия, провожая его взглядом до кареты.

После обеда, когда стол был убран, а дети Ханны убежали играть во двор, Лия начала заниматься своими прямыми обязанностями. Она прошла в небольшой кабинет, где на столе ровными стопками лежали тетради и свёртки. Её рабочее место было скромным, но уютным: аккуратный деревянный стол, несколько полок с книгами и записями, и маленький горшок с цветком на подоконнике, который она сама посадила.

Лия достала журнал учёта и начала внимательно проверять список больных, к которым недавно наведывались. Каждое имя сопровождалось краткой заметкой о состоянии человека, лечении и благодарности, оставленной семьёй.

Она погружалась в работу, аккуратно записывая, кто принес хлеб, кто фрукты, а кто поделился вещами: вышитые платки, керамическая посуда или деревянные фигурки. Её почерк был мелким, но чётким, каждая строка выведена с любовью и вниманием.

Ханна заглянула в кабинет с маленькой корзинкой свежих яблок.

– Лия, тебе не надоело сидеть за бумагами? – спросила она с улыбкой.

Лия подняла голову и тоже улыбнулась.

– Нет, Ханна. Я люблю порядок. К тому же, кто, если не я, будет следить за этими записями?

– Ты просто незаменима, – вздохнула Ханна, ставя корзинку на край стола. – Я рада, что вы с Элиэзером приняли меня в дом. Даже не знаю, что бы я делала без этой работы.

Лия улыбнулась теплее.

– Мы рады, что ты с нами. Ты много помогаешь по дому. А я просто выполняю свою часть.

Ханна села рядом и посмотрела на записи в журнале.

– Сколько же у нас благодарностей, – заметила она, листая страницы. – Даже не верится, сколько людей вы спасли.

Лия задумалась, проводя пальцем по краю страницы.

– Это всё Элиэзер, – тихо сказала она. – Он делает гораздо больше, чем я. А я лишь стараюсь поддерживать порядок, чтобы ему было легче.

– Ты несправедлива к себе, – Ханна покачала головой. – Ты делаешь больше, чем думаешь.

Их разговор прервал стук в дверь. Один из младших детей Ханны выглянул внутрь.

– Тётя Лия, а вы скоро? Мы хотим показать вам наш новый домик из веток.

Лия рассмеялась и отложила перо.

– Конечно, иду. Только закончу с этими записями.

Когда ребёнок убежал, Ханна встала, забирая корзинку с яблоками.

– Ты удивительная, Лия. Мне бы столько терпения, сколько у тебя, – сказала она и вышла из кабинета, оставляя Лию вновь погружаться в записи.

Лия продолжила работу, отмечая новые поступления и обновляя учёт финансов. Она понимала, насколько важны эти записи для работы Элиэзера, и относилась к своей задаче с большой ответственностью.

Глава 18 Первые шаги к спасению

Костя, поднявшись в карету, тяжело вздохнул, прислоняясь к мягкой обивке сидения. Мысли о предстоящих делах не давали ему покоя. Как организовать карантин так, чтобы не сеять панику среди горожан? Это была главная задача. Он понимал, что резкие меры могут вызвать недовольство, но бездействие приведёт к катастрофе.

Люди должны были верить, что всё делается ради их блага. Однако доверие – это хрупкая вещь, особенно в Вифлееме, где слухи разносились быстрее, чем он мог бы успеть предотвратить их.

Костя мысленно пробегал список возможных шагов. Нужно изолировать заболевших, но сделать это так, чтобы это не выглядело как карательная мера. Нужно было подготовить место – возможно, где-нибудь на окраине города. Важно объяснить людям, почему это необходимо, и заручиться поддержкой тех, кто имел влияние.

Он откинулся назад, сквозь окно кареты наблюдая, как город постепенно оживал. Уличные торговцы выставляли свои товары, дети играли на мостовых, а женщины торопились с корзинами к рынку. Мирная картина усиливала его тревогу: этот мир мог быть разрушен болезнью.

"Как донести до них, что всё это ради их же спасения?" – думал он, крепко сжав руки. "Нужно действовать быстро, но с умом".

Дорога к дому Управляющего была не длинной, но проходила через более состоятельные районы города. Здесь дома выглядели ухоженными, с белыми стенами и яркими черепичными крышами. Каменные мостовые блестели от недавнего дождя, а небольшие сады перед домами украшали цветущие кустарники.

Дом Управляющего возвышался на небольшой возвышенности, словно подчёркивая его значимость. Это был внушительный особняк из светлого камня с высокими окнами и массивными деревянными дверями. У входа стояла пара стражников, которые тут же распахнули ворота, узнав карету Кости.

Когда Костя приблизился, Рубен сделал шаг вперёд, слегка поклонившись.

– Элиэзер, добро пожаловать. – Голос его звучал ровно, но в нём сквозила нотка напряжения. – Надеюсь, вы прибыли с добрыми вестями.

Костя, заметив взгляд Рубена, протянул руку.

– Рубен, я благодарю за тёплый приём. Дорога была лёгкой, но я спешу обсудить важные дела.

Рубен с лёгкой усмешкой пожал ему руку.

– Разумеется. Ваши полномочия, как я понимаю, уже начали приносить плоды?

Костя лишь кивнул, не желая показывать усталость.