Повелители тьмы

Потом его искажённое яростью и страхом лицо вдруг расслабилось, одна половина его стала улыбаться, другая как будто всё ещё гневалась.

— Бр–р-р–р!..
– Нан передёрнуло.

— Как тебя зовут?

— Мигель… отец Мигель, в миру - Мигель Антонио Серрава, - пробормотал, кривляясь, падре.

— Зачем вы припёрлись в лес?
– вкрадчиво спросила Жасмин.

— Подтвердить, - Мигель глупо хихикнул.

— Что подтвердить?

— Уничтожение.

— Уничтожение чего?

— Самолёта. Предыдущая команда доложила об исполнении… но сама не вернулась.

— Ага, - пробормотал я, но осёкся под коротким взглядом Жасмин. О причине, по которой не вернулась предыдущая команда, мог бы порассказать немало. Давно зажившие шрамы и ожоги вдруг зазудели.

— Зачем вам надо было уничтожить упавший самолёт?
– спросил я.

— Взорвать… разрушить… чтобы и следочка не осталось, - бормотал Мигель.

— Зачем? Зачем разрушать?
– настойчиво спросил я.

Падре поднял голову, лицо его разломило жутковатой улыбкой:

— Наследие. Наследие дремлет в Лесу. Нельзя давать дикарям из Леса намёки, они могут понять и начать будить их!..

— Кого это - их?

— Д еревья!..

— Будить деревья?
– недоумённо переспросил я и тут же понял. Присутствующие вэйри переглянулись со значением.

— Были знаки, - продолжил бормотать падре.
– Комета… падение одного из спутников… Есть пророчество. Если деревья проснутся, наступит конец владычеству людей, и падёт Крест и Ватикэн…

— Что падёт?
– переспросила Жасмин.

Падре пустил слюну.

— Крест - это, должно быть, религия людей, - сказал я.

— Ватикэн - кажется, город, - пояснила Жасмин. И уже сама смутилась под взглядами, вопрошающими: откуда ты знаешь?

— Так, ага, ага. Очень интересно.

Падре продолжал бормотать, мы задавали вопросы, и постепенно вырисовывалась картинка этого мира. Мигель начал сбиваться и путаться, явно собирался малость подремать.

— Ещё?
– Жасмин посмотрела на иньектор.

— Пожалуй, не стоит, - с сожалением сказала Валья, крутя прибор в руках.
– От двух порций подряд он… не умрёт, но будет чувствовать себя очень плохо.

Жасмин пробормотала, что забота о самочувствии падре не входит в её планы, но махнула рукой.

— Тащите назад.

И мы потащили.

Кажется, орк был всё-таки дрессируем. Он самостоятельно отошёл в сторону, хмуро поглядел на Мигеля. Тот вис между мной и Дайримом, бормотал и пускал слюни.

— Вы что, болтай–траву ему вкололи?
– поинтересовался Фридрих.

— Что?.. А, ну да, наркотик правды.

— Дураки, - хмыкнул Фридрих.

— Чего?!.
– возмутился я.

— Дураки, говорю. Некоторые сановные церковники проходят специальную обработку. Им прививают что-то такое, что эта отрава на них не действует… то есть действует, но именно как отрава - убивает.

— Этому, судя по всему, прививки не делали, - я вгляделся в лицо обдолбанного падре и перевёл дух. Сам-то мог подумать об этом.

— Что такое Ватикэн?

— Город, - неохотно ответил орк.

— Столица?
– спросил я.

— Нет. Столица - Милэн. Ватикэн - там резиденция кардиналов и Трёх Бессмертных Праведников.

— Наследие дремлет в Лесу, - шептал Мигель. Я думал, его уже отпустило, но тут его вштырило опять.

Орк сопел, переминался с ноги на ногу. Вдруг шагнул вперёд, не обращая внимания на предупреждающий возглас Дайрима, наставленные стрелкомёты и клинки перед лицом:

— А что насчёт орков?
– отрывисто спросил. Мигель с усилием сфокусировал на нём взгляд.

— А, орчила… Тьфу на тебя!..
– и он в самом деле попытался сплюнуть, но плевок повис на бороде.
– А что насчёт орков?..

— Церковь обещала, что мы сможем жить в мире. Что нам не придётся терпеть притеснения за нашу инаковость, что отчие земли останутся за нами.

Падре засмеялся, задыхаясь.

— Да ты что, Фрдихри… Тьфу опять!.. Поверил церкви? Ну да, пусть пока будет мир… а потом и с вами разберёмся, да, потом…

И он счастливо захрапел.

Фридрих стоял, опустив могучие плечи, и выглядел таким потерянным, что Нан даже попыталась утешить:

— Ты сам же говорил, что он невысокого сану, - сказала на ломаной латыни.
– И что такой может сказать о задумках глав церкви?

— Ничего, - угрюмо ответил орк.
– Но он прав. Наши старейшины то ли глупы, то ли жадны… Бойтесь данайцев, дары приносящих. Ядоязыкие проповедники непременно обманут. Это ясно и младшим церковникам. Они не терпят нелюдей…

— Мир для людей, - всхрапнул Мигель.

— Да, вот так они говорят, - кивнул на спящего орк. Спохватился, что разболтался перед врагами, и закрыл рот.

Мы переглянулись.

— Есть у этой… болтай–травы, - Валья усмехнулась, - побочные действия?

Орк насупился.

— Ответить в твоих интересах, - пропела Жасмин.

— Некоторые, узнав, что под зельем всё выболтали, бьются в падучей, - неохотно ответил орк, - пытаются вены себе перегрызть… но мне кажется, это не про него.

— Пожалуй, - Жасмин поглядела на храпящее тело.

— Проспится и будет как в похмелье. Ничего особенного - голова поболит, желудок, на печень рикошет… молока попить, полежать - и всё пройдёт. Похмельный синдром. Абстинентный.

— А у тебя не хилое образование, - восхитился я.

— Сорбонна, - буркнул Фридрих. Я не понял, что означало это слово, переспрашивать не стал.

Жасмин мановением ладони отпустила его. Орк подхватил не такого уж худого святого отца и потащил. Жасмин только головой покачала, глядя в спину.

— Могуч, - Валья посмотрела на меня.
– Каким он мог быть бы… с двумя руками?

Я пожал плечами.

— Надо подумать и спросить компьютеры.

— Спросим, спросим, - посулила Жасмин.
– Но надо сначала обдумать сказанное этим… этим…

Кажется, она едва не плюнула. Мы принялись обдумывать.

Сейчас идёт семьсот двадцать второй год от Пришествия.

Пришествия в этот мир Креста.

Религия распятого бога начала своё шествие по планете там, где ныне располагается Ватикэн.